Ардон - вторая река Осетии после Терека. Ниже по ней стоит одноимённой город, а выше тянется Алагирское ущелье (от Уаллаг-Ир, то есть Верхняя Осетия), своим масштабом на Кавказе уступающее разве что Баксанскому ущелью Балкарии или Аргунскому ущелью Чечни и пожалуй самое ветвистое.
Алагирское общество было фактически главным в Иристоне и Двалетии, и лишь Дигория лежала в стороне. Отсюда вышли легендарные братья Курта и Тага, основатели Куртатии и Тагаурии, и даже верховные инстанции ныхасов (вече) и тархонов (судов) собирались на кручах бокового ущелья Урсдона. При всём том огромное людное общество оставалось "демократическим", где важнейшие решения принимал ныхас, а самые могущественные уазданы (знать) не слагали сословия вроде тагаурских алдаров или дигорских баделят: стыр-мыггаг, то есть просто "сильные фамилии", определялись не по статусу, а по факту.
И не последней причиной могущества алагирцев было то, что помимо пастбищ, дров и пашен тут ещё и вдосталь водилась руда, которая отлично переплавлялась на бронзу. В 1840-х годах её промышленную добычу впервые наладил подрядчик стройки Военно-Грузинской дороги, турецкий грек Спиридон Чекалов...
За мостом дорога выводит на кольцо, в километре от которого начинается Алагир - кавказский городок с уральской историей. Он встречает автостанцией с маршрутками до Владика раз в 30-40 минут, которая странно сплетается с памятником Победы (1985) - если от Орджоникидзе немцев отбросили быстро, то здесь они простояли почти 2 месяца, с 1 ноября по 24 января 1942 года.
А буквально через пол-квартала дорога упирается вот в такие ворота, распадаясь улицами Кирова и Хетагурова. Между ними с 2004 года подрастает парк-музей истории горной промышленности:
Первым, впрочем, на его аллее встречает не индустрия, а наивное искусство - это стена дома Камболата Хосаева, которую в 1926 году украсил скульптурами и рельефами Сосланбек Едзиев, этакий Осетинский Пиросмани:
Эта стена стоит примерно там, где раньше были стены Алагирского завода. Он строился уже в те времена, когда машины приводила в движении не вода на приводных колёсах, а огонь в паровых топках, и потому не имел главного атрибута Горнозаводского Урала - плотины.
Но совсем не очевидно, что столь же привычной частью тамошних заводов, даже в Екатеринбурге, когда-то была крепостная стена. Что характерно, по причине ровно той же: сейчас сложно представить, что в 17-18 веках главной "горячей точкой" России оставался Южный Урал, где бесконечные восстания горцев вполне могли бы называться и Башкирской войной. Да и на Кавказе, в теперешнем Равнинном Дагестане, одно из первых масштабных восстаний поднял в 1708 году башкир Мурат Кучуков, двумя годами ранее бунтовавший на родине.
В общем, даже в те времена, когда на Россию приходилось 40% мировой металлургии, уральские заводы работали в режиме постоянной боеготовности, но кажется, всё, что осталось от их укреплений - дозорная башенка в Нижнем Тагиле... Башкирские восстания выдохлись к началу 19 века, а позже сникли и проспавшие паровую революцию заводы. Но весь этот опыт здорово пригодился в предгорьях Кавказа, где в 1850-53 годах берг-полковник (это не военный - у горных офицеров были свои звания) Александр Иваницкий построил казённый сереброплавильный завод:
Первых рабочих он привёл сюда с Лyганского завода - исходного в освоении Дoнбаccа. Позже их вербовали с Урала и даже Рудного Алтая, где с отменой крепостничества кончилась похожая на каторгу работа горских мастеровых, ну а где-то с 1870-х годов всё чаще тут трудились сами осетины. Но индустриализации Кавказ прямо-таки кармически не поддается, видимо считая, что его окончательным вкладом в мировую экономику можно считать колесо.
В 1895 году устаревший и убыточный Алагирский завод и снабжавшие его рудники арендовал у государства флотский лейтенант Николай Филькевич, и первым делом начал продавать через Новороссийский порт... нет, не станки на металлолом, а отвалы на повторную переработку. Самым благодарным их покупателем оказались бельгийцы, от которых Филькевич вскоре узнал, что свинец и даже серебро - вчерашний день, а главное богатство гор Осетии - цинк, в выплавке которого Бельгия не знает равных.
Более того - если прежде цинк использовался разве что в сплавах вроде латуни, то к началу ХХ века мир стоял на пороге электротехнической революции, в которой этот металл был незаменим. В 1896 бельгийцы и Филькевич учредили акционерное общество "Алагир", а год спустя старый завод был закрыт, или точнее - перенесён во Владикавказ: тамошний "Электроцинк" до революции даже официально назывался "Алагиром". Не знаю, когда и как снесли старый завод, но его укрепления дожили хотя бы до эпохи чёрно-белых фото, а за ними узнаётся уцелевший рудный двор:
Теперь тут музей, который мы застали под реконструкцией:
У входа - вагонетка и какой-то механизм:
За оградой - одинокая башня. Не (или скорее не только) водонапорая, как пишут обычно, а самая что ни на есть боевая - почти такие же я видел в окрестностях Карачаевска и Усть-Джегуты.
Не проработав и полувека, Алагирский завод успел обрасти селением, тем более как раз в те времена народы Кавказа массово спускались на плоскость. Ближайший аул Салугардан стремительно пошёл в рост, в 1863 его дополнила станица Горная, а в 1897 всё это вместе с заводским посёлком слилось в слободу Алагир, где вскоре начали селиться по свеже-пробитой Военно-Осетинской дороге ещё и грузины из Рачи и Имеретии. В 1938 году Алагир получил статус города. Старые дома вдоль улицы Хетагурова начинаются почти сразу от Горного парка:
Следующий перекрёсток, похожий на широкую площадь - у бывшей школы, уж не знаю, аула, посёлка, станицы или слободы. На неё глядит Чабахан Басиева (1978) - учительница и журналистка местной газеты, в 1942 году убитая немцами за отказ вести их пропаганду:
Дальше этажность старых домов подрастает, а с ними вперемешку стоят уже явные сталинки:
Ещё квартал, и мы у главного памятника старины в Алагире - Вознесенского храма, построенного в 1851-53 годах для заводчан:
И его ограда с башенками только кажется декоративной: приглядитесь - в ней самые что ни на есть бойницы! Ведь во все века в тех краях, куда часто нападает враг, строились церкви-крепости. Где-то - сами по себе рассчитанные на оборону, а где-то - в кольце внешних стен. На Северном Кавказе, где церкви были не только последним убежищем в станицах и слободах, но зачастую и целью набегов язычников и мусульман, это стало особенно актуально: например, когда-то так был защищён храм в Армавире, но уверен, что не только он. Однако до наших дней церковная крепость дожила лишь в Алагире:
В плане ограда - квадрат со скошенными углами, а вдоль неё лежит тенистый парк. С дальней от улицы Хетагурова стороны - вход через странную двойную колокольню:
Как я понимаю, та, что внутри - нвоодел 1990-х годов, а та, что снаружи - реплика (2021):
Сам же собор можно назвать манифестом неоаланского стиля - на храмы Грузии или хотя бы Нижнего Архыза он похож куда как больше, чем на русские церкви. Впрочем, и созданная в 1875 году Владикавказская епархия до 1894 года подчинялась Грузинскому экзархату, и возвращением осетин в христианство занимались именно грузинские проповедники. С поисками национального церковного зодчества Алании экспериментируют и ныне:
Да и внутри у многих храмов тут вместо русского иконостаса - грузинская алтарная перегородка. Ну а фрески сделаны в 1888-90 годах хоть и вместо изначальных (над которыми работал главный художник Кавказа граф Григорий Гагарин), но зато - при участии Коста Хетагурова:
За оградой - памятники. С юга - обелиск 1940-х годов красноармейцу Петру Гужвину из Астрахани, при освобождении Алагира закрывшему собой вражескую амбарузуру:
С севера Ильич 1920-х годов, перенесенный в 1957 году из Владикавказа, кажет на руины кинотеатра "Комсомолец" (1948), как бы говоря - "Эт капитализьм!":
А через улицу Хетагурова на него глядит и вся революционная братия Осетии с Иосифом Сталиным Сосланом Дзугаевым во главе:
На самом деле ДК тогда просто был на ремонте (и ныне вроде даже открылся), который детская школа искусств по соседству только-только прошла. Чем было её здание изначально - гуглению не поддаётся, но судя по тому, что раньше тут висела телеграмма Ленина 1920 года с требованием незамедлительно помочь 300 семьями беженцев из Грузии, это могла быть какая-нибудь управа, полиция, почта, а скорее - всё перечисленное под одной крышей:
Ну а вокруг - триумф благоустройства, в последнее время в малых городах даже как-то переставший казаться чудом:
Понемногу старая слобода сходит на нет, вот только свои дома осетины ХХ века строили почти в том же стиле. Большая часть Алагира - краснокирпичные дебри, высоко над которыми стоит гора Кариухох (3439м), своим абрисом удивительно похожая на Столовую гору у Владикавказа:
Маленьким Владикавказом Алагир вроде бы не называют, но у его окраин те же цвета - над красным частным сектором стоят серые, по-кавказски высокие и вычурные многоэтажки, образуя несколько "островков":
И сейчас уже совсем не очевидно, что эти дома с заборами почти в высоту крыши и воротами, рассчитанными на разгрузку углубившегося в них кормой "Камаза" - последнее поколение оборонной архитектуры Кавказа: ведь немалую их часть держали участники "водочного бума", в 1990-2000-х наполнявшего Северную Осетию шальными деньгами и ввергавшего в криминальные войны.
Становым хребтом водочного бума служила тупиковая железная дорога Дарг-Кох - Алагир (27км), проложенная в 1920-х годах как узкоколейка и в 1934 перешитная на широкую колею. В первую очередь - станция Ардон, но там, как я понимаю - ничего, кроме зарастающих колей и пристанционных сараев.
В Алагире тоже тишина и запустение, но хотя бы красивый вокзал не ясно какой эпохи.