- Друзья мои, — обратился к гостям Степан Васильевич, — прежде всего, представлю вновь прибывших и присутствующих. А теперь я хочу покаяться в одном грехе и облегчить душу.
- Давайте сначала выпьем за вновь прибывших, — предложила хозяйка, — а потом продолжишь.
- Так вот, эта молодая красавица, моя племянница Таня, — продолжил хозяин. — После того как она побывала на Кубе и мы встретили её в Шереметьево, перед нами предстала не отдохнувшая, полная сил девушка, а измождённая, прости меня Таня, женщина. Мы все подумали, не подхватила ли она, не дай бог, какую-нибудь тропическую болезнь. А когда её мама-врач стала водить её на различные обследования и анализы и всё время дознаваться о причинах её болезни, Таня не выдержала и призналась, что на Кубе влюбилась в какого-то Павла. Людмила Михайловна рассказала об этом Валентине Ивановне, ну а она, понятно, мне. Нам, — он показал на Виталия Викторовича, — сразу стало ясно, какой это Павел. А суть греха состоит в том, что мы никому из них не сообщили, что эти последние годы они жили рядом в Москве. Мы руководствовались благими намерениями — дать Тане успешно закончить медицинский институт и ординатуру. И Павлу надо было окончить институт нашего профиля. Не знаю, как Тане, а Павлу приходилось несладко, но он справился с отличием и теперь офицер КГБ. Каюсь и посыпаю голову пеплом, — закончил генерал.
Гости загудели в ответ на тираду, произнесённую хозяином. Потом выпили за молодых, а они тайком посматривали друг на друга в какой-то нерешительности начать разговор. Вот как иногда поворачивается судьба… У Тани с той поры как-то притупился интерес к жизни, которая свелась к лекциям, семинарам и медицинской практике. Её посещали невесёлые мысли, что она так и останется старой девой. Красавица и спортсменка, на неё постоянно заглядывались сокурсники, а некоторые, набравшись смелости, предлагали руку и сердце. Среди них были достойные, но ни одного, такого как Павел. Близкие знали об этом, но помочь ничем не могли. И мать и отец Тани опасались того же, что Таня так и останется в старых девах, ещё хуже если от отчаяния выйдет за кого попало, а потом будет мучиться от несчастной любви. А генерал действительно знал и то, что он сказал в своё оправдание, было правдой, но не только. Понимая, какую судьбу избрал себе Павел,— он знал, что жена разведчика и сам Павел должны быть готовы ко всему: долгим, иногда на годы разлукам, которые могут быть определены самой спецификой работы, к постоянному риску быть раскрытым и оказаться в тюрьме. И это не были пустые домысли, это испытал на себе он сам, тогда ещё молодой офицер Бахметьев, работая в США. Теперь за Таню он был спокоен, ведь племянница была ему как дочь, выросшая на его глазах. Он мог за неё поручиться. А вот за Павла? То, что свой долг он будет исполнять, не вызывало у генерала сомнений, а вот с семьёй как будет неизвестно. Ситуации у разведчика нелегала бывают разные. Годами жить без жены, а уж тем более без женщины, это можно увидеть только в известном фильме «Семнадцать мгновений весны».
«Да, — подумал коммунист Бахметьев — как там будет впереди одному Богу известно».
- Ну что ж, гости дорогие, а не спеть ли нам? — неся в одной руке аккордеон в футляре, а в другой гитару, предложил хозяин. Давайте начнём с вас, дорогой Иван Милентьевич. Раскройте вашим талантом игры на гитаре и исполнением романсов наши души, а мы подпоём.
- С удовольствием, — принимая и подстраивая гитару, — проговорил Красовский, а потом сыграем вместе. Мне кажется гитара с аккордеоном вполне совместимы.
Обязательно, а потом и спляшем. Вы знаете какие плясуньи Валентина Ивановна и Людмила Михайловна? И Таня непревзойденная танцовщица.
- Нет, прости, дядя, я сегодня ни петь, ни танцевать не буду. Вы уж извините меня.
Все гости понимающе закивали головами и стали слушать романсы.
Всю ночь молодые провели вместе на берегу реки. Всё повторилось как когда-то в Варадеро.
- Так значит, Паша, ты теперь чекист, как и мой дядя? — спросила Таня.
- Да, Танюша, а когда я только собирался им стать, мы с тобой и встретились совершенно случайно, но уже тогда я выполнял задание подполковника Сергеева и твоего дяди.
- А сейчас ты тоже на задании? — спросила его Таня, когда они возвращались на дачу.
- Нет, Танечка, пока нет. Жду назначения, — ответил Павел.
- А куда? — с тревогой спросила Таня.
- Не знаю, может быть, на Кубу... С испанским у меня отлично, а вот с английским похуже. А лучше спроси Степана Васильевича, он точно знает.
- Я знаю, дядя не скажет. Он мне не раз велел не задавать подобных вопросов, чтобы не ставить его в неловкое положение, чтобы он не врал или не разглашал государственную тайну.
- Да, дорогая Танечка, теперь моя работа, как и его, будет на границе света и тени.
- Паша, я не хочу с тобой расставаться, — едва сдерживая рыдания, обнимая и целуя Павла в губы, прошептала Таня. — Опять мы расстаёмся неизвестно насколько, а я жить без тебя не могу. Я хочу, чтобы у нас была семья, дети — мальчик и девочка.
- Обязательно будут, моя любимая, моя удивительная Танюша. Я тоже не представляю жизни без тебя, но я верю, и ты верь.
С этими словами Павел достал из кармана маленькую коробочку, вынул золотой перстень с небольшим бриллиантом, взял Танину ладонь и надел кольцо на безымянный палец:
- Я уже считаю себя твоим мужем. Жемчужина, которая у меня есть, — это ты, Таня. А этот бриллиант — это я. Ты согласна со мною, Таня?
- Да, Паша, — уже не сдерживая слёз, проговорила Таня, — я твоя жена. И я верю, что мы будем счастливы.
- Не плачь, моя любимая. Ты знаешь, какое прозвище мне дали там, в Варадеро, после расставания с тобой?
- Какое, любимый?
- Ромео. Так вот, ты — моя Джульетта.
- Да, наши жизни связаны. Без тебя мне не жить, Паша.
Конец первой книги.