25 апреля исполнилось бы 96 лет народном артисту СССР Юрию Яковлеву. Вспоминаем одну из наших встреч.
«Приезжайте, адрес: такой-то» - сухим дикторским басом ответил по телефону артист на мою просьбу об интервью. Я тогда был не оригинален – решил сделать материал с Юрием Яковлевым накануне Нового 2007 года. Он сначала спросил: «Почему все вспоминают меня только под Новый год?!» - «Юрий Васильевич, это же понятно: вы - народный Ипполит!». «Да, да», - как-то с сожалением выдохнул он и продиктовал адрес. Ничего необычного – небольшая трехкомнатная квартира в одном из арбатских переулков. В прихожей под ногами вертелся тогда еще годовалый спрингер-спаниель Бус. В кабинете артиста - письменный стол, шкаф с книгами, два огромных кожаных кресла и... полутьма. Еле-еле мерцает торшер. Юрий Васильевич тогда признался, что яркий свет не любит: «Этого хватило мне и в кино и в театре». Его голос убаюкивает в этой полутьме. Он смотрит куда-то сквозь стену, такое впечатление — куда-то очень далеко и рассказывает то ли мне, то ли сам себе, и не поймешь. А под его ногами спит Бус, который во сне слегка подвывает.
- Меня часто спрашивают о любимой роли в кино, и я обычно отвечаю: это Стива Облонский из фильма «Анна Каренина», но никак не Ипполит, - лениво тянет Яковлев. - Однако народ любит этого героя, этот фильм, и тут ничего не поделаешь. До сих пор слышу за спиной: «Ипполит идет!» Я устал от этого. Нередко подходят люди и интересуются: «А вы снимались под душем в своем пальто?» Вот и думай, что же артисту важнее для популярности: сняться в мокром пальто или сыграть, скажем, Гамлета?! Ну, если отвечать на такие не интересные для меня вопросы… Пальто – не мое. А фраза про тепленькую воду, - это уже импровизация на съемках моя.
В то время в прессе прошла информация, мол, будут снимать продолжение фильма «Ирония судьбы, или с Легким паром-2». Но официальных комментариев на эту тему никто еще не давал. На мой вопрос: согласился бы сниматься в таком проекте, Яковлев ответил категорическим отказом. Но в следующем году в этом проекте все-таки появился. Возможно, уговорили артиста, или в силу контракта мне он не смог сказать, что уже согласился на роль. Но тему с кино на театр резко перевел сам.
- Я отказываюсь играть в спектакле, который идет долго, - говорил артист. - Есть в театре такое понятие – устал спектакль. Поэтому и выхожу редко на сцену в последние годы. Но, поверьте, совсем не чувствую себя ущербным. Такого острого желания заниматься актерством, как раньше, честно говоря, у меня нет. Это не усталость, это некая переоценка ценностей. Я всю жизнь занимался только профессией, и было такое ощущение, что без театра вроде и не смогу прожить. Сейчас, правда, всякий раз, когда выхожу на сцену, у меня повышается настроение, просыпается ностальгия по любимому делу. Но… Сегодня я живу больше семьей, домом, дачей. А семья у меня ведь большая получается: трое детей, трое внуков, супруга, собака… Так что забот хватает.
Рука с перстнем по-княжески показывает в разговоре то, чего не может объяснить словами. Юрий Васильевич мало эмоционален. А когда «накрывает», то тут же замолкает и держит паузу. И не слышит вопросов. Сам «просыпается» от внутренних воспоминаний и продолжает в своей немного сухой манере. Заметно, что устал от различных интервью, от памяти, от актерства. А может, и от жизни?! Тогда мне показалось именно так.
- У меня же были мысли уйти из актерской профессии, - неожиданно заявил Юрий Васильевич. - Впервые об этом задумался в 1980 году. В течение четырех лет я решал: бросить актерство или нет. Случился какой-то внутренний кризис – понимаете, я не видел своего будущего! У меня уже были звания, зрительская любовь, я к тому времени сыграл много интересных ролей, а дальше-то что?! К тому же в театре четыре года мне не давали новых ролей, и ничего не репетировал. Я застоялся! Меня звали в другие театры: мой друг Олег Ефремов приглашал во МХАТ, Михаил Царев предлагал перейти в Малый театр. Но я не мог бросить театр имени Вахтангова, который стал мне родным, не мог переступить через себя. В этом плане я – однолюб.
А вот о влюбчивости Яковлева в женщин еще при его жизни ходили легенды. Трижды был женат (одна из жен — дочь самого Аркадия Райкина), к тому же, как говорили, мог увлечься и «на стороне».
- У меня родители были очень влюбчивые люди, - вспоминая это, Юрий Васильевич единственный раз за время нашей беседы засмеялся. - Они развелись, когда мне было всего-то четыре года, и после ни мама не вышла замуж, ни отец не женился, хотя романов у них у каждого было много. Думаю, влюбчивость я унаследовал от мамы, которая была очень красивой женщиной. Ее обожали все. Лёлечка – так все называли ее. Очень хорошенькая была!.. Некоторые коллеги обо мне писали анонимки. И на «Мосфильм», и в Министерство культуры, и в обком партии… Даже знаю, кто это делал. Писали, что я морально неустойчив. Много всякого отвратительного было… Конечно, с кем-то из авторов этих писем я прервал всяческие отношения, но с кем-то приходилось общаться по работе. Жена Михаила Ульянова Алла Парфаньяк как-то сказала: «В разведку с вами я бы не пошла…». Это она сказала после того, как я женился в третий раз – на сотруднице нашего театра Ирине Сергеевой.
Действительно, некоторые знакомые Яковлева в неофициальной беседе со мной, хмурили брови. Мол, Юрий Васильевич всегда чувствовал себя выше всех (не только по росту), но и «по гонору». Ни с кем не сближался, всегда чувствовал себя особенным. Лично мне за время нашего общения этого не показалось. Да, роста высокого, но... В обычном спортивном костюме — а-ля «уйди, старушка, я в печали», как-то не выглядел он человеком с гонором. Может, кого-то раздражал его аристократизм?!
- Не хватает хороших людей, - печально закончил тогда нашу беседу Яковлев. - Это я не о людях в целом, а об актерах. Я вообще люблю всех людей и встретил по жизни хороших множество. Но у меня очень мало друзей, хотя почти нет врагов. Однако среди актерской братии – много негатива, правда.
В последние годы часто говорили о том, что Юрий Яковлев много выпивал в одиночестве, поэтому, забывал текст и его постепенно отстранили от театра. Не знаю. Вместе не выпивали. Но, когда визировал материал, звонил он мне ночью несколько раз и, мне показалось, что… да, одиноко ему. Но, может быть, мне только показалось?! Видел потом Юрия Васильевича пару раз на мероприятиях. В последний - незадолго до его смерти - на дне рождении Дома актера. Трость, на которую опирался, тоскливый взгляд через затемненные очки, дежурная улыбка каждому идущему навстречу. Чувствовалось, что ничего наш любимый Ипполит уже не хочет. Он и ушел внезапно для всех: даже без заметок в прессе о том, что попал в больницу и лежит в реанимации. Ушел без публичной исповеди.
Олег Перанов