Слушатель говорит, что «не раскрыта тема сильной России и либерализма».
Сергей Михеев: Гоголю писали: «В книге автора не раскрыта тема»!
Наверное, имеется в виду, что два понятия несовместимы: либерализм и сильная Россия.
Сергей Михеев: В условиях России они несовместимы.
В нынешней ситуации или вообще?
Сергей Михеев: В историческом горизонте несовместимы. Потому что очень большая сложность пространства, внутреннее сложное устройство, в котором, как только «отпускают вожжи», начинают порождаться явления сепаратизма, экстремизма, местечкового национализма. Это первое.
Второе: слишком много внешних угроз. Мы не живем, как США, которым никто не угрожает, потому что с запада они омываются Тихим океаном, а с востока - Атлантическим. У нас со всех сторон потенциальные угрозы настолько серьезные, что могут стоить нам жизни, и так было на протяжении веков.
Либерализм в том виде, в каком пропагандировался в 1990-е годы, равен пути к самоубийству. Так и происходило. Если бы мы не стали вносить изменения в своё самоопределение в 2000-е годы с приходом Путина, если бы продолжалась ельцинская тенденция, то может быть уже шла бы война всех против всех. Всё шло к тому, что от России ничего бы не осталось, о чем и мечтают наши недруги. Поэтому мы не можем себе позволить такого самоубийственного удовольствия. Либерализм, трактуемый как вседозволенность, как приоритет личной свободы над всем, как сворачивание суверенитета, с нынешним историческим этапом России несовместим.
Давайте определимся в дефиниции: что Вы имеете в виду под либерализмом? Классический либерализм не имеет отношения к тому, что происходит в США или Европе, или к тому, что у нас пытались пропагандировать наши демократы и либералы в 1990-е и 2000-е годы. Я давно уже говорю не о научном понятии и не о какой-то политической теории. Я говорю о той практике, которую называли либерализмом в России 1990-х годов. Какова была та практика? Первое: полная сдача внешних интересов, абсолютная несамостоятельность и готовность быть инструментом в чужих руках в обмен на процветание узких групп элит. Второе: развал экономики в обмен на рассказы о якобы встраивании ее в мировую систему разделения труда. Третье: сворачивание оборонных программ, которые «не нужны», «на них только деньги тратят». Четвертое: внутри полное размывание самоидентичности, разрушение понятия «патриотизм», дискредитация истории.
Эта вещь самоубийственна и недопустима. Можно ли это совместить с сильной Россией? Нет, нельзя. А тот, кто считает, что это преувеличение, то нынешняя ситуация это четко показывает: большая часть наших проблем внутри и вовне СВО являются следствием либеральных реформ 1990-х и 2000-х годов. Начиная от политического самоопределения, которое очень долго исходило из того, что разделение Советского Союза на национальные государства - это «нормально»; разговоры о русском мире – это «бред сумасшедшего»; и заканчивая военной реформой.
Сейчас мы вынуждены в экстренном режиме менять то, что натворили в рамках реформы Сердюкова. Я помню, как это обосновывали: «Всё будет хорошо». Тема вполне раскрыта не мной, а современностью - тем, что происходит вокруг нас.
Спрашивают Ваше отношение по поводу двойных и далее гражданств. Люди присягают дважды или трижды?
Сергей Михеев: Я категорически против двойных, тройных и любых других подобных гражданств.