Есть такие хитрые манипуляции, про которые не сразу и догадаешься, что это именно они. И манипулятор такой стоит в белом пальто: а я что, я ничего. Я совсем и не это имел ввиду. Печально, что такие хитрые манипуляции встречаются сплошь и рядом в нашей жизни, и мы им поддаемся.
Часто читаю в комментариях от мужчин: да вот вы, да вот на стороне таких, которые детей отбирают, и бывших мужей «кошмарят». Нет, я не на их стороне, так как считаю, что при разводе взрослые не должны втягивать детей в свои отношения. И, если бывший муж обидел – увы, часто бывает такое – но вполне адекватен в отношении ребенка, то чинить препятствия для общения не нужно.
Другое дело, что бессознательно многие женщины после развода или делают детей смыслом своей жизни, о чем я уже писала ("Дети как смысл жизни"), или мстят бывшему. Парадокс в том, что на сознательном уровне эта манипуляция высказывается не словами, а невербально.
Вот пример реальной истории.
Милая девушка, назовём ее Еленой, обратилась ко мне за помощью. Елена очень скучает по отцу, который был хорошим человеком, и хочет восстановить связь, которая оборвалась 17 лет назад по инициативе Елены – ей тогда было 13.
Елена все это время переживала по этому поводу, чувствовала вину, а сейчас эта вина стала совсем невыносимой. Она знала, где проживает отец, с общими родственниками общение не прекратилось. Но с отцом общения нет, а ей хотелось бы. Но она страшно боится, что отец ее отвергнет, и потому не решается пойти на сближение.
Елена рассказала свою печальную, но, увы, типичную историю. Родители развелись, когда ей было 11 лет. Отец встретил другую женщину и ушел к ней. Для матери это было шоком, Елена вспоминала, что около года после ухода отца с ними жила бабушка. Подозреваю, что мать Елены впала в депрессию, но, понятное дело, наверняка это мне неизвестно.
Своих отцовских обязанностей отец не забыл, постоянно приходил к Лене в выходные, интересовался учебой, звонил, платил деньги, не только алименты, но и сверх того. Елена рассказывала, что, в принципе, понимала, что папа поступил нехорошо, но какого-то негодования и отторжения этот поступок у нее не вызывал.
Она с удовольствием ходила с папой гулять по выходным, охотно общалась по телефону. Но со временем Елена стала замечать, что маме это их общение неприятно.
Нет, мама никогда не говорила об этом вслух, но, когда Лена собиралась встретиться с папой, делала такое страдальческое лицо, что девочке становилось не по себе.
Когда папа ей звонил, мама тяжело вздыхала: понимаю, он твой отец – и ее лицо болезненно морщилось. Когда папа дарил подарки, мама никогда не брала их в руки, никогда не радовалась вместе с Леной. Вздыхала, и отворачивалась, не говоря ни слова.
Елена очень хотела, чтобы мама не расстраивалась, а мама свое отношение к бывшему мужу и не считала нужным скрывать. Запретила в доме произносить его имя, спрашивала Елену: опять ОН звонил? Ты с НИМ идешь встречаться? И постоянно вздыхала, поджимая губы.
Со временем Елена стала прятаться с телефоном, чтобы поговорить с папой, реже стала ходить с ним гулять и не приносила домой его подарков – чтобы не расстраивать маму. Все его презенты она молча относила в комнату, а потом уверяла маму, что эта вещь у нее была. Сократила встречи с отцом до минимума – лишь бы мама не переживала.
Папе придумывала всякую ерунду про заболевший живот и кучу уроков. А папа со временем решил, что это ей, Елене, не хочется с ним встречаться. Что дело не в маминой реакции, а в нежелании девочки поддерживать контакт. Он стал реже звонить, реже звать на прогулки и в гости. Кстати, с новой женой отца Елена поладила, но матери она не говорила даже о том, что с ней познакомилась. Предвидела реакцию.
В итоге общение потихоньку сошло на нет. Деньгами отец помогал, но видеться не спешил. Елена тоже не настаивала – все-таки, она была подростком в то время.
Потом, когда Елена выросла, она попыталась поговорить с матерью относительно такой реакции. Мол, зачем? Можно же было не показывать. Мать удивилась: а что такого она делала? Она же не говорила прямо, не запрещала им видеться. А то, что это не нравилось – так понятно, что она была против. Но раз не запрещала – то и прекращение общения с отцом целиком и полностью на совести Елены. Вот так. Еще и Елену пристыдила.
В данной истории мораль: родители не должны втягивать в свои отношения детей.
Если папа адекватный, от общения с ним ребенок испытывает положительные эмоции, то не надо препятствовать общению.
Ведь препятствие может выражаться не только в прямых запретах. Но и в тонких манипуляциях, невербальных сигналах. В гримасах страдания и негатива, которые можно от ребенка скрыть. Потому, что ребенок не хочет, чтобы родители из-за него расстраивались. И будет пытаться решить проблему. Но своим, детским методом, который часто не эффективен.
В данной истории и папа хорош – не поговорил, не спросил, что случилось. Сам сделал выводы, сам решил, что делать. Хотя, как говорила Елена, папа переживал – это было видно. Даже звонил матери, спрашивал – Елена услышала их разговор. Мама демонстративно фыркнула: я ей ничего не запрещаю, сам разбирайся. Но злорадно улыбнулась, положив трубку.
Оба не считают себя виноватыми. Одна прямо не запрещала, второй не хотел навязываться.
А по итогу страдал ребенок. А потом уже взрослая женщина долго и трудно избавлялась от необоснованного чувства вины, которое не давало ей дышать полной грудью.
Но – нет, конечно, родители не виноваты. Это сарказм, если что.
Еще больше интересных материалов – в моем Телеграм-канале!
_____
© Анастасия Пономаренко - подробней обо мне.
Подписывайтесь на канал и ставьте лайки, чтобы не пропустить следующие публикации.