Свою первую встречу с тетей я если честно помню весьма плохо. Меня подозвала к забору молодая стройная женщина. Она улыбалась, и кажется протянула мне шоколадку. Но воспитательница в нашей крошечной группе оказалась начеку, и поспешно увела меня подальше от незнакомой тёти. Мама и папа вечером что-то активно обсуждали, а после был серьёзный разговор о том, что нельзя разговаривать с чужими и тем более что-то брать. Я лишь послушно кивала в ответ и не понимала, откуда вообще могли взяться чужие в нашем военном городке, ведь здесь всегда все были свои, и я почти всех знала. Папа сильно хмурится, и кажется тоже не знал ответа на этот вопрос. А потом папу перевели. Мама очень радостно собирала чемоданы. В прошлый раз она вздыхала, и говорила, как устала от бесконечных переездов. Но не в этот раз. Куча чемоданов с сумок, стук колёс поезда, и бесконечные ели за окном, склонившие огромные лапы под снежными шапками. Мы ехали долгих три дня. Потом новая квартира, новые соседи. Бабушка, приехавшая чтобы забрать меня на лето. И снова их шептания за кухонной дверью. Бабушка вздыхала и шумно охала. Вновь поезд и дорога. Пруд в бабушкином селе, шипящие гуси, вытянувшие шеи когда я проезжала мимо на велосипеде. И мой друг Ванька, живший в конце улицы. Ванька в отличие от меня был здесь постоянным жителем. Его родители, бабушки и дедушки жили здесь всю жизнь. Не "кочевали" как мои с места на место. У Ваньки были постоянные школьные друзья, своя родная улица, где он знал каждую кочку, своя речка, и даже своя любимая яблоня в саду старого деда Трофима, где Ванька в сезон временами воровал яблоки. Словом у Ваньки была спокойное и оседлое детство, такое о котором я могла только мечтать. А ещё Ванька был старше меня на два года, и постоянно хвастал тем, что уже два года ходил в школу. У меня же первый класс был впереди.
Ванька внимательно выслушал мой рассказ о тётеньке и шоколаде, одобрительно кивнул пару раз во время моего рассказа. Зачем то серьёзно погрыз ноготь на указательном пальце.
-Ну и бестолочь ты, Нинка. Вон в соседнем селе прошлым летом девчонку цыганка увела. Тоже конфет пригоршню отсыпала, а та дуреха и рада. Собралась и пошла вслед за цыганкой. Родители с ног сбились, пока нашли.
-Вернули???! Сердце моё едва не выпрыгнуло из груди от Ванькиного рассказа.
-Вернули. Да только не за просто так. Телка пришлось отдать цыганам. Вроде и участкового искать хотели, и вообще власти и справедливости. А пока всех найдёшь... Табор уж снимется и ищи их потом. В общем отдали телка за дуреху эту. А его поди вырасти, выкорми, такие затраты для семьи... А ты???! Шоколадку ей пообещала тётя с доброй улыбкой?! Вот украдут тебя, ты о родителях подумала!!!? Я вытаращила на Ваньку глаза.
- Нет..
-То-то и оно.
- И телка у них нет.
-Во! А она за шоколадку с чужими говорить готова. Лучше бабушку попроси, она у тебя добрая, купит с пенсии.
-Ага..
Лет пролетело быстрее чем хотелось бы. Я вернулась к родителям, на новую нашу квартиру. После было первое сентября и наша первая учительница Алёна Евгеньевна. Тогда мне казалось что ей лет пятьдесят, ну или восемьдесят. В свои семь для меня это было примерно одно и тоже. У Алёны Евгеньевны были короткие кудрявые волосы и седина на висках, толстые очки, а ещё очень мелодичный и какой-то добрый голос. Она несколькими словами могла успокоить самых отъявленных хулиганов.
Я училась в пятом классе, когда меня у школьных ворот встретила незнакомая женщина. Я давно забыла историю с шоколадкой. А вот Ванькина с телком и цыганами почему-то очень ярко всплыла в памяти.
-Нина!!! Она попыталась схватить меня за руку, но я успела её одёрнуть.
-Нина! Постой, я ничего плохого тебе не сделаю. Дай хоть взглянуть на тебя! Я попятилась от незнакомки, за что-то зацепилась и громко шлепнулась на асфальт, уронив при этом тяжеленный школьный ранец. Тут же перед тетенькой возникли мои подружки Танька и Ольга. Танька хоть и пятиклашка, а чуть ли не вдвое шире незнакомой тёти, тут же включила свою максимальную громкость.
-Вы чего это к детям пристаёте? Я сейчас маму позову! И учителя и сторожа! Танька едва ли не кричала, чтобы максимально привлечь внимание. Ольга за чем-то схватила палку. Дома я обо всем рассказала маме. Та побледнела, затем позеленела. Велела мне сидеть дома и никуда не уходить, сама же умчалась к папе в часть. И вновь разговоры на кухне за закрытой от меня дверью. Я смогла подслушать лишь мамины всхлипы, и несколько обрывков фраз,
-Она всегда нас будет преследовать, всегда...
- А ты всю жизнь бегать собралась? Она все равно когда-нибудь узнает.
- Когда-нибудь. Но не сейчас. Она моя дочь, и только моя!!
-Наташа... Но мама уже выходила из кухни, я едва успела отскочить от двери.
А через неделю снова переезд. Меня выдернули из школы среди учебного года, спешно собрали вещи, я попрощалась с Танькой и Ольгой и вновь погрузили в поезд. На этот раз мы ехали в сторону бабушки. Наши встречи стали чаще, я проводила у неё не только лето но и все другие каникулы. Ванька научил меня множеству нужных житейские премудростей деревенского жителя. Я умела ловить раков с фонариком, варить уху в котелке, доить корову, обвязывать на зиму стволы яблонек от грызших кору зайцев и ставить капкан на лисицу, повадившуюся таскать куриц с бабушкиного сарая. Пролетал один год, другой, третий... Ванька закончил девять классов и уехал учиться в техникум. Но мы по прежнему встречались в каникулы в нашей деревне. Ещё через два года я поступила в медицинское училище, в которое могла ездить из бабушкиной деревни. Здоровье у бабушки было уже не то, одну не оставишь, а тут внучка медик. И я у бабушки под присмотром, и она у меня. Кочевая жизнь родителей порядком надоела. Мне хотелось учиться и работать на одном и том же месте.
То самое письмо я получила в свои семнадцать. Бабушка, в тот день хворала и сидела у телевизора, закутавшись в тёплый плед.
Коверт был странный. Ни почтовых штемпелей об отправке и получении, ни обратного адреса. Размашистая подпись Нине. Словно его подсунули ровно прямо в наш ящик.
-"Милая Нина. Позволь мне встретиться с тобой. Позволит поговорить хоть несколько минут. Я буду ждать тебя в кафе на Фрунзе в семь. Сегодня, завтра и ещё следующую неделю. После мне нужно будет уехать. Я хотела было встретить тебя у училища, но боюсь родители вновь найдут способ увезти тебя, и я снова потрачу годы чтобы найти тебя. Хотя сейчас ты стала гораздо взрослее, и сама решишь стоит ли тебе куда то ехать. Я узнаю тебя и подойду сама. Впрочем, я думаю и ты узнаешь меня".
На этом письмо заканчивалось. Я не стала откладывать встречу, и в этот же вечер сидела за столом кафе на Фрунзе. Я заказала чай, села за столик у окна. В теплый летний день почему то затянуло небо, заморозил дождь.
-Здравствуй, Нина. Напротив меня стояла высокая стройная женщина. Её лицо показалось мне смутно знакомым.
-Позволишь? Я кивнула. Женщина села. Она внимательно рассматривала меня, слишком откровенно. Словно какую-то диковину на витрине магазина.
- Ты такая взрослая. Так выросла с последней нашей встречи. Меня Екатерина зовут.
- Простите...
- Тогда, у школы, и у садика. Помнишь?? И ещё несколько сотен раз. Просто я не подходила, смотрела со стороны. Боялась испугать тебя, или что тебя снова увезут.
- Зачем?
-А мама тебе ничего не говорила?
- Нет..
-Знаешь... Мне было 19 когда я безумно влюбилась в принца. Совсем немного старше была, чем ты сейчас. Вот только мозгов совсем не было. Принц красиво ухаживал, цветы, встречал на машине с института, подарки роскошные. Благо деньги его родителей позволяли. А потом принц от вседозволенности и делая получить новые ощущения, принял какие-то запрещённые препараты и попал в аварию. Принц не выжил. Единственный сын очень богатых родителей. Они отказались даже мысль допускать, что во всем виноват их сынок. Тут же нашлась история про бедную студентку, с который их сын поигрался и бросил и которая решив отомстить подсыпала ему какую-то гадость. Зачем все это им было я не знаю. Тем не менее, они подсуетились, а я получила более чем реальный срок. Уже находясь под следствием я обнаружила что беременна... Я пыталась связаться с его родителями, и объяснить что не имею к случившемуся никакого отношения, что жду ребёнка от их сына, но никто меня не услышал.
- Нет... Нет. Я не хочу дальше ничего слушать. Нет!!! Слышите??? Нет!! Моя мама, это моя мама!!! Я выбежала на улицу. Моросящий дождь перерос в настоящий ливень, и больно бил по лицу. Я остановила первое такси и поехала домой. Не смотря на поздний час, трясущимися руками накрутила на старом бабушкином телефоне номер мамы.
- Мам... Мама... Слезы душили, не давали говорить.
-Ниночка, доченька, что? Что случилось?
-Та женщина, мам, я с ней встречалась. Екатерина...
- Мы приедем. Скоро. Нина, мы скоро приедем.
Родители приехали через три часа. Мама попила меня тёплым чаем. Давала плакать и гладила по голове. Потом я спала наверное до самого обеда,и лишь потом мы сели разговаривать.
-Я очень хотела дочь. С самого раннего детства. И папа твой хотел. Бесконечные переезды с место на место, одно обследование, второе, третье. Не говорили ничего плохого, но и не обнадеживали. Твой отец служил и был занят на работе. Я же медленно сходила с ума, мысль о беременности и о ребенке которого мне не давала жизнь были единственной навязчивой идеей. И тут увидела за забором тебя. Застиранное простенькое платьице, такое же как и у других девочек, шляпка. Я не сразу поняла почему вы все такие одинаковые. Лишь сделав несколько шагов назад, увидела вывеску дом ребёнка. Это был знак, тот самый знак для меня. Разговоры с твоим отцом, долгие споры, он сразу понял, что я не откажусь от этой идеи. Бесконечные сборы документов. Мы ознакомились с личным делом. Напротив отца прочерк, мать лишина родительских прав. Ты меня не боялась, и уже в первый день сидела на коленях и внимательно слушала сказку, тебе и двух лет тогда не было... Позднее мы узнали что Екатерину не имели права лишать родительских прав, и она имела право забрать тебя после освобождения. Но, что то видимо перепутали, случайно а может намеренно. В любом случае она стала искать тебя и добиваться встречи, а мы.. Мы убегать. Прости, если сможешь... Я не могла тебя потерять. Мы долго плакали обнявшись. Как я могла на нее обижаться? Поступила бы я иначе? Не знаю...
Екатерина оставила свой номер телефона, на клочке бумажки в том же бабушкином почтовом ящике. Без всякой подписи. Я и без того поняла кому это. Я набрала ей сама. Мы проговорили несколько часов. Она много лет потратила на то, чтобы искать меня находить и искать заново. Она пыталась поговорить с моими родителями, угрожала им, пыталась рассказать все мне. Пока наконец не поняла, что у меня все хорошо, и у меня своя жизнь. Своя счастливая жизнь, которую мне дали мои родители. И в том, что случилось они не виноваты. А рассказать? Время должно прийти. В сорок два Екатерина наконец оглянулась, и поняла что вся её жизнь это лишь бесконечные поиски дочери. Дочери у которой все хорошо. Екатерина вышла замуж, и сейчас дома её ждёт муж и маленький сын Никита. Если я захочу, мы обязательно можем познакомиться. Ещё она просила прощения у моей мамы, за то что та столько лет была вынуждена бегать от неё.
Сейчас мне сорок три. У нас с Иваном две прекрасные дочери. Наталья и Екатерина, в честь моих мам назвали. Они обе часто приезжают к нам в гости, понянчится с внучками, ну и конечно посоветоваться со мной как с семейным врачом по поводу всех болячек. Между собой они тоже вполне ладят. Папа давно вышел на пенсию. Мой младший брат заканчивает вуз, говорит будет адвокатом, планирует посвятить жизнь борьбе за правду. Вот и всё! Все хорошо, что хорошо кончается.