Следующие два дня прошли в томительном ожидании встречи с ней. Каждое утро я надевал свой самый лучший костюм, который до этого момента несколько лет пылился в шкафу. Я порхал словно на крыльях, воодушевлённый и наполненный странным чувством предвкушения. Выходил из подъезда и быстрым шагом шёл прямо в кафе, чтобы как можно дольше побыть там с чашкой кофе, и, хотя бы раз встретиться с ней глазами.
Но её там не было. В первый день не застав её, я подумал, что возможно просто не увидел, что она отошла в подсобку или на кухню. На второй день пришла в голову мысль: «Возможно, у неё выходной и сегодня она не придёт».
В музее я ждал, каждую минуту, что сейчас откроется дверь и войдет она. Но такого не произошло, её не было в третий день, и в четвертый. Я не знал, что и думать, может, её всё же уволили, и ей пришлось уехать, или она специально ушла, чтобы не видеть меня. Прошли выходные, и в понедельник, убрав костюм на прежнее место, небритый, растрёпанный я медленно брёл в музей, не посмотрев даже в сторону кафе. На работе я лениво ходил по залу, разглядывая экспонаты, с пустой головой, не понимая даже на что направлен мой взгляд.
В один момент, когда я стоял, по-моему, у черепа мамонта, за спиной я услышал:
– Вы что-то сегодня неважно выглядите.
Вначале я даже не понял кто сказал, но услышав смех, тот самый смех что, слышал на крыльце, тогда, бесконечность назад, меня бросило в пот, я обернулся и потерял дар речи.
Это была она, и вправду она, в чудесном зеленом платье, с развивающимися, как облака волосами и бездонными глазами, похожими на океан.
– Аааа… Я… – пытаясь взять себя в руки и что-то сказать. – Привет, – и расплылся в улыбке.
– Здравствуйте, – улыбнулась она и помахала мне билетом музея. – Я купила билет на экскурсию, вы меня проведёте?
– Вы очень красивы, – глядя ей прямо в глаза, сам не понимая того, сказал я. Её лицо залила краска, и только тогда я осознал, что произнёс:
– Ой, простите меня, пожалуйста, я не хотел вас смутить, оно как-то само, я не хотел, – она улыбнулась.
После неловкой паузы, я всё же окончательно собрался и указал в сторону, где обычно начинаю экскурсию:
– Пойдемте, пожалуйста, я начну.
При каждом взгляде в её глаза, на протяжении всего повествования, я спотыкался, и потом долго не мог вспомнить на чем я закончил. Было видно, что ей это нравится, всем нравится, когда разбегаются мысли при взгляде на вас, но была также и доля смущения, потому что после каждой запинки она краснела.
С огромным трудом я довел экскурсию до конца, мне казалось, что ужасней я не вёл даже в свой первый день работы в музее. Поэтому не стал спрашивать понравилась ли ей экскурсия, но она для вежливости произнесла:
– Спасибо, было очень интересно.
Я, смутившись, прокручивал в голове свои неудачи и остановки, упустил момент, когда она развернулась и пошла к выходу. Спохватившись в последнюю секунду, когда она уже взялась за ручку двери, сказал:
– Постойте, – она обернулась, – мне очень неловко, – мямлил я, – экскурсию я провел отвратительно, но… хочу все же спросить, вы… не хотели бы вечером прогуляться?
Последние слова, я протараторил как из пулемёта. В ответ она улыбнулась и просто ушла.
Когда дверь захлопнулась, в голове вихрем пронеслись мысли: «Ну нет, конечно же нет… На что ты надеялся, предлагая такое? Ты видел себя?»
До самого конца рабочего дня, я корил себя за то, что упустил такой шанс на продолжение знакомства. Думал, что возможность упущена навсегда, и теперь даже если я зайду к ней в кафе, то она ни за что не подойдет ко мне. Придется дальше влачить свое жалкое существование в одиночестве, застряв в дне сурка, где есть только музей, дом, и кофе по утрам в кафе, где она будет так близко, но так недосягаемо, потому что на вторую такую попытку я не решусь никогда.
Вечер однако же, показал мне насколько я был не прав, и как же все-таки коварны женщины, ведь они могут простым молчанием, вывести из строя мужчину на долгое время, и все его мысли будут заняты только ей.
В упадке сил, от разочарования, я, не торопясь, не видя ничего вокруг, медленно вышел через главный вход, глядя себе под ноги, механическим движением развернулся, запер входную дверь. Мысли были только о том, как поскорее дойти домой улечься в кровать, погрузившись в жалость к себе. Я поднял голову смотря в сторону своего пути, и сначала даже не понял, что я вижу на дорожке, ведущей к музею. Секундное замешательство, а затем словно удар током, прилив адреналина, будто я прямо сейчас прыгнул с парашютом и лечу к земле. На пешеходной дорожке стояла она, та которую я и не надеялся увидеть больше, она стояла и улыбалась, улыбалась мне, я не мог поверить своему счастью. Никогда в этом не признаюсь в слух, по мне кажется от переполняемых меня чувств, у меня пробило слезу.
Она была великолепна, уже не в платье, легкие джинсы и белоснежная футболку, такая же белоснежная, как и её светящиеся на солнце развивающиеся волосы.
– Как вам мой прогулочный наряд? – спросила она, повернувшись ко мне боком, и застенчиво стрельнув глазами.
– О-очень… – сказал я, и почувствовал, как у меня краснеют щёки. – Очень красиво, – всё же взяв себя в руки произнёс я.
– Спасибо, – смущенно сказала и она.
Это было самое неловкое общение в моей жизни, от волнения из головы вылетели все мысли, и я стоял глупо улыбаясь и смотря в её голубые глаза. Мне кажется мы так простояли бы вечность, если бы она не спасла эту ситуацию задав вопрос:
– Куда пойдём гулять?
После её слов, мой мозг словно перезапустился, и снова начал выдавать информацию:
– Я знаю один очень хороший парк, я часто там гуляю после работы, – я указал рукой в ту сторону, где находилось кафе, в которое я захожу каждое утро.
– Это тот парк, который я вижу каждый день из окна кафе? – она широко улыбнулась.
– Да что-то я не подумал, – смутился я. – Наверное он вам уже смозолил все глаза?
– На самом деле нет, я смотрю на этот парк почти каждый день, но так ни разу в него не зашла, для меня за окном кафе он словно красивая картина. К которой за неделю я так привыкла, что мне кажется перестала уже воспринимать его как парк, поэтому мне бы было интересно, побывать там внутри – Она тихо рассмеялась, – простите я сказала какую-то глупость, у меня всегда так, когда я волнуюсь.
В этот момент до меня дошло, что возможно она волнуется так же, как и я, и от осознания этого, моё волнение словно отступило, и я стал немного уверенней. Подошёл ближе, подставил локоть и произнёс:
– Тогда приглашаю вас пройти со мной за кулисье парка, я всех там знаю нас точно пропустят, – шутка была не очень, но в таких волнительных ситуациях, почему-то любая даже самая плохая шутка кажется очень смешной, и в подтверждение этому она рассмеялась, и взяла меня под руку.
Как только мы пошли в сторону парка, я сказал:
– Мы с вами видимся уже в третий раз, но я так и не знаю, как вас зовут.
– И правда, – словно осознав всемирную истину удивленными глазами она посмотрела на меня. – Меня зовут Вива, а вас? – после этого она расправила ладонь словно для рукопожатия, не винимая её из моего согнутого локтя.
– Меня Семён, – улыбаясь я пожал её руку. – Вива, очень красивое имя.
– Спасибо, мне иногда кажется, что я одна на планете с таким именем, за двадцать три года я ни разу не встретила ни одного человека даже с похожим не то что с таким же как у меня.
– А как же Вова? – Рассмеялся я.
– Хм-м, – протянула она, – Возможно в этом что, то есть. – После этих слов, она по дружеский толкнула меня локтем в бок и тоже рассмеялась.
Оставшийся путь до парка мы прошли молча, оба улыбаясь как дети, у которых только что случилось что-то очень хорошее. У самого входа в парк, я увидел, как бабушка, выглядевшая, как самый коренной житель наших уральских земель, продаёт землянику. Мне так сильно захотелось её купить, что это казалось наваждением, я взял у неё большой пол литровый стакан, наполненный с горкой. Сейчас вспоминая это, мне кажется я осознал, что именно это наваждение и именно этот огромный стакан сыграл не малую роль в нашем с Вивой знакомстве, и всём дальнейшем бедующем. Потому что земляника была настолько вкусная, что мы не могли остановиться до тех пор, пока она совсем не закончилась. Наша прогулка по парку продлилась до часу ночи, мы ели ягоды, и практически без остановки разговаривали, обсуждая всё, что только можно. Нет, я не хочу сказать, что Вива гуляла со мной так долго только из-за ягод. Они лишь помогли заполнять паузы в разговоре, и раскрепостить тело, и успокоить волнение, они действовали как своего рода антистресс, который успокаивал нервы, и тем самым помогал нам сблизиться.
В ту ночь мы поняли, что мы во многом похожи, не в тех мелочах, что смотрим одни фильмы и слушаем похожую музыку, мы были похожи внутри, мы были похожи душой.