Во все времена главным из горных обществ Осетии было Алагирское горное общество в ущелье реки Ардон, а в особенности - воинский клан Царазонта. И не случайно за крутым поворотом у горы Кариухох (3489м) в его пейзажи вторгается индустрия - воинскую славу здешних горцев обеспечивала руда.
Её выходы в принципе многое предопределили в древней истории Кавказа, а музеи в столицах его республик полнятся потрясающими бронзовыми вещицами кобанской культуры, растившей тут ячмень и гонявшей отары 2500-3500 лет назад. Руда Алагира была легко доступна и отлично переплавлялась на бронзу, и горцы знали её испокон веков. В России о месторождении Таабыста "в 6 днях пути от Терека" впервые прослышали в 1628 году, но подступиться к нему воеводы из Терского городка так и не договорились с Тлостановыми, пши (князьями) лежавшей тогда у пожножья Малой Кабарды.
В следующий раз про алагирские руды вспомнили лишь в 1768 году, между фактическим (по итогам осетинского посольства в Петербург, один участник которого был из Куртатии, а двое - из Двалетии) и формальным (по итогам очередного мира с Турцией) присоединением Осетии, но тогдашняя Российская империя не испытывала дефицита ни в рудах Урала, Алтая и Забайкалья, ни в возможности их купить.
Но как-то так повелось, что если в остальной России тогда для запуска горной добычи обязательно был нужен немец, то на Кавказе - понтийский грек из Аргируполиса (Гюмюшхане), снабжавшего серебром ещё Элладу. Здесь таким греком оказался Спиридон Чекалин, попавший в Россию как подрядчик на строительстве мостов Военно-Грузинской дороги. Заинтересовавшись слухами о рудах, к 1843 году он в прямом смысле слова докопался до истины и наладил кустарную добычу у реки Садон.
Ну а дальше в воздухе запахло Крымской войной, а что ждёт того, кто повздорил с англичанами? Правильно - санкции! В 1850-х к делу подключилось государство, построившее у выхода из ущелья Алагирский сереброплавильный завод. И тут, конечно, впечатляет, как архаичная кустарная добыча отличалась от современной промышленной: ценимая древними медь в местных полиметаллических рудах вообще не имела значения, а куда актуальнее серебра оказался свинец. Наконец, в 1895 году завод и рудники арендовал флотский офицер Николай Филькевич и начал продавать отвалы за море, в те страны, где из них ещё много сумеют извлечь.
Вскоре к Филькевичу пожаловали бельгийцы да поведали о том, что главное богатство руд Садона - даже не свинец, а цинк, который Бельгия добывала на территории с шизофреничным статусом Нейтральный Мореснет и с начала 19 века не имела равных в технологиях его плавки. В 1896 году было учреждено русско-бельгийское Горнопромышленное и химическое общество "Алагир", стараниями которого завод переехал во Владикавказ, а горы пронизала целая сеть рудников.
С которыми, надо сказать, теперь не всё понятно: например, про Фаснал в Дигории пишут, что бельгийцы построили там обогатительную фабрику в 1893 году, и если нет желания корпеть в библиотеках - остаётся лишь ломать голову, ошибка это в датах или проникать сюда они начали ещё до сделки с Филькевичем.
Как бы то ни было, именно бельгийцы построили Мизур - ныне крупный по горными меркам посёлок (3,1 тыс. жителей), как аул, впрочем, известный с 1829 года. Поправочка - нижний Мизур: высоко над ним, за тяжёлой грунтовкой, весит ещё и Верхний, или Большой Мизур, когда-то бывший одним из крупнейших селений ущелья и примечательный хотя бы церковкой, построенной в 1890-х годах в лучших традициях средневековой Алании. Но мы не рискнули туда лезть...
Рудники сыграли немалую роль и в становлении Осетии: так, спины гнули на них по большей части сами осетины, а многие с местным опытом как-то нашли пути на Запад и ездили на заработки хоть в Мореснет, хоть в Британскую Колумбию и Монтану. Но - возвращались домой, привозя с собой в том числе и совершенно чуждые горцам идеи. К началу Первой Мировой "Алагир" давал России 2/3 свинца (из которого была отлита и половина пуль русской армии) и 100% цинка, ну а дальше дело бельгийцев продолжили Советы.
"Алагир" стал комбинатом "Кавцинк", а в 1930-х годах, с внедрением новейших технологий - "Электроцинком". Рудники и обогатительные фабрики свели в Садонский свинцово-цинковый комбинат (ССЦК), и даже несмотря на запуск ещё одного комбината в Челябинске, цинковая металлургия оставалась всесоюзной специализацией СОАССР. Расцвета всё это достигло в 1970-х годах, когда в том же Мизуре было 4,5 тысячи жителей, ну а дальше... дальше руда тупо кончилась.
Докопаться до глубоких жил становилось всё труднее, новые рудники вроде Фиагдона не спасали дело, рентабельности добычи падала, и с распадом Союза ухнула в тар-тарары. К 2010-м годам, после нескольких попыток перезапуска, алагирские рудники окончательно стали достоянием истории.
Но Мизур - стоит, растянувшись на 4,5 километра полосой в 1-2, максимум 3 и лишь в одном месте 4 дома. И это, надо сказать, верный маркер градостроительства нашей Страны Великих равнин - те же турки, персы или китайцы скорее построили бы город в серпантине. А тут даже главная площадь меж пары тоннелей лежит на широком мосту:
На кадре выше - взгляд назад, и видно внушительное брошенное здание 1930-х годов, какой-нибудь дом специалистов или управление. Через площадь на него глядит Коста Хетагуров (1958) среди домиков примерно тех же лет:
Внизу грохочет Ардон, и по правому берегу идёт, ныряя в тоннели, Транскам, а по левому тянется единственная улица Мизура. Насколько я понимаю - безымянная, как в одноуличных деревеньках вдоль русских дорог:
У её начала - памятники. Монументам Воинам-мизурцам (1986) повторяет сюжет, знакомый по Куртатинскому ущелью - конь, вернувшийся без седока:
Напротив - один Виссарионыч и два Ильича, причём оба от него отвернулись:
А бегло взглянув на висящие тут же газеты, я было подумал, что это какая-то хроника эпохи Великой Отечественной. Но никогда не повернётся у меня язык насмехаться над ностальгией по СССР у людей из тех мест, где жизнь замерла с его распадом.
Ещё один памятник поодаль, похожий на киот для каких-то советских икон, сверкает новизной и свежей краской:
Моноулица имеет дворы, а в этих дворах - явно бельгийские здания. Тут стоит добавить, что хотя в России эпохи Николая II бельгийцы построили, порой так кажется, больше, чем могла бы вместить сама Бельгия, всё же в основном это какие-то части больших городов - например, электростанции или трамвайные системы.
Из посёлков, построенных бельгийцами с нуля и по своим канонам, мне вспоминается разве что дoнбaccкое Енакиево да квартал в Березниках, упрятанный от посторонних глаз в самое сердце химзавода. Старые Мизур, Садон и соседний Нузал смотрятся необычно - русские рабочие слободки от самых передовых до самых убогих выглядели совершенно иначе. А добавьте ещё горный пейзаж...
Но фасады моноулицы - советские 1950-60-х годов. Здание справа занимает грустная понурая администрация:
Но дома тут кажутся куда более покинутыми и забытыми, чем люди. Вон на кадре выше ребята только вылезли из ледяной воды Ардона и, не одеваясь, шли домой. Лавочки полны людей постарше:
Увидев открытую дверцу и заглянув туда, я оказался, кажется, прямо в поселковом водопроводе:
Здесь мы свернули к Мизурскому горно-обогатительному комбинату, что несколько десятилетий разрастался у горы:
Он выбыл последним - в 2014 году, а ещё через несколько лет не стало и "Электроцинка". Тот долгие годы не только безопасность страны ковал, но отравлял атмосферу Владикавказа. После страшного пожара в 2018 году владельцы из Уральской горно-металлургической компании сочли, что нет смысла модернизировать завод без ресурсной базы - проще построить новый где-нибудь на Урале или скажем в Бурятии, поближе к рудникам и перспективным месторождениям.
Заброшенные корпуса разных лет занимают самое широкое место Мизура:
Над площадкой - пыль, тишина, пустота, так что не ясно даже, есть ли там охрана:
Считанные годы назад люди с фотиками даже проникали внутрь цехов и находили там нетронутое оборудование. Мы - только заглядывали в окна
В целом, сами масштабы разрухи действительно напоминают скорее Закавказье вроде медного Алаверди или марганцевой Чиатуры, чем Россию. Впрочем, то же и про вольфрамо-молибденовый Тырныауз можно сказать - Седовласый Кавказ сбрасывает со своей спины любые рудники и заводы:
В глубине площадки - старые, но скорее раннесоветские, чем бельгийские цеха. Пишут, что фабрики Мизура и Фаснала строились по одному проекту, но тут не видно ничего похожего на Фаснал. Зато единственный цинковый завод осаждённого врагами Союза на фоне электротехнической революции построили фактически заново уже в 1924-28 годах - то есть даже до Первой пятилетки:
Бельгийские здания с характерной кладкой в глубине площадки лучше видны сверху:
Ещё что-то, кажется, административное из тех же времён:
А Мизур полосой в одну многоэтажку тянется по ущелью в сторону Кариухоха далеко-далеко. Смотрится это сюрреалистично:
Кадры выше сняты с рудного двора, куда пыльная дорога взбирается спиралью:
Причём это не рудник, а именно рудный двор, куда выводят штольни Садонского рудника, тянущиеся под горой Аллардыгар на 5-7 километров:
Подходы к самой крупной из них (кадр выше) частично затоплены, но и она ещё пару лет назад поражала диггеров и сталкеров сохранностью систем. Мы же заглянули лишь во что-то второстепенное, даже без обделки, и не стали туда углубляться.
В пыли валялся кусок полиметаллической руды, видимо выпавший с одной из последних загрузок: