Евгений Карасев " В камере смертников". Устойчивое ощущение давления коленом на слезные железы.
Про первую часть книжки я уже писала. Теперь вторая, более короткая- рассказ.
Советская тюрьма . По ряду косвенных примет- 80- ые. Камера смертников. Своей участи ждет некто Сыч- фамилия или кличка это непонятно. Не суть важно. Осужден за грабеж и двойное убийство. В то время за это давали высшую меру. Сейчас не расстреливают даже педофилов.
Как можно судить из текста, герой рано остался один, попал в детский дом, свернул на плохую дорогу. До истории с грабежом пожилых кооператоров был неоднократно судим. После очередной отсидки неплохо устроился - к шабашникам. Казалось бы- что тебе надо. Хороший заработок - живи и радуйся. Но Сычу желалось всего и сразу. Сыч не умный- это видно и по тому, кого выбрал в напарники - человека, который боится собственной тени. Трусливого напарника пришлось уб#ть, чтобы не выдал, тем самым ГГ усугубил свое положение. Запаниковал- не проверил, выжила ли после удара по голове старушка, жена кооператора. В результате ее показания стали решающими на суде.
И вот Сыч ждет расстрела в камере смертников. Надеется на некие урановые рудники , куда его отправят вместо расстрела. Готов на самую тяжелую и безрадостную, но жизнь. Хотя недавно хотел больших денег, а о жизни как таковой не думал. Разумеется, начинаются воспоминания о прошлой жизни- как у всех приговоренных, неважно , судом или болезнью. Вспомнилась, наряду с умершим дедом, некая бандитская девушка. Сыч встретил ее через несколько лет после расставания по его инициативе. Дама была с ребенком, насчет которого то ли пошутила, то ли нет. Сыч к запоздалому извещению о якобы отцовстве отнесся ровно, тем более папашу уже был в наличии. Дальше, насколько я понимаю, он не вспоминал о ней. В случае обнаружения златых гор в избушке кооператоров вряд ли вероятному сыну что-то обломилось.
В ожидании расстрела, в состоянии, близком к тихой истерике , Сыч радуется, что "после него что-то останется" . Хотя мальчик, даже если он его биологический сын, носит другую фамилию, и отцом считает другого мужчину. Что тут остается и от кого- вопрос. Случись чудо, и получи Сыч помилование- сразу же забыл и про деда, и про мальчика . Свобода- новая подработка- новый грабеж. Стандартный график. В финале за заключенным приходит охрана. Впереди расстрел. Заканчивает автор, сам неоднократно сидевший , очень трогательным пассажем. Вызывающим некоторое раздражение .