Я летала лишь однажды. На маленьком самолётике из небольшого аэропорта в крохотный аэропорт, напоминающий автостанцию маленького райцентра, где не заблудишься даже при желании. Поэтому Шереметьево меня встревожило.
Этажи, множество входов/выходов, переходы, лифты, травалаторы и толпы людей...
Я подошла к справочной, сказала, что никогда не летала и не знаю, как всё проходит, попросила дать инструкцию, как действовать. Женщина в справочной махнула в сторону стоек сдачи багажа. Ничего больше не пояснила.
При оформлении багажа у меня спросили, прошла ли я электронную регистрацию? Я прошла, места, были выбраны. Но я снова рассказала, что никогда не летала и не знаю, как действовать. Мне показали направление и сказали, что нам туда на посадку идти с 16 до 16:30. Удовлетворившись таким ответом. Я повела детей обедать, потом мы сидели на стульчиках в ожидании назначенного времени.
К указанным мне дверям мы подошли не в 16 часов, а без 15 минут, заранее, значит. Там оказалась огромная очередь на досмотр, где нужно было снимать шапки, кепки, обувь, часы, всё складывать в корыто. На это у нас ушло почти 30 минут. Я заволновалась.
Когда мы прошли все эти манипуляции, я поняла, что пройти мы их могли сразу же после того, как сдали чемодан. И уже пройдя осмотр, вот в этой зоне ожидать выхода на посадку, а не там, где ждали мы, но мне об этом никто не сказал. Когда мы быстрым шагом двигались к нужному нам, выходу на посадку мне позвонили и спросили: Любовь Сергеевна, вы летите в Калининград? Я ответила утвердительно. Мне сказали, что посадка, оканчивается через 2 минуты. Вы где? Ну а где мы? Где-то тут. А там пешком идти по всем этим залам и холлам наверно не меньше километра. Я схватила Андрюшу подмышку и побежала. Лиля следом, Макс отстал. Девушка на стойке пропуска на посадку увидела, нас издали и всем, кто стоял возле неё, велела посторониться, потому что бегут опаздывающие.
Нас, оказывается, и по громкой связи звали, а мы не слышали. Самое смешное то, что когда мы полтора часа маялись в ожидании, то слышали, как разыскивали то одного, то другого человека. И Лиля заявила, что хотела бы тоже быть удостоенной чести индивидуального приглашения на посадку. Дошутилась.
В самолёт мы зашли последними. Мне показалось, что встречали особенно приветливо, хотя, возможно, в Аэрофлоте всегда такой приветливый персонал, я же не летала и не знаю.
В самолёте нам несказанно повезло. У меня было забронировано три места в одном ряду и одно место позади у иллюминатора для дочери. И вот оба соседних с дочкой места оказались свободными при, мне кажется, полной посадке. К Лиле потом пересел Макс и ходил в гости. Андрюша.
Но началось всё нервно. И Макс, и Андрюша хотели сидеть у окна. Андрюша со своим напором отпихнул Макса и уселся у окна, Макс расплакался, на попытки его успокоить, стал психовать. Я уговаривала, объясняла, что со среднего сидения, наклонившись вбок, прекрасно всё видно. Макс стал толкать Андрюшу, Андрюша заверещал, еле успокоила их.
Минут 15 самолёт катался по территории аэропорта. А когда пошёл на взлёт, нас вжало в сиденья, заложило уши, меня затошнило, хоть я и заблаговременно приняла таблетку от укачивания. Дочка со сознанием вопроса сказала, что нужно зевнуть, и тогда уши отложит. Помогло, но зевать приходилось часто. И уши у меня в конце концов разболелись и болели даже после приземления, до самой ночи.
Детям раздали игровые наборы с головоломками, карандашами, но Лиле не дали. Она расстроилась: "Первый полёт в самолёте, и мне ничего не положено?! Макс всего на год младше, и ему дали, а мне нет! Несправедливо".
За окном перестала быть видна земля, и детям стало неинтересно смотреть на белую пелену облаков. Андрюша довольный принялся рисовать. Макс ушёл к Лиле, и они стали пытаться подключаться к бортовому каналу развлечений.
А чьи-то дети с визгами и воплями носились в узком проходе самолёта, ползали там на четвереньках. И я такая с тремя детьми сижу и не позволяю им даже в полный голос разговаривать, выход "погулять" не предусмотрен в принципе (только до туалета и обратно)...
– А что так можно было?! – Воскликнула Лиля, – я может тоже размяться хочу!
– И я! – вторит ей Андрюша.
Ну дочь-то, так, просто лишь бы поговорить, гулять по самолёту она бы не стала. А вот младшенький – любитель поваляться по полу, он бы с удовольствием присоединился бы к бегающим, и, по-моему, он не понял, почему другим можно, а ему нельзя. Но скандалить не стал.
Принесли еду, что отвлекло нас от чужих вопящих детей и снизило градус напряжения. Нам выдали по пакету, в котором лежали: сендвич, яблоко, шоколадка и набор с пластиковыми столовыми приборами, зубочисткой, бумажной и влажной салфетками. Макс не смог съесть яблоко из-за своих особенностей здоровья, а Андрюша отказался есть сендвич и обменял его на мою шоколадку. Напиток можно было выбрать любой (чай, кофе, три вида соков, несколько видов газировок, вода).
Туалет в самолёте настолько тесен, что я с трудом уместилась в нём с Андрюшей, чтобы проконтролировать его.
Когда самолёт приземлился, пассажиры зааплодировали. Лиля громко спросила: "Они хлопают, потому что мы не разбились?" И тоже принялась хлопать. Андрюша хлопал, не разбираясь кому и почему, и не хотел выходить из самолёта, требовал лететь ещё.
По указателю "выдача багажа" мы дошли из самолёта до движущейся ленты, на которую из недр аэропорта вываливались чемоданы.
Дети смотрели на это, как на специальное представление. Когда выловили наш чемодан, мы отправились к выходу из аэропорта, гда нас ждал трансфер, он же обзорная экскурсия по городу.
И чайка ждала и нагло смотрела в глаза.