В начале шестнадцатого века, жизнь в нашей Ливонии была не сахар. Ну, а когда стало лучше? Дальше только труднее, чума гуляющая от весны к началу холодов годами по нашей земле, голод, да распри. Это я ещё про лесных разбойников да болотных демонов помалкиваю.
Вот и в 1505-м году, в Северную Эстонию вслед за голодной зимой и падежом скота, наслал Дьявол болезни. Умирали в корчах и муках. К городу болезнь подступила не сразу, а принялась вначале за деревни и мызы. В Ревель проникла уже после, хоть и молились, и предупреждали, и особым ируским хворостом вокруг дымили и жгли…
Сегодня ты жив и радуешься мелкому счастью, а завтра подступает хворь. Повезёт, если дождёшься монаха или священника. С докторами у нас всегда нехватка, хоть матом ругайся. Но чаще придут за окоченевшим телом всегда молчаливые и зашитые в толстые до самых полов кожаные мундиры. Не лица ни рук у мужиков-носильщиков не увидать, а только из клюва конской потиной прёт, и то болезнь в стороне держит. Вскроют наконечниками язвы больного, чтобы несчастному легче стало, а после, как отойдёт душа, вынесут и сожгут на кострище. И так, бывало, в иной случай прямо деревнями выжигали. А молебны уже после. Но и хоронить мёртвых полагается, как дорогая вера нам говорит: в земле, да обязательно по всем правилам. Поэтому, что в городах, что за пределами его стен, по возможности, обгоревшее,… ну, что-там от урчащего в корчах жареного в собственном масле тела осталось, в мешки и на погост. Но иногда даже в гробы. Это кто посостоятельней, за кого мастеру заплатить возможно.
Вот и жил у нас в Ревеле такой плотник, по имени Иоханн Мюллер, известный тем, что на гробах этих и чуме обогатился. И душеприказчики сегодняшних мертвецов, у него в хороших отношениях почти все, да ни все. Да, да это тот самый Мюллер, потомок которого при шведах уже помощником пастора стал и служил при Кирхе Святого Духа. Ну вы, может знаете, Георга? Он же, прямо почти семейное ремесло перенял. Вёл своей деятельности скурпулёзный учёт. Но то, уже при других напастях, что пришли лет через сто.
Жил у нас один молодой, но алчный купец. Недавно свадьбу сыграл, да что-то у него с отцом невесты не срослось. Обижен на него тот был горько. Вот и решил он Лоренца за обман со света сжить.
Все знают, что истинные христиане причащаются телом и кровию Искупителя нашего Христа, которые превращают ныне из хлеба и красного вина. Да не всем известно, что колдуны и разные лесные шакалы своё, дьявольское причастие имеют. Берут для того мясо загнившего козла.
Вот и отец обманутой невесты отомстить алчного Лоренца, подсунул тому мяса околевшего козла. Рачительный и жадный купец велел мясо изжарить себе на обед. И хоть не казалось оно тому приятным на вкус, в голодное время всё-таки съел. Ну и подох скотина. Там долго разбираться не стали, списали на козни чумы. Разгар горячего лета, для той самый пик.
Отправили значит, к старине Мюллеру за купеческим гробом.
Вана Тоомас как-раз заглянул проведать, разузнать, как у столяра идут дела, да напомнить кое о чём. И тут, заявляется сухорукий Лотар Кох, да тот, что подкашливает всюду и везде.
Город такой, что почти все друг друга знают. А большинство перепалок, как известно начинаются из-за словестных конфликтов. У Лотара и Иоханна имелся какой-то давний раздор из за гнилых яблок. А теперь, один к другому не по своей воле пришёл.
Воспользовались оба моментом и давай через стражника Томаса общаться.
Ты, мол, у него спроси, - когда скотина этот гроб уже представят. Родственники горюют, и монахам заняться есть чем, как только нерадивого доскорезчика ждать.
- А – ты ответь, чтобы язык прикусил дрянь этакая, да как подобает с уважением к работе отнёсся.
Томас стоит между ними, и рта не раскроет, удивляется только, что вроде через него, а по-другому, так напрямую они эту брань между собой ведут.