Продолжаем публикацию рецензии доктора исторических наук Назира Кулбахтина на статью доктора юридических наук Рафаила Зиннурова «1735–1740 годы: восстание или национально-освободительная война?», опубликованную в январском номере нашего журнала.
Колонизация Башкирии. Хозяйственное освоение края. Место Башкирии в юго-восточной геополитике России
Добровольное принятие башкирами российского подданства имело позитивное значение как для башкир, так и для России. Что приобрели башкиры от этого исторического акта – я не стану повторять общеизвестные истины. А Московское государство приобрело не только огромную территорию, но и многотысячное воинственное население, способное держать юго-восточные границы в неприкосновенности от частых набегов кочевых соседей. После вхождения в состав Московского государства Башкирия стала составной частью единого централизованного государства. Московский царь являлся сюзереном и собственником всей земельной массы страны. Таковым он стал и для Башкирии. Наивно предполагать, что условия добровольного вхождения края в состав России сохранят статус-кво на все последующие века. Башкирия занимала стратегическое положение в юго-восточной геополитике России. Для этого Россия должна была укрепить в крае свои позиции. Еще Петр I оценивал Башкирию как «ключ и врата», плацдарм для проникновения в пределы Бухарского и Хивинского ханств, в страны Юго-Восточной Азии. Об этом писали местные чиновники царской администрации. Начальник Главного Правления уральских казенных горных заводов В.Н.Татищев в 1724 году в своем «Представлении в Кабинет Е.И.В.» для укрепления царской власти и интенсивного освоения природных ресурсов края предлагал усмирить башкир разделением их «по разные суды, подобием как казанския татара розделены были по пригородам», окружить Башкирию линиями крепостей и городов, а среди башкир вести политику русификации [1]. В «Записках» Казанского губернатора А.П.Волынского 1730 года рассматривается «башкирский вопрос», где рекомендуются те же меры усиления позиции центральных властей. Кроме того, Волынский предлагает брать в аманаты детей «лучших» башкир, ввести податную систему, использовать башкир для военного похода на каракалпаков [2]. 1 мая 1734 года обер-секретарь Правительствующего Сената И.К.Кирилов в Кабинет императрицы Анны Иоанновны подал «Изъяснение о киргиз-кайсацких ордах», которые стали развернутой программой юго-восточной геополитики России [3].
Указом Анны Иоанновны была создана Оренбургская экспедиция во главе с Кириловым для реализации этой программы. Появление экспедиции вызвало башкирское восстание 1735–1740 годов. Мы не будем отвлекать внимание читателя подробным изложением событий восстания. Подчеркнем лишь, что именно с этого момента начинается интенсивная колонизация, то есть хозяйственное освоение Башкирии: строительство линий крепостей, форпостов и редутов; горнозаводское строительство; разрешение покупки башкирских вотчинных земель, что способствовало усилению крестьянской колонизации края и привело к росту дворянского землевладения; интенсивное использование башкир в пограничной службе, войнах и походах русской армии; появление различных форм подати и службы и многое другое. Вдоль юго-восточных и восточных границ башкирских вотчинных владений было построено 114 крепостей, форпостов и редутов, под которые было изъято 4138881 десятина земли, что составляло 13,2% всей территории края. К концу XVIII века на территории Исторического Башкортостана было построено 102 горных завода, под которые было изъято 3766659 десятин земли, что составляло 11,9% территории башкирского края. Разрешение на покупку башкирских земель привело к появлению и интенсивному росту дворянского землевладения. По материалам Генерального межевания 1795 года, дворянские владения составляли 2429547 десятин, или 7,8% территории Башкирии. В совокупности во второй половине XVIII века башкиры потеряли 10335087 десятин земли, что составляло 32,9%, или треть своих вотчинных владений [4].
Борьба башкир за сохранение вотчинных земель. Башкирские восстания XVII–XVIII веков
Башкиры упорно и мужественно защищали свои вотчинные земли, привилегии внутреннего самоуправления и свою религию, каждые 20–25 лет поднимались на грандиозные восстания. В отличие от народов поверженного Казанского ханства и североамериканских туземцев, башкиры поднимались на восстания на всех дорогах единовременно и вели общую борьбу. Нельзя игнорировать факты, что часть башкирской феодально-старшинской верхушки сохраняла верность царским властям и сохраняла нейтралитет или участвовала в подавлении восстания. Но это была мизерная часть населения, которая не играла какую-нибудь роль в общей борьбе. Следует напомнить автору статьи еще о том, что практически на начальном этапе всех башкирских восстаний в них принимали участие пришлые нерусские народы: татары, мишари, мордва, чуваши, черемисы, калмыки, соседние казахи. Но политика натравливания одних народов на другие, политика «Разделяй и властвуй», которую вело царское правительство по отношению к нерусским народам России, всегда способствовала направлению их против башкирских повстанцев. Например, в ходе восстания 1704–1711 годов властям удалось натравить калмыков на башкир. В ходе подавления башкирского восстания 1755–1756 годов башкиры со своими семьями бежали в казахские степи. Правительство Елизаветы Петровны обратилось к ханам Малого и Среднего жузов с требованием перебить бежавших к ним башкир, их животы [имущества], жен и детей забрать себе. В результате объединенная армия двух казахских жузов напала на башкирских беженцев, которые в течение четырех суток вели неравную борьбу и почти полностью погибли. По нашим подсчетам, в XVIII веке в ходе жестокого подавления восстаний башкиры потеряли около половины численности. В начале данного столетия башкир было 450–500 тысяч человек обоего пола, а, по материалам Пятой ревизии 1795 года, их было менее 200 тысяч, не учитывая естественного прироста.
Р.Н.Зинуров пишет: «О геноциде, о чем с легкостью судят некоторые авторы, мы речь не ведем, поскольку Россия вела войну не на уничтожение башкир как народа, а с целью ускорения их интеграции в свою государственную систему». А мы в своей статье массовое истребление восставших башкир и членов их семей назвали геноцидом. Нашу мысль подтверждает решение Государственного совета при Е.И.В. в феврале 1774 года, в разгар Крестьянской войны: усмирить их оружием и после подавления бунта раздать поголовно дворянам и офицерам, чтобы «пресечь вольность и их всегдашную к возмущению склонность» [5]. Реализация этой задачи привела бы к полной ликвидации башкирского народа.
Массовый захват вотчинных земель, по утверждению автора статьи, является фактором колониального завоевания Башкортостана Россией, а башкирские восстания XVI–XVIII веков – национально-освободительной войной. Р.Н.Зинуров несколько раз повторяет эту мысль. «Итак, мы вправе полагать, – пишет он, – что осуществляя усмирение башкир регулярной армией, Российское государство вело типичную колониальную войну, которая, по сути, ничем не отличалась от аналогичных войн названных выше [Англия, Испания, Португалия и Франция] европейских стран-метрополий»; «Башкирское движение 1735–1740 гг., безусловно, имело политические («отложиться» из-под власти царя, желание перейти под сюзеренитет крымского хана, турецкого султана, казахских ханов, попытка образования башкирского ханства) и национально-освободительные мотивы».
Что такое «колонизация» и «колониальный захват»?
Прежде чем приступить к анализу этого тезиса, необходимо выяснить, что такое «колония», «колонизация», «колониальный захват» или «колониальное завоевание». Таким же вопросом задается и автор статьи. Он пишет: «Однако здесь уместен и другой вопрос: а какова грань между понятиями «колониальная война», «восстание» и «национально-освободительная война»? В доступной нам литературе определение термина «колониальная война» мы не встретили, поэтому постараемся обосновать нашу мысль». Автор абсолютно верно задается вопросом о дефинициях названных терминов. Однако он лукавит, что в литературе отсутствует определение термина. Можно было бы рекомендовать автору обратиться к классическому определению государства Ф.Энгельса или В.Ленина, трудам французских энциклопедистов, исследованиям крупных зарубежных и отечественных историков. Но пощадим доктора юридических наук и читателей и обратимся к более доступным источникам. В «Советской исторической энциклопедии», «Словаре иностранных слов» и «Советском энциклопедическом словаре» дается примерно идентичное определение терминам «колония», «колонизация», «колониальная политика». Колония – (от латинского слова colonia – поселение), страна или территория, находящаяся под властью иностранного государства (метрополии), лишенная политической и экономической самостоятельности и управляемая специальным режимом [6]. Колонизация – заселение и хозяйственное освоение пустующих окраинных земель страны (Внутренняя колонизация), а также основание поселений за ее пределами (Внешняя колонизация). «Колониальная политика» – политика захвата, эксплуатации, экономического, политического и национального угнетения, проводимая империалистическими государствами (курсив наш. – Н.К.) в отношении отсталых стран.
Башкиры – не завоеванный народ
В названной статье Р.Н.Зинуров сравнивает борьбу башкир против социального и национального угнетения со стороны феодально-крепостнического государства и русского дворянства с национально-освободительной войной народов завоеванного Казанского ханства и индейцев Северной Америки. Сам факт признания многовековой освободительной борьбы башкирского народа делает честь автору. Однако сходство борьбы североамериканских индейцев и башкир лишь в ее длительности, мужестве и отваге башкир и индейцев. Но следует подчеркнуть, что существенно важно сравнивать формы борьбы и ее результаты. В этом ракурсе они принципиально отличаются. Попытаемся убедить читателя и автора статьи в этом.
В отечественной и зарубежной историографии завоевание Казанского ханства ограничивают взятием города Казани. С древних времен в мировой практике завоевание страны связывали с захватом ее столицы. Если противник захватит столицу, то страна должна была признать свое поражение. Широко известен факт: когда армия М.И.Кутузова отступила, и в Москву вошла французская армия, Наполеон Бонапарт ждал, когда же ему принесут ключ от столицы. Аналогично – факт взятия Казани 2 октября 1552 года.
Северная Америка была завоевана английскими и французскими колонизаторами. В ходе этих колониальных войн туземное население не сумело объединить свои силы и противостоять колониальным войскам. Часть индейцев опиралась на англичан и воевала против французов, часть, напротив, в союзе с французами воевала против англичан. По сути в многовековом процессе завоевания Северной Америки Англией и Францией происходила гражданская война коренного населения. Индейцы вместе с враждующими между собой завоевателями способствовали захвату своих земель. В итоге пришли к плачевным результатам: вместе с колонизаторами они истребляли друг друга, потеряли свою землю и волю, превратились в рабов завоевателей.
Башкиры – не завоеванный народ. Они в многовековой борьбе с кочевниками южных русских степей, в борьбе против гуннских, аварских и монгольских завоевателей во время великих переселений, против золотоордынских, казанских, ногайских поработителей не только выживали, но и создавали свою государственность, сформировались как этнос. Под руководством мудрых биев они добровольно приняли подданство Московского государства, добились при этом утверждения вотчинных прав на свои земли, привилегированного сословного положения, незыблемости своей религии. В последующие три с половиной столетия они мужественно и последовательно боролись за сохранение своих вотчинных владений, своей религии и внутреннего самоуправления от посягательств феодально-крепостнического государства и дворянства. Во всех малых, больших, грандиозных восстаниях башкиры всех четырех дорог поднимались всегда вместе и одновременно. Редкое непринятие восстания, еще реже сохранение верности царским властям отдельными старшинами никогда не играло какой бы то роли в этих восстаниях. Кроме того, башкиры стремились в своей освободительной борьбе использовать союз с русскими крестьянами, нерусскими народами края. Достаточно высокий уровень образовательного и интеллектуального развития позволял башкирам использовать в своей борьбе и цивилизованные формы защиты своих земель и прав: обращение с челобитными к русским царям, выступления с программными требованиями в Уложенной комиссии и Государственных Думах.
Исходя из вышеизложенного напрашивается вывод: сравнение многовековой борьбы североамериканских индейцев с башкирскими восстаниями очень сильно принижает уровень и историческое значение сознательной и последовательной борьбы башкирского народа, оскорбляет героическую историю башкир и самих башкир.
Из изложенного нетрудно понять: понятия «колониальный захват», «колониализм», «колониальный гнет», «колониальная политика» относятся к эпохе империализма. Названные автором европейские государства-метрополии осуществляли колониальный захват в Северной и Южной Америке в эпоху бурного развития капиталистических отношений. Награбленные в колониях трофеи составляли значительный базис для развития капитализма в метрополиях. Россию XVI–XVIII веков нельзя назвать капиталистической страной. Следовательно, применять по отношению к России и Башкирии термины «колониальный захват», «колониальное угнетение башкир» неправильно. Справедливо будет использовать термин «колонизация» Башкирии. После добровольного принятия башкирами подданства московского царя Башкирия стала составной частью единого Русского государства, после чего начинается внутренняя колонизация края, то есть хозяйственное освоение Башкирии. Кроме того, для средневекового и нового времени нет понятия «колониально-освободительная война», а есть понятие «национально-освободительное движение» или «национально-освободительная борьба». Только в новейшее время употребляются понятия «национально-освободительная война» и «национально-освободительная революция».
Из вышеизложенного читателю нетрудно убедиться, что в оценке башкирских восстаний XVII–XVIII веков и их роли в истории башкирского края и башкирского народа мы занимаем более жесткую и бескомпромиссную позицию, чем автор рецензируемой статьи. Но, тем не менее, мы еще и еще раз повторяем, что отношение России к Башкирии и башкирам было не колониальный захват чужой территории и колониальный гнет колониально зависимого народа, а хозяйственная колонизация Башкирии, коренное население которой добровольно вошло в состав суверенного государства. Но процесс хозяйственного освоения края сопровождался массовым изъятием вотчинных владений башкир и жестоким подавлением их сопротивления. Следовательно, выступления башкир в защиту земли и воли были крупными и массовыми восстаниями, а не национально-освободительной войной за выход из состава России.
Р.Н.Зинуров завершает свою статью несколько неуклюжим реверансом: «В заключение отметим, что материал не должен восприниматься как радикальный взгляд на историческое и нынешнее состояние российского общества, на русско-башкирские отношения прошлого и настоящего. Он основан лишь на научных, широко известных источниках, на их анализе и критическом подходе автора». Выше было отмечено, что автор не пользовался источниками, использовал скромный перечень литературы, которую воспринимал однобоко, без критического осмысления.
Автор: Назир КУЛБАХТИН, доктор исторических наук
Литература
1. Материалы по истории Башкирской АССР. Т.III. – С.481–482.
2. Материалы по истории Башкирской АССР. Ч.I. – С.302–306.
3. Добросмыслов А.И. Материалы по истории России. Сборник указов и других документов, касающихся управления и устройства Оренбургского края. Т.1. – Оренбург, 1900.
4. Кулбахтин Н.М. Участие башкирского народа в Крестьянской войне 1773–1775 гг. – Уфа, 1984. – С.24–25.
5. Архив Государственного совета. Т.1. – СПб., 1869. – С.232.
6. Советский энциклопедический словарь. – М., 1984. – С.602.