У нас с Маринкой новый учебный год, я решаю завязать с замдеканством и заняться, наконец, вплотную своей диссертацией. Маринка общается с собачниками, занимается нашим псом и немножко учится. В такой добродушной и весьма безденежной идиллии проходит наша осень, разве что мы начинаем активно посещать выставки. Ведь наш Джокер теперь юниор.
И не важно, что юниор позволял себе вовсю веселиться на прогулках. Уже тогда излюбленной его шутихой стало делать прохожим «Бу!». Поскольку, оформился он достаточно рано, и уже в семь-восемь месяцев выглядел похожим на молодого кобелька, а вовсе не на щенка, согласно выставочному классу, то с самых младых когтей его принялись бояться собакофобы всех мастей, и в особенности жертвы журналистского черного пиара, пытавшиеся половить рыбку, как сейчас говорят «хайпа», в мутной воде мифологий, легенд и предрассудков о якобы особой опасности «бойцовых» (а на самом деле нет) собак. Так вот, идем мы как обычно с Джокером на веревочке, никого не трогаем, но город есть город, люди навстречу нет-нет, да и попадаются.
Если такой человек доброжелателен, и Джокеру, например, подмигивает, или там скажет что-то приятное, тот хвостиком повиляет, улыбнется, в ответ тоже подмигнет. А если собакобояка какая обнаружится вдруг, тут уж по ситуации.
Ежели человек опасливый и за пять метров обходит, или там орет: «Уберите свое ужасное чудище зубастище!!! А то очень колени сводит, и зубы в опасной амплитуде ритм отбивают!», то таких интеллигентных господ Джокер обычно игнорировал, и презрительно отворачивался.
Живой интерес у него вызывали совсем другой вид поведения, когда опасающийся собаки человек по одному ему ведомым причинам, прется пройти от этой самой собаки довольно близко (то ли себя преодолевая, то ли виду как-будто не показывая), а надо сказать без ложной скромности, что чужие фобии я всегда уважал и сочувствовал, поэтому собаку в такие момент держал накоротке, стараясь соблюдать достаточную для спокойствия такого гражданина дистанцию, но город есть город (кажется, я это уже говорил только что, ну и ладно), а люди есть люди, и некоторые вот просто норовили проскочить у пса прямо перед его незабвенным носом: черным с белой «проточкой».
Таких людей собаки обычно «чуют», как говорят в народе, но я бы скорей употребил термин – вычисляют, и Джокер, конечно, знал, что к нему приближается именно такой человек. Так вот, шельмец наш делал абсолютно отстраненный вид, смотрел куда-то вдаль расфокусированным взглядом, и старательно не обращал внимание на прохожего, пока тот приближался. И вот уже когда человек равнялся с нами, на самой короткой дистанции, Джокер делал свое то самое «Бу!». Он стремительно обращался весь в сторону незадачливого прохожего, резко на доли секунды рвался в сторону встречного, и сразу же, практически моментально возвращался на исходную позицию, с безразличным видом уставившись снова вдаль. Нет, он не лаял и не рычал, не скалил пасть, просто все происходило настолько внезапно и резко, как-будто, он хотел просто разыграть, словно приколист, который подкрадывается к жертве сзади, и громко говорит ей в ухо: «Бу!». Человек такой от нас с Джокером в ужасе шарахался, мог даже испустить какой-нибудь неожиданный звук, в общем стрессовал понемногу. Джокер обыкновенно после своей выходки получал традиционных «люлей» от меня, или Маринки, что его нисколько не смущало, вид его оставался очень довольным собой, и в следующие разы он поступал точно также.
Мы, конечно, боролись этими вот его «Бу!» как могли, но на практике все свелось к тому, что стали сворачивать подальше вообще от всех людей, даже ходящих там, где им бы не следовало. Однако оставались еще подъезды, лестницы, ветклиники и прочие зоомагазины, где дистанцию никак не соблюсти при всем желании, и периодическое джокеровское «Бу!» сопровождало нас всю его собачью жизнь.
Второе развлечение Джокера было куда безобидней, но не менее смешным. Дело в том, что в квартире на пол мы положили ламинат. Не могу не похвалиться, ламинат нам выбирала мама и выбрала очень хорошего качества, известной в те времена марки, в дальнейшем ни наши многочисленные собаки, ни собаки наших гостей, ни щенки, ни наша неаккуратность, ни елозящие по полу металлические клетки (так, я ничего не забыл?) не смогли оставить на полу ни единой царапины. Исключением стал я, однажды в сердцах швырнувший на пол большую стеклянную кружку с водой, разлетевшуюся вдребезги (обычно нечаянно оброненная посуда пружинила об ламинат и оставалась цела, но тут удар был реально сильным) в результате чего от паркета откололся совсем небольшой кусочек, и то почти незаметный.
Так вот этот паркет, как впрочем и полагается ламинату, был скользким. Маринка уверена, что в результате этого у Джокера слегка стали расходиться пясти, от чего он в анфас слегка напоминал кувшин. Шучу, не все так грустно, Джокер, кончено, был тяжеловат, но Маринка его «набегивала» рысью, и пясти хорошо укрепились, так что критики никакой в его и наш адрес не приму, даже не пытайтесь.
Эту скользкость в паркете наш питомец заметил не сразу, навернувшись пару раз на поворотах в своей стремительной рыси на кухню к звукам еды, он сделал для себя выводы совсем не те, которых от него ожидали здравый смысл и нормальная собачья осмотрительность, и вместо проявления вполне в таком случае уместной осторожности, наш Джокер принялся при каждом удобном случае кататься по полу. Не то чтобы постоянно, но в моменты своих веселых (официально еще щенячьих, а на самом деле нет) игрищ, он разгонялся и ехал на лапах на нормальной такой скорости, пока не останавливался, либо не встречал препятствие, причем произвольной частью своего выставочного тела. Когда его останавливали диван, кресло, или пуфики, или даже столы и тумбочки, это еще ничего, а вот когда «чугунная» в иносказательном смысле головушка прилетала в чугунную в буквальном смысле батарею парового отопления, выглядело это жутковато, и звучало не лучше. К счастью такое случалось всего пару раз, и на Джокере никак не отразилось, даже шишки не вскочило, и он продолжал так кататься, пока не повзрослел.
Мы боялись, что с таким образом жизни и развлечений, он однажды разобьет нам стеклянную дверь на кухню, но разбили ее значительно позже, при иных обстоятельствах, и это, как утверждает популярный интернет мем – совсем другая история. А пока что Джокер катался по полу, пугал прохожих, продолжал сибаритствовать на кровати и потихоньку взрослел, и мы, конечно же, активно посещали с ним выставки.
Почему-то этот самый первый выставочный период жизни Джокера я очень смутно помню. (Если кому интересно, расспросите Маринку в комментариях). Помню, что получалось у нас не все и не сразу, «закрывали» мы Юного Чемпиона России долго. Кто не знает, претенденту нужно успеть получить четыре Ю-ЦАЦ-ки (JCAC) до момента, как собака по возрасту перейдет в следующий открытый, или промежуточный классы, и уже выставляться в юниорах не сможет. Таким образом, в возрасте собаки от девяти месяцев до полутора лет вы должны минимум четыре раз стать победителем среди своего пола (то бишь пола собаченции, конечно) в классе юниоров. Джокер, насколько я помню, получил пару ЦАЦ-ек, чем нас очень обнадежил, а дальше все – ступор. Мы проигрывали выставку за выставкой. Сейчас сложно сказать, что было тому причиной, то ли наша криворукость, то ли судейские предпочтения отдаваемые конкурентам в классе, то ли то обстоятельство, что наш мальчик выглядел уже совсем на взрослого кобеля, и не прокатывал под младую поросль юниоров.
Однажды Лариса опоздала в ринг, выставляла кого-то на соседнем, а ринги частенько смещаются по времени из-за разного рода задержек, и Маринка с трясущимися коленями и перепуганным лицом повела показывать эксперту молодого раздолбая самостоятельно. Молодой раздолбай, естественно, вел себя соответствующим образом, веселился в ринге, и скакал как хотел вместо надлежащей рыси, но каким-то образом умудрился получить свой ЦАЦ, Маринка вернулась ко мне, с облегчением сдала примчавшейся Ларисе собаку выводить на сравнение с лучшей сукой юниоркой, и безапелляционно заявила мне, что больше выводить собаку в ринг сама она никогда не будет. Мол хватит с нее волнений и стрессов и эта сомнительная развлекуха вообще не для нее. Спустя всего около месяца с этого момента она уже выставляла Джокера самостоятельно всегда и везде, а еще спустя год иногда водила в ринги уже и чужих собак. Великим хендлером, увы, она до сих пор не стала, но на мой почти непредвзятый взгляд, выставляет собак она замечательно. А началось все с нашей поездки на выставку в Ульяновск.
В борьбе за титул Юного Чемпиона России мы понимали, что с такими сомнительными успехами на одних самарских выставках закрыть титул нам вряд ли удастся, и тогда решили расширить географию, включив в свою программу выступлений «гастроли» в Тольятти и Ульяновск.
Тольятти от нас рядышком, около ста километров, но выставок там не много, мы успели посетить всего две. Причем вторая была совсем локальная, в спортивном зале какой-то школы, или типа того. Там в ожидании ринга мы познакомились с будущей первой «девушкой» Джокера красивой, статной рыжей сукой Индрой и ее хозяйкой Наташей. Чтобы не путать с нашей джокеро-заводчицей тоже Наташей, буду звать хозяйку Индры – Наташа К. Знаю, она прочитает эти строки, и пользуясь случаем передаю ей большой привет и такого же размера респект.
Индра на тот момент закрыла уже юного чемпиона, и Наташа К. таскала ее на выставки, чтобы не пропускать к титулу местных конкуренток. Это довольно агрессивно, но весело. Мы молча позавидовали их с Индрой успехам, и потащили своего черно-белого «мужчинку» на выставку в Ульяновск.
До Ульяновска пилить уже двести пятьдесят километров. По хорошей широкой и прямой дороге на современной иномарке казалось бы – фигня вопросов, но в те времена в нашем распоряжении был только «ВАЗ», и узкая асфальтная лента, петлявшая почти все двести пятьдесят верст. Мы отправились втроем с Маринкой и папой, у жены в те времена еще не было прав, и соответственно рулем мы менялись с папой, чтобы не так сильно напрягаться.
Доехали без приключений, почти. На совершенно пустой дороге с встречной полосы прямо перед моим носом вырулил какой-то хороший человек, объезжая остановившегося просто на своей полосе, другого не менее хорошего человека, и мне пришлось на скорости двумя колесами заехать на грунт, но к счастью было сухо, колеса крепко держали обочину, и все обошлось.
Мы прибыли в Ульяновск, и сразу слегка обалдели. Выставка проходила в здании аэропорта: огромное помещение было просто наводнено народом, комфортно расположившимся со своими собаками и вещами прямо на полу. Эдакое стойбище.
Выставка собак собрала народ со всех концов ульяновской, а возможно и соседних областей, и многие из прибывших собаковладельцев были явно из сельской местности. Большинство из них собаковладели сторожевыми породами: кавказцами и средне-азиатскими овчарками, которые возлежали на полу аэровокзала огромными серыми мохнатыми кучами-тучами. Вокруг восседали, а иногда возлежали на чем-то, возможно спальных мешках люди, пили чай (а возможно и не только) из крышек термосов, жевали бутерброды, и вели неспешные беседы. Выглядело все это величественно, напоминало о монгольской империи чингизидов, экспансиях древних германцев, великом переселении народов и других грандиозных событиях прошлого, и совсем не было похоже на выставку собак, а равно было очень некомфортно обыкновенным участникам, типа нас, потому что приткнуться со своим псом, хотя бы просто постоять (в те времена мы еще не брали с собой не стульев не переносок) было совершенно негде.
Уставшие с дороги, мы кое-как протиснулись к рингу, и Маринка побежала с Джокером демонстрироваться эксперту, совершенно без эмоций, понятно, уже было совсем не до них. Даже не помню, что мы там в получили в ульяновском аэропорту, по-моему, ничего, кроме бесценного опыта. Но как-то вот и не припоминаю, чтобы были мы этим особенно разочарованы. Просто пожали плечами, и поехали домой. На обратной дороге обедали мы в странном заведении: ресторане, расположенном на первом этаже здания, второй этаж которого занимал фитнес-центр. Типа, ты такой наел калорий, и побежал тут же их сбрасывать. В ресторане я заказал салат-бар, мои спутники захотели чего-то другого, и официанты строго несколько раз предупредили, что подход к салатам буду иметь право сделать только я один, и когда я пошел, двое из них отправились за мной и сурово наблюдал, не нарушили ли мы Закон.
Вообще мы были единственными посетителями ресторана, и вызывали у персонала большие подозрения, лишь потом оказалось, что для местных этот ресторан считался дорогим, и когда персонал выяснил, что их гости прибыли из Самары, они, наконец, расслабились и даже заулыбались. Да, в те времена Ульяновск был в некотором экономическом упадке, как тогда поговаривали, во многом благодаря просоветски настроенной администрации области, а Самара еще по инерции блистала благополучием среди поволжских городов, соревнуясь с Казанью и Нижним Новгородом.
Наше получение вожделенного титула затянулось до весны, поэтому, чтобы соблюсти хронологию событий, мы с вами, друзья на время оставим тему выставок, и затронем в своем повествовании такое интересное дело, как Общий Курс Дрессировки, также известный собачникам как ОКД.
Я еще не говорил, что Джокер отличился и на этом поприще? Сейчас расскажу.
Продолжение следует....
(с) Александр Елисеев, 2020
Все части рассказа про Джокера & Со будут доступны по хештегу
#eliseevbooks_проджокера