15 декабря, Москва. Московская Контора Императорских театров:
Предлагаю Конторе, танцовщицу 1-го разряда балетной труппы Джюри, определённую на один год по 1-е января 1895 года, оставить на дальнейшей службе при Дирекции на два года, т.е. по 1-е января 1897 года с производством ей содержания по 2400 рублей в год. Директор Императорских театров И. А. Всеволожский.
К сожалению, продолжить карьеру балерине помешала сильнейшая травма после неудачного падения.
Из воспоминаний Аделины Джури:
Когда у меня заболело колено левой ноги, я вместе с Л. А. Рославлевой пошла в Театральную контору во втором этаже здания на Большой Дмитровке… Я просила Дирекцию передать Л. А. Рославлевой главную роль в опере «Мелюзина», которую я уже репетировала и один акт которой посвящён балету, а также мою роль в «Кипрской статуе», которую я танцевала. Дирекция согласилась, а Любовь Андреевна крепко расцеловала меня за это, а я же была рада её радости.
На другой день, я с матерью, в театральной карете, переехала в клинику на Девичьем поле, где профессор Бобров должен был оперировать мою левую ногу…. Когда день операции наступил, я не чувствовала страха… Профессор Бобров удивлялся, с каким интересом я рассматривала хирургические инструменты, и как спокойно легла на белый операционный стол.
На моё лицо наложили маску с хлороформом… Когда я проснулась в моей комнате, профессор Бобров сказал: «Всё кончено благополучно, и Вы опять будете танцевать». Эти слова заставили меня плакать от радости. Я начала поправляться. Мои товарищи по сцене часто приходили навещать меня… Я провела там Рождество и Новый год… Через месяц по возвращении домой, мне пришлось во второй раз лечь в клинику и сделать добавочную операцию. Таким образом и Пасху пришлось пролежать в клинике.
3 февраля, Москва, Министру Императорского Двора Барону Владимиру Борисовичу Фредериксу от Директора Императорских театров И. А. Всеволожского:
Танцовщица 1-го разряда Императорской Московской труппы Джури обратилась ко мне с просьбой об исходатайствовании ей единовременного пособия на лечение вследствие произведённой ей на днях операции удаления саркоматозной опухоли в колене. Танцовщица Джури находится на службе при Дирекции с 1-го января 1893 года и получает содержания по 2400 рублей в год. О вышеизложенном ходатайствую перед Вашим Сиятельством, в виду крайне стеснённых материальных обстоятельствах госпожи Джури и во внимание её усердной и полезной службы.
27 мая, Санкт-Петербург. Министерство Императорского Двора – Директору Императорских театров:
Управляющий Министерством Императорского Двора разрешил артистке балетной труппы Императорских Московских театров Джури отпуск заграницу на два месяца, с сохранением содержания. Об этом Административный отдел Кабинета Его Величества уведомляет Ваше Превосходительство. Заведующий Административным отделом Кабинета Его Величества Половцев.
Из воспоминаний Аделины Джури: «Дирекция назначила мне 300 рублей на лечение грязью, и я на лето с матерью уехала лечиться в Италию…».
20 октября, Москва. Рапорт режиссёра балетной труппы Большого театра:
Имею честь донести Московской Конторе Императорских театров, что артистка балетной труппы Аделина Джури 15 октября сего года явилась из разрешённого отпуска.
Из воспоминаний Аделины Джури:
Когда осенью я должна была танцевать в первый раз после операции, мне трудно объяснить, что я почувствовала, опять надевая трико и башмак на мою больную ногу.
Я знала, что мой спаситель профессор Бобров в этот вечер будет в театре, так я послала ему ложу и очень волновалась… После первого акта мне подали корзину цветов от профессора Боброва, с его визитной карточкой, на которой было написано: «Моей милой дочери…».
23 июля, Красное Село. Балетный дивертисмент. Полька, па де де – Аделина Джури.
25 июля, Санкт-Петербург. Критик «Петербургской газеты» писал:
Госпожа Джури, балерина Императорского московского театра, на дебюте своём в Красносельском театре произвела самое лучшее впечатление. Она молода, очень хорошенькая, танцует правильно, не лишена виртуозности. У неё отличные пуанты, двойные туры Джури делает стремительно, законченно, как первоклассные итальянские балерины. В технике этой танцовщицы есть, конечно, недочёты, и довольно крупные, но общее впечатление производимое её танцами получается приятное. Одно из главных достоинств Джури – это грациозность движений и отсутствие резкости как в танцах, так и в манере держаться на сцене. Грациозность балерины особенно обрисовалась в «Польке», которую она танцевала в костюме эпохи «Directorie». Джури имела исключительный для Красносельской сцены блестящий успех: после Pas de deux и Польки балерина была вызвана несколько раз и Польку должна была бисировать.
В «Ежегоднике Императорских театров» указано, что Джури Аделина Антоновна в сезоне 1895 – 1896 участвовала в 6 балетах – 19 раз. В том числе: «Брама» (Падмана – 2); «Даита» (Куанон – 3, Даита – 2); «Дочь фараона» (Аспиччия – 4); «Прелестная жемчужина» (Розовая жемчужина – 2); «Тщетная предосторожность» (Лиза – 1); «Эсмеральда» (Эсмеральда – 5).
8 октября, Петербург. Распоряжение Московской Конторе Императорских театров:
Предлагаю Конторе, танцовщице 1-го разряда балетной труппы Императорских Московских театров Джури, прибавить к получаемому ею содержанию по 2400 рублей в год ещё по 600 рублей в год с 1-го сего октября. Директор Императорских театров И. А. Всеволожский.
17 декабря, Москва. «Московские ведомости»:
В воскресенье, 15 декабря, в Большом театре были даны два балета: «Жизель» с музыкою Адана и «Цыганка» с музыкою Гертеля и Брамса. Танцы поставлены балетмейстером г. Мендесом. Театр был полон; причина тому была, что как в первом, так и во втором балете госпожа Джури исполняла заглавные роли, которые дали ей полную возможность выказать свой талант. В первом действии балета «Жизель» г-же Джури пришлось очень много танцевать и, несмотря на это, нельзя сказать, чтобы в исполнении последующих номеров в артистке заметно было хотя бы малейшее утомление; напротив, каждый, из следующих номеров, казалось, всё лучше и лучше исполнялся госпожой Джури, о чём свидетельствовали и громкие аплодисменты, усилившиеся по мере того, как действие приближалось к концу. Каждое движение артистки преисполнено грации, лёгкости, уверенности и вместе с тем скрытой силы, что редко приходится видеть и что громко говорит о тех недюжинных способностях, которыми вправе гордиться молодая артистка. К этому следует прибавить, что г-жа Джури обладает драматическим талантом, и её подвижное лицо быстро передаёт все душевные волнения. Это особенно сильно сказалось в конце первого действия балета «Жизель», где предсмертная сцена безумия была отлично передана госпожой Джури…
Из воспоминаний Аделины Джури:
В 1896 году я танцевала балеты: «Дочь фараона», «Тщетная предосторожность», «Брама», «Даита», «Цыганка», «Звёзды» и вариации из балета «Жемчужина»… В том же приблизительно году, я принимала участие в студенческом концерте, в Колонном зале, в котором по просьбе студентов-кавказцев исполняла лезгинку, причём моим кавалером был студент-кавказец в своём национальном костюме и с такой тонкой талией, которой могла бы позавидовать любая дама XVIII столетия.
2 января, Москва. Балет «Тщетная предосторожность». Лиза – А. Джури.
19 января, Москва 1-е отделение. Балет «Жизель, или Виллисы». Жизель – Аделина Джури. 2-е отделение. Балет «Цыганка». Ирма – Аделина Джури.
20 января, Санкт-Петербург. Управляющему Московскою конторою Императорских театров от Управляющего Красносельским театром:
Препровождая при сём Всемилостивейше пожалованный подарок г-же Джури – брошь с бриллиантами и рубинами за участие в спектаклях Красносельского театра, в сезоне минувшего 1896 года, имею честь покорнейше просить зависящего распоряжения Вашего Превосходительства о передаче означенного подарка по назначению и о получении, не отказать выслать расписку г-жи Джури. Полковник Ф. И. Княжевич.
17 февраля, Москва. 1-е отделение. Балет «Тщетная предосторожность».
Лиза – А. Джури. 2-е отделение. Балет «Цыганка». Ирма – Аделина Джури.
22 февраля, Москва. Бенефис кордебалета. Балет «Фея кукол». Фея кукол – Аделина Джури.
23 февраля (утро), Москва Для закрытия балетных спектаклей перед Великим постом, артистами Императорских театров представлено будет:
1-е отделение. Балет «Тщетная предосторожность». Лиза – А. Джури.
2-е отделение. Балет «Фея кукол». Фея кукол – Аделина Джури.
28 февраля, Москва. Московской Конторе Императорских театров:
Предлагаю Конторе, танцовщицу 1-го разряда балетной труппы Императорских Московских театров Джури оставить на дальнейшую службу Дирекции по 1-е мая 1898 года с производством того же содержания, т.е. по 3000 рублей в год. Директор Императорских театров И. А. Всеволожский.
Из воспоминаний Аделины Джури:
Осенью 1897 года, по возвращении в Москву, моя бедная мама очень заболела и 16 января 1898 года, она навсегда покинула меня… Всего только через несколько дней после её кончины, мне назначили танцевать «Жизель» – любимый балет покойной... Мне представилось совершенно диким, что я должна танцевать в таком душевном состоянии, что я не могла даже без слёз слушать музыку. В своей страшной скорби я забыла, что артист принадлежит публике. Сделав над собой громадное усилие, я принуждена была согласиться и репетиции начались. Это было большое огорчение, которое мне причинила Дирекция. Когда мои родственники просили Дирекцию отложить выступление и дать мне хотя бы немного оправиться и придти в себя от моего горя, последовал отказ, и я продолжала репетиции с растерзанным сердцем. Когда же, наконец, Дирекция решила отложить спектакль, то было уже поздно, ибо горькая чаша была мною уже испита.
В «Ежегоднике Императорских театров» указано, что Джури Аделина Антоновна в сезоне 1897–1898 участвовала «в 10 балетах – 42 раза. В том числе: «Дочь фараона» (Аспиччия – 3); «Жизель» (Жизель – 4); «Звёзды» (Клэрмонд – 6, Венера – 2); «Пери» (Пери – 1); «Тщетная предосторожность» (Лиза – 4); «Фантазия» (Роза – 3); «Фея кукол» (Фея кукол – 10); «Цыганка» (Ирма – 1); «Шалости сверчка» (Амелия – 3); «Эсмеральда» (Эсмеральда – 2)».
11 мая, Москва. Контракт, заключённый с Аделиной Джури Дирекцией Императорских театров:
1. Г-жа Аделина Джури ангажируется к Императорским Московским театрам сроком с 1 мая 1898 года по 1 мая 1899 года, в качестве Первой танцовщицы, обязуясь в течение этого времени танцевать раз, и исполнять все роли её амплуа, которые будут назначены ей Дирекцией, не претендуя ни на какоё исключение. 2. Г-жа Джури получит за это время жалования четыре тысячи рублей. 3. Дирекция Императорских театров доставляет г-же Джури костюмы и головные уборы, называемые характерными, которыми артистка обязана довольствоваться в том виде, в каком они будут ей даны. 4. Г-жа Джури обязуется подчиняться как всем существующим правилам, так и впредь установиться могущим, относительно порядка и наблюдения по устройству спектаклей и, посвящая все способности свои на пользу Дирекции, не дозволять себе участвовать, где бы то ни было, без дозволения Его превосходительства господина Директора. 5. Если г-жа Джури скажется больною или не в состоянии танцевать, то это обстоятельство должно быть подтверждено врачом Дирекции, засвидетельствование которого только и признаётся уважительным; если же врач признаёт артистку в состоянии танцевать, она обязуется исполнять свои обязанности; но в случае, если бы такая болезнь лишила Дирекцию услуг г-жи Джури в течение двух недель, то по истечении сего срока Дирекция имеет право остановить производство от жалования впредь до появления на сцене. 6. Контракт сей вступает в полную силу и действие с вышеупомянутого числа, а потому если бы г-жа Джури приняла бы ангажемент, от какого либо другого театра на срок с 1 мая 1898 года по 1 мая 1899 года, то она подвергается уплате неустойки в четыре тысячи рублей в пользу Дирекции Императорских театров в Санкт-Петербурге без всяких отговорок; в противном же случае Дирекция имеет право преследовать её повсюду, где бы она ни находилась, чтобы получить с неё вышеусловленную неустойку, как равно и все расходы сопряжённые с её отказом уплатить эту неустойку по первому требованию. 7. Г-жа Джури обязуется прибыть в Москву к 10 августа 1898 года, чтобы начать условленные представления с 1-го сентября 1898 года, под страхом уплаты штрафа в четыре тысячи рублей в пользу Дирекции. 8. Дирекция Императорских театров удерживает за собою исключительное право, во всех чрезвычайных обстоятельствах, как-то в случае пожара, наводнения, эпидемии, войны, возмущения, траура при Императорском Русском Дворе и других общественных бедствиях, равно по распоряжению Высшего Правительства, также при перестройке театра, нарушить или приостановить действие сего контракта, без всяких для неё последствий…
12 мая, Москва. Прошение артистки балетной труппы Аделины Джури в
Московскую Контору Императорских театров:
Прошу Контору об исходатайствовании мне отпуска за границу на 2 месяца, в течение лета сего года, с сохранением содержания, по домашним обстоятельствам. А. А. Джури.
Прошение было удовлетворено.
1 сентября, Москва. На театральной афише стояло: «Для открытия спектаклей артистами Императорских театров представлено будет в 1-й раз «Золушка». Фантастический балет в 3 действиях Л. Пашковой. Музыка – Б. Шель. Балетмейстер – Л. И. Иванов. Золушка (Сандрильона) – госпожа А. Джури».
Из воспоминаний Аделины Джури:
В 1897 году, в мой бенефис, был поставлен балет «Фея кукол», а в 1898 году балеты «Пери», «Фантазия» и «Шалости сверчка»… Я танцевала такие балеты: «Золушка» и «Корсар»…
Море тогда изображалось посредством холста окрашенного в сине-зелёный цвет, под которым поднимались и опускались люди, изображая таким образом морские волны. Качка была устроена так, что корабль к концу то наклонялся в сторону публики, то в противоположную. Когда, качаясь таким образом, корабль должен был потонуть и опуститься в большой люк, надо было спрыгивать сзади корабля на матрац, нарочно положенный, чтобы отпрыгивающие артисты не могли ушибиться. Василий Фёдорович Гельцер по ходу действия спрыгнул первым, и случайно задержался около матраца. Вслед за этим должна была спрыгнуть я, – я спрыгнула с довольно большой высоты, не удержалась на ногах и упала в люк, вниз головой, в это время корабль стал опускаться, и конечно раздавил бы меня, если бы В. Ф. Гельцер не спас меня, схватив за ногу и оттащив от люка. Таким образом я обязана ему жизнью. Однажды во время исполнения мною вариации из «Корсара», у меня развязалась узкая лента, которой башмак привязывается к ноге, а уйти за кулисы во время танцев было невозможно. Положение моё было затруднительно, ибо башмак мог свалиться с ноги. Тогда я, сохраняя темп, остановилась, нагнулась, быстро завязала ленту, и в темпе продолжала вариацию. Публика ничего не заметила, а товарищи хвалили меня за находчивость…
Подготовила Татьяна Андреева, методист Музея п. Малаховка (подразделение МУК "Музейно-выставочный комплекс" г.о. Люберцы)
Продолжение следует.
Другие публикации канала: