Управление ФСБ по Ивановской области рассекретило заявление советскому правительству от адъютанта Гитлера Отто Гюнше
В начале этой недели Управление ФСБ по Ивановской области рассекретило заявление адъютанта Гитлера Отто Гюнше. Этот документ раскрывает подробности происходящих событий в ставке Гитлера перед началом Арденнской операции и переброски войск на Восточный фронт. «Реальное время» изучило заявление Гюнше, а также другие рассекреченные документы и восстановило картину тех дней.
Кто такой Отто Гюнше?
Отто Гюнше родился 24 сентября 1917 года в Йене. Это город в Тюрингии, сейчас его население составляет чуть больше ста тысяч человек. В возрасте 14 лет Гюнше вступил в гитлерюгенд. В 1934 году, когда ему еще не было 17 лет, бросил гимназию и записался в «Лейбштандарт — Адольф Гитлер», а через год вступил в НСДАП. Дальше молодой Гюнше начал подниматься по карьерной лестнице и дослужился до звания штурмбаннфюрера СС. В начале 1943 года его перевели в ставку Гитлера, где последний назначил Отто своим личным адъютантом.
Особое доверие Гюнше заслужил после покушения на Адольфа Гитлера 20 июля 1944 года в ставке под Растенбургом. Взрыв произошел во время совещания. Из 24 человек, которые присутствовали в помещении, четверо погибли. У Гитлера был сильный ушиб руки и разрыв барабанных перепонок, ушное кровотечение и ссадины. Его брюки разорвало в клочья взрывной волной. Гюнше получил ушибы и тоже разрыв барабанных перепонок. Именно Гюнше помогал Гитлеру выбираться из завалов и оказал фюреру первую помощь.
Он с каждым днем все больше горбился, дыхание было тяжелым и прерывистым, кровь часто ударяла ему в лицо, а взгляд широко раскрытых глаз был неподвижен. Не раз он кричал, что война проиграна, но Берлина он не покинет — скорее пустит себе пулю в лоб. (Из интервью Отто Гюнше немецкому изданию Der Spiegel.)
Показателен и тот факт, что именно своему адъютанту Гитлер поручил кремировать его тело и тело Евы Браун после самоубийства. И именно Гюнше стоял на страже у комнаты, в которой Гитлер и Браун застрелились. Гюнше должен был проконтролировать, чтобы в дальнейшем все прошло согласно указаниям фюрера. Тела завернули в одеяла, вынесли во двор сада Рейхсканцелярии, где уже стояли заранее подготовленные канистры бензина. После того как Гюнше выполнил все приказы Гитлера, в ночь с 30 апреля на 1 мая 1945 года он покинул бункер, в котором на протяжении всех дней наступления советских войск на Берлин находился Гитлер. А уже 2 мая Гюнше был взят в плен советскими войсками и доставлен в Москву для допроса. Он был ключевым свидетелем, который мог подтвердить смерть Гитлера. Стоит напомнить, что в тот момент активно распространялся миф: якобы Гитлер жив и сбежал в Аргентину.
О книге Елены Ржевской «Берлин, май 1945», в которой она рассказывает, как искали тело Гитлера, читайте здесь.
До вынесения приговора Отто Гюнше содержался в специальном лагере НКВД №48 в Ивановской области. В 1950 году его приговорили к 25 годам исправительно-трудовых лагерей. Какое-то время Гюнше отбывал наказание в Свердловске (сейчас Екатеринбург), а в 1955 году его перевели в ГДР. В 1956 году Отто Гюнше был освобожден по просьбе канцлера ФРГ Аденауэра. Из ГДР бывший адъютант фюрера перебрался в городок Ломар в Западной Германии, где занялся бизнесом, женился и воспитывал троих детей. Гюнше редко появлялся в обществе, но поддерживал тесные связи с бывшими соратниками по СС. Ему несколько раз предлагали написать мемуары, но он всегда отказывался. Умер в 2003 году от сердечной недостаточности.
Сепаратный мир между Германией и «англо-американцами»
Отто Гюнше, как личный адъютант Гитлера, присутствовал на всех совещаниях, знал, что там происходило, и входил в круг доверенных лиц. В своем заявлении советскому правительству, которое на днях рассекретила ФСБ, Отто Гюнше рассказывал о роли СССР в поражении Германии во время Арденнской операции. По его словам, все началось с совещания в конце августа 1944 года. Тогда Гитлер собрал приближенных военачальников и «выступил с анализом военной обстановки».
Незадолго до этого советские войска разгромили немецкую группировку «Юг» в районе Кишинева. В своем заявлении Гюнше написал, что Гитлер считал ситуацию на Восточном фронте «очень серьезной», но на этом этапе войны предлагал «подходить к рассмотрению военного положения империи и с политических позиций». Он предполагал, что если советские войска продвинутся дальше, в Румынию, то получат контроль над богатыми нефтяными районами. А это «означает для англичан потерю их важных экономических позиций и политического влияния в Румынии и на Балканах». Гитлер предполагал, что это будет довольно напряженный момент в англо-советских отношениях, который приведет к открытому конфликту. А фюрер сможет выиграть время и способствовать тому, чтобы его «противники скорее передрались».
Вскоре после этого совещания Гюнше узнал от представителя Риббентропа, посла Хевеля, что в германской дипломатической миссии в Стокгольме прошли тайные переговоры, инициируемые англичанами, «о заключении сепаратного мира между Германией и англо-американцами». И якобы уверенность Гитлера в конфликте между союзниками основана именно на этой информации.
На Западном фронте начались перемены
А уже в октябре 1944 года в ставке Гитлера произошло еще одно важное совещание. Тогда о положении дел отчитывался начальник Генштаба сухопутных войск Хайнц Вильгельм Гудериан. По его данным, наступления на Восточном фронте ждать не стоит.
Гудериан высказал уверенность, что в течение длительного времени русские не предпримут крупного наступления на Восточную Пруссию, так как им понадобится много времени для развертывания и сосредоточения сил. (Из заявления Отто Гюнше советскому правительству от 28 апреля 1948 года.)
И поскольку Восточный фронт не представлял на тот момент опасности, по словам Гюнше, Гитлер и его соратники переключились на обсуждение ситуации на Западе. Фюрер предположил, что добиться сепаратного мира с англичанами и американцами будет еще проще, если у него в руках будут не только успехи русских в Румынии, но и контрнаступление и, по мнению Гитлера, разгром Западного фронта. Он «подчеркнул особое значение наступления, указав, что его успех будет равноценен успеху Дюнкерка, где в 1940 году германская армия нанесла англичанам сокрушительный удар». Тогда в ставке Гитлера начали планировать Арденнскую операцию.
Причем в начале операции все было примерно так, как и планировали. Вот как описывал ситуацию в первое время американский журналист Ральф Ингерсолл, который служил в войсках США и участвовал в отражении Арденнского наступления:
У немцев как будто было все — внезапность, быстрота, огневая мощь и высокое моральное состояние. Глядя на карту утром 17 декабря [1944 года], казалось невозможным остановить их, — они прорвали нашу линию обороны на фронте в пятьдесят миль и хлынули в этот прорыв, как вода во взорванную плотину. А от них по всем дорогам, ведущим на запад, бежали сломя голову американцы…
Что-то пошло не так…
Что-то пошло не так в конце декабря 1944 года. В своем заявлении Отто Гюнше написал, что в ставку Гитлера прибыл Гудериан и попросил срочной встречи, на которой поделился разведданными. Гудериан сообщил, что «в самое ближайшее время следует ожидать большого наступления русских в Восточной Пруссии на Висле». Сообщение Гудериана вызвало сомнения у Гитлера, поскольку до этого ему докладывали о плохой погоде, которая к тому же будет ухудшаться. И предполагалось, что советская армия будет ждать улучшения климатической обстановки.
На самом деле, так оно и было. Но ни военачальники в ставке Гитлера тогда, ни Гюнше, когда писал свое заявление, не знали о переписке Уинстона Черчилля с Иосифом Сталиным, в которой премьер-министр Великобритании просил ускорить наступление советских войск.
На Западе идут очень тяжелые бои, и в любое время от Верховного Командования могут потребоваться большие решения. Вы сами знаете по Вашему собственному опыту, насколько тревожным является положение, когда приходится защищать очень широкий фронт после временной потери инициативы. Генералу Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что Вы предполагаете делать, так как это, конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях <...> можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января и в любые другие моменты, о которых Вы, возможно, пожелаете упомянуть <...> Я считаю дело срочным. (Письмо Уинстона Черчилля Иосифу Сталину от 6 января 1945 года.)
Сталин ответил Черчиллю 7 января 1945 года:
Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на Западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам.
Гитлер довольно долгое время не мог поверить, что советская армия начнет наступление при неблагоприятных погодных условиях. Но одновременно с этим он понимал, что войну на два фронта не потянет. А разведданные подтверждали слова Гудериана: на границе с Восточной Пруссией большая концентрация русских танковых соединений. «В связи с этим, с болью в сердце, он решил перебросить всю танковую армию Дитриха и большую часть танковой армии Мантейфеля на Восточный фронт», — написал в заявлении Гюнше.
А дальнейшую историю мы уже знаем. Гитлер ослабил Западный фронт, это дало возможность союзникам разгромить немецкие войска в Арденнской операции и постепенно освобождать европейские города от нацистов. В операции на Висле немцы тоже потерпели поражение, после которого началась наступательная операция советских войск и штурм Берлина.
Спасибо за внимание!
БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСНЫХ СТАТЕЙ И СВЕЖИХ НОВОСТЕЙ НА КАНАЛЕ "Реального времени"
Еще материалы на канале: Как казанская 146-я стрелковая дивизия штурмовала Берлин