Что может быть хуже большой уборки? Только генеральная уборка! Найти бы гада, который ее придумал, и голову оторвать...
Сердито пыхтя, Витька выгребал из-под кровати скопившийся мусор: гору фантиков, упаковок из-под чипсов, пару кнопок со старого джойстика от приставки, клубки рыжей шерсти. Мотька, в основном, обитала в родительской спальне, и дрыхла на широкой и мягкой кровати. Но клочки ее роскошной шубы, непонятным образом, упорно мигрировали в Витькину комнату и отказывались ее покидать. Наверное, им очень нравилась нелюбовь парня к пылесосу и швабре.
Брошенный на подоконнике сотовый очень некстати разразился сатанинским хохотом. Мама сотню раз просила сменить жуткий трек на что-то более мелодичное, Витька презрительно фыркал в ответ.
Но сейчас, когда он, подскочив от неожиданности, треснулся головой о край кровати, трек ему резко разонравился. Надо, и правда, поставить что-то попроще; 2RBINA 2RISTA, к примеру, или новый хит Шамана... да кому там вообще приспичило названивать в ДБУ?! Так Витек и парочка его закадычных приятелей величали дни большой уборки, назначенные суровыми мамами.
На дисплее высветился знакомый номер. Ну, конечно, Еж, как всегда "вовремя"!
Илюха Ежиров не кинул даже дежурного: "Даров, че - как?" - вместо этого, он сразу перешел к делу:
- Врубай Ютуб, там охренеть, чего творится! Да какая, нафиг, к едреням, уборка, блин?! Просто включи и глянь! Я тебе ссыль кинул ВК!
Покосившись на дверь комнаты, из-за которой доносился мерный гул работающего пылесоса. Витек потянулся к кнопке системника. Он только одним глазком посмотрит, и быстро выключит! Все равно, маман пока занята кухней!
На экране, и правда, творилось нечто. По коридорам родной тюряги... то есть, школы, с визгом бежала завуч Ирга - в миру, Инга Игоревна. За ней с бодрым уханьем несся полностью голый, пузатый типчик, в котором с трудом удалось опознать физкультурника. Волосатое пузо подпрыгивало на бегу; в мощных ручищах Эрик, он же Эрнест Эдуардович, сжимал прихваченную по дороге швабру.
- Видал? Говорят, вторая смена зайти не успела, а он ворвался с черного хода, уже весь никакой, и давай за всеми бегать, а тут Ирга... ну, она, как всегда, невовремя! Охрана? Да фиг ее знает! Пашка с Михой уже там, девки тоже подошли, у Ланки камера на смартфоне мощная, фильм обалдеть получится! Слушай, там, пока за ним приедут, пока скрутят - давай тоже сходим, глянем?
Гудение пылесоса угрожающе приближалось по коридору. А разбросанные повсюду вещи безмолвно вопияли о продолжении проклятой уборки. Витек почесал давно не стриженную макушку:
- Блин... мимо маман фиг проскочишь! Ладно, подходи к подъезду, сейчас что-нибудь придумаю!
Он метнулся к шкафу, рывком сдвинул в сторону дверь, едва не сорвав ее с ролика. Подпрыгнув, сдернул с верхней полки нужную ему вещь. Ярко-зеленый, в черную клетку, чемодан рухнул на пол. От удара стальные замочки отщелкнулись сами собой.
- Умница, хороший чемодан, славный... - Витек вихрем носился по комнате, сгребая в охапку вещи и одновременно двигая веником солидную гору мусора. - Так, ну-ка, давай сюда свою варежку!
Чемодан, видно, просек, что его ждет и попытался захлопнуть крышку, но наученный опытом хозяин сунул между половинками старый кроссовок. Из бездонных глубин послышалось гневное гудение, будто внутри проснулся пчелиный рой.
- Не бурчи! Мне очень надо, потерпи уж! - вещи, одна за другой, исчезали в чемоданной утробе. Следом посыпались фантики, пустая бутылка из-под "Спрайта" со вкусом мохито, клочки Мотькиной шубы... наконец, Витек утер пот и выдернул изжеванную кроссовку.
Крышка гулко хлопнула, едва не оставив его без пальца.
- Но-но, не балуй! - парень сурово пнул чемодан и, с натугой приподняв его, сунул на прежнее место. Очень вовремя - в комнату заглянула распаренная мама, с пылесосом в руке.
- Вить, долго еще будешь... ого, да ты у меня прямо ураган! Глянь-ка, блестит и сверкает! Вот умеешь же, когда захочешь!
- Стараюсь! Ма, тут такое дело - Илюха звонил, ему срочно конспект надо, по физике! Представляешь, посеял свой, где-то, в школе, а завтра уже контрольная! Я сбегаю, отнесу, океюшки? Десять минут туда, десять обратно!
Мать неодобрительно покачала головой, но Витька на бегу чмокнул ее в щеку и рванул к двери.
Чемодан предвкушающе сопел на верхней полке, пока женщина прохаживалась по комнате, выискивая следы недоубранного мусора. Она даже в шкаф заглянула, но, к огорчению чемодана, только бормотнула: "Что-то больно просторно тут... неужели, с балкона вещи не убрал!" - и аккуратно прикрыла дверцу.
***
- В последний раз спрашиваю - курил? - зычный бас отчима, наверное, слышен был и на первом этаже. Витька вжался в стену.
- Не курю я, дядь Дим... я же не дебил какой-то! Чесслово!
- Ты из меня дурака-то не делай! - квадратное лицо дяди Димы багровело все сильнее. - Думаешь, запах курева не учую? Куда сигареты дел, говори, живо! Или обыск тебе устроить?
Витька опасливо покосился на окорокоорбазные, поросшие густой шерстью, ручищи отчима и, как можно увереннее, произнес:
- Можете обыскать, мне скрывать нечего! Курят только конченные придурки, у нас их в классе все чмырят, кстати!
Кроме тех, кто сам, по-тихому, балуется куревом, или вейпами, конечно. Но этого Витька благоразумно не стал добавлять. Отчим сунул ему под нос внушительный кулак и принялся професиионально обшаривать комнату. Еще бы ему, полицаю поганому, не уметь это правильно делать!
Парень молча присел на кровать, наблюдая за обыском. Надо же было так проколоться... но кто знал, что этот кабан-переросток сегодня, в кои-то веки, явится домой вовремя!
Перерыв учебные принадлежности и компьютерный стол, дядя Дима рванул дверцу шкафа, сорвав ее с ролика.
- Эй, аккуратнее можно? - вякнул было Витька, не выдержав такого надругательства. Отчим покосился на него из-под насупленных мохнатых бровей:
- Поговори мне, еще, клоп! Надо будет, починишь, руки есть?
Он быстро просмотрел стопки одежды, прощупал белье и комочки выстиранных носков, потом заглянул на верхнюю полку шкафа.
- Та-а-ак, а это у нас что, тут?
Витька похолодел. Надо было задвинуть чемодан ближе к стенке, вот олух!
- Это от папы осталось... он из последней экспедиции привез! Только не ломайте!
- Больно мне надо, - проворчал дядя Дима, стаскивая чемодан на пол. Толстые пальцы прошлись по металлическим защелкам, в виде крокодильих зубастых голов. - Как открыть, показывай?
- Может, не надо? Там папины вещи, кое-что... - Витька обругал себя, уже в сотый раз. Мог бы догадаться, что любопытный ментяра рано или поздно обшарит комнату! Надо было в гараж унести, давно уже...
- Надо! Открывай, или я сам вскрою! Странный чемодан, какой-то, из натуральной кожи, что-ли? И защелки мудреные больно. Старый, поди? Сейчас уже такие не делают, вроде...
- Старый, да; папа на какой-то распродаже нашел, когда в Индию ездил, по работе, - голос подростка первый раз чуть дрогнул. - Как раз, перед тем, как исчез...
Отчим хмыкнул, почти сочувственно. Отец парня бесследно сгинул в одной из своих экспедиций, как раз, за неделю до десятого дня рождения сына. Оставил жене долги по кварплате, несколько не особо ценных раритетов своей коллекции, больше напоминавшей горку причудливого хлама, и подростка-оболтуса, которого требовалось на что-то кормить-одевать. Дмитрий взял на себя все долги-расходы и хлопоты, но полюбить обормота так и не смог. Только жалел, иногда...
Витек задумчиво погладил прохладную кожу чемодана. Еще никогда он не открывал его при ком-то. И не собирался. Но дядя Дима очень выразительно пыхтел ему в затылок. Мысленно попросив папин подарок не ерепениться, парень ловко надавил замочки в нужных местах. Со звучным щелчком крышка приоткрылась. Отчим нетерпеливо откинул ее и сунул руку-окорок внутрь.
- Не понял? Чего это за фокусы, еще?!
Рука провалилась по локоть, потом по плечо. Красная физиономия отчима стала еще краснее.
- Дядь Дим, вы руку лучше уберите...
Увы, было поздно. Крупное тело отчима рвануло с пугающей силой. Хрустнули кости.
- Какого... твою ж мать... - было последним, что услышал Витька от дяди Димы. С противным треском рвущейся ткани и плоти, тело втащило в глубины чемодана.
Глядя на алые брызги, оросившие ковер, подросток судорожно сглотнул. В воздухе отчетливо запахло требухой и свежей кровью. Зажав рот, он кинулся в ванную.
Вернувшись, Витька обнаружил, что алые потеки с ковра исчезли. Чемодан стоял на полу, прикрытый, но незащелкнутый. Создавалось ощущение, что клетчатый гад сыто улыбается, скаля зубы-застежки.
- Чего натворил, урод? Зачем? - Витька присел возле чемодана, в отчаянии ударил по нему кулаком. - Нахрена ты Димку-то... что вообще с ним сделал, сожрал, или в четвертое измерение отправил? Говори?
Вместо ответа крышка чемодана чуть приоткрылась, выпустив в лицо едкую серую струйку. Витька судорожно закашлялся, пытаясь не сблевать повторно.
"Сначала ты прятал в меня свой мусор, - будто говорил чемодан, - Потом запихнул вонючее курево, чтобы отчим тебя не пришиб. И сам дядя Дима теперь переваривается в моем черном бездонном брюхе. Ты же за этим подпустил его ко мне, чтобы не терпеть волосатые кулаки и толстый ремень? Но это ничего, я все приму от тебя! Ведь я - подарок твоего папочки, я сожру все... все целиком!"
- Я не хотел, понятно тебе, придурок кожаный? Я просто... забыл тебя убрать! Гребаный урод, прожорливая тварь! Ненавижу!
Он долго, отчаянно рыдал на старом ковре, возле открытого чемодана. Потом, незаметно, задремал.
Проснувшись Витька долго смотрел на плотно закрытую крышку. Кто ее захлопнул, сам чемодан, или он, во сне? Неважно, надо вышвырнуть эту дрянь в помойку! И если найдется придурок, который польстится на такую хрень, скатертью-дорожка!
Он взялся за жесткую плетеную ручку из темной кожи, подержал, и... выпустил.
Потом, едва не сорвав спину, запихнул отяжелевший отцовский подарок на место.
Ему не показалось, что чемодан становится все тяжелее, с каждым разом? Надо успеть к приходу мамы поправить сорванную дверцу шкафа, приготовить ужин и, сделав лицо потревожнее, сообщить, что дядя Дима сегодня еще не заходил домой...
***
Юлька тяжело вздохнула. Оглядела опустевшую комнату, собранные сумки. Вроде, ничего не забыла... конечно, проще было бы дождаться Виктора и заставить его паковать сумки самому. Но она знала, как раздражает мужа (уже бывшего!) любая подобная работа. Он хронически ненавидел аккуратно складывать рубашки и брюки, запасное белье; класть зубную щетку в специальный футляр - все это для него делала Юлька, собирая мужа в бесконечные командировки. Эта будет последней...
Взгляд упал на крошечную плюшевую обезьянку, сжимающую в лапках сердечко, с вышитой буквой Л. Виктор часто называл жену не Юлькой, а Лю - звучало смешно и глупо, но бесконечно мило. Он умел быть милым, если хотел. Покупал ей всякие трогательные мелочи, возвращаясь из поездок, иногда отгонял от плиты и готовил свои фирменные кружевные блинчики; мог разбудить утром, щекоча ухо купленным спозаранку букетом ирисов.
Он ни разу не забыл, какие цветы любит Юлька, сколько ложечек сахара ей класть в кофе (ровно две, с половиной!) не возражал против часто наведывающихся в гости подруг.
- Девчушки-щебетушки пожаловали! - приветствовал он очередную, гомонящую девичью стайку на кухне, и ставил на стол заранее купленную бутылочку клубничного ликера:
- Угощайтесь, красавицы, а я к себе, надо проект закончить!
Подруги шумно восхищались и завидовали Юльке. Жизнь с Виктором напоминала то мед, то уксус, попробуй, угадай, что окажется в ложке, в очередной раз. Да, он был то ласковым, домашним, то, ни с того, ни с сего, обрастал колючками, как злобный ежик. Особенно когда она пыталась расспросить его о детских годах.
Вообще, странных тайн у мужа было на целый чемодан, и ни одну из них он не спешил раскрывать, даже любимой. Кем были его родители, чем он занимался до того, как получил хорошую должность и встретил Юльку? Где потерял два пальца на правой руке, почему нельзя даже касаться некоторых вещей в его шкафу? Одежды можно, а вот, того чемоданчика, например... кстати, о чемоданах!
Подставив стул, она заглянула на антресоль. Точно, вот он, тот самый, злочастный кожаный уродец, из-за которого один раз Виктор ее чуть не ударил. Сдержался. Просто оттолкнул, уронив на пол. И закатил фирменную, по Викторовски бурную истерику. В тот раз они едва не развелись. Юлька плакала, порывалась подать заявление. Придя в себя, он, чуть ли не на коленях, вымаливал прощение. Но показать ей чемодан отказался наотрез. Нет, и все.
- Хоть бы раз что-то о себе рассказал... Вить, я будто за привидением замужем - то ли ты есть, то ли тебя нет! Лучше бы ты просто изменил, с этим легче смириться, чем с твоими вечными секретами! Туда не смотри, это не тронь! Любимый, кто ты?!
- Я твой... я никуда не уйду! Прости, хорошо? Лю, послушай, давай забудем все, как страшный сон, ну пожалуйста? Юльчонок?
- Хорошо... но сначала, покажи, что в твоем проклятом чемодане? Наркотики, женское белье, высушенный младенец?
Муж болезненно поморщился.
- Не хочешь показать, выброси его, прямо сейчас? Давай вместе сходим и выкинем?
Глаза мужа потемнели. Он молча отобрал у нее чемодан и куда-то унес. Помириться они в тот раз помирились, но очередная трещина уже перечеркнула идеальную картинку их отношений...
Сопя от натуги - чемодан, зараза, оказался тяжелым, будто кирпичами набитый - Юлька стащила его вниз и чихнула. Облачко серой пыли медленно поднялось в воздух. Она чихнула еще раз. Странно, у нее была уверенность, что муж перенес чемодан из дома, к себе, в гараж, но вот, он снова тут!
- Сейчас я посмотрю, что ты прячешь, Витюша! Прости, любимый, но так надо. Мы же, все равно, уже почти в разводе - хотя бы, напоследок, узнать, что ты от меня скрывал. Может, твой обожаемый чемодан будет честнее тебя?
Блестящие металлические застежки никак не поддавались. Но вспотевшая и всклокоченная, Юлька решила быть упорной. Она давила и ощупывала головки крокодилов, пока не раздался щелчок.
Крышка охотно откинулась назад, в лицо пахнуло холодком, застарелой пылью и еще чем-то, похожим на запах старого, заброшенного дома. А внутри была темнота.
Нечто, почти невидимое, точно прозрачный длинный язык, метнулось из глубин старого чемодана. Легкую Юльку подхватило и рвануло внутрь, в душный холодный мрак. Она успела только пискнуть, ощущая, как ее несет куда-то, точно муху, проглоченную хищным цветком.
- Не смей! Ты, бурдюк, слышишь?! Отпусти Лю, мразь! - знакомый голос доносился, словно, с огромной высоты. Внизу глухо зарычало, пахнуло гнильем. Сверху раздался грохот и треск разрываемой кожи. Перед глазами полыхнуло алым, кислая вонь желчи ударила в ноздри. Юлька потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, кухня напоминала самую большую помойку на свете. Кругом валялись черно-зеленые обрывки кожи, какой-то мусор, дочиста выбеленный человеческий череп - тут она содрогнулась - осколки стекла, кучи разного тряпья, глинянная, надтреснутая сбоку ваза. Были даже покореженные железные детали от допотопного "Запорожца" и несколько выцветших от времени, старинных полотен.
На любимом Юлькином диванчике сидели, держась за руки, очень бледный Виктор и незнакомый пожилой мужчина, в старомодных очках, похожий на профессора или учителя.
- Лю, ты только не ругайся... - бывший муж кашлянул, прочищая горло. Он явно нервничал, косясь на валяющийся у ног топор. - Мне надо многое рассказать... Ты была права, я скрывал от тебя все, и чуть не потерял, из-за своих прошлых тайн, самое дорогое! Проклятый чемодан... я раз десять его выбрасывал, но он каждый раз возвращался, как приклеенный! Давно пора было принять радикальные меры, а я все трусил! Прости меня, прости, Лю...
Седой мужчина, сидевший рядом, ободряюще похлопал его по плечу. Юлька только хлопала глазами, растерянно глядя на обоих.
- Начнем все сначала? Знакомься, это мой папа - Евгений Викторович, геолог, историк и заядлый коллекционер всяких диковин! Пап, это моя любимая и самая лучшая жена - Юлия!
- Очень рад, - кивнул историк, с любопытством осматривая кухню. - А чуть позже я попробую рассказать, откуда взялся сей дивный артефакт, который ты так удачно и своевременно уничтожил! Смотрю, кому-то повезло меньше, чем нам с твоей очаровательной Юлией! Интересно, кем же был сей бедолага?
Виктор покосился на череп, с тоской вспомнил бедного дядю Диму и тяжело вздохнул. Даже вспоминать не хотелось о том дне, а рассказывать - тем более. Мама до конца жизни считала, что муж-полицай попросту сбежал от нее, не сказав ни слова.
Мягкая ладошка легла поверх его руки. Касание было прохладным, успокаивающим. Он поднял голову. Теплые серые глаза сияли все той же доверчивой нежностью, что и раньше. В этот раз он не станет молчать. Он обязательно расскажет. Он расскажет ей все...
Автор: Effi
Источник: https://litclubbs.ru/articles/54857-taina-na-dne-chemodana.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: