Дело Мумии - "вполне нормальное" для США: симптом всего того, что критикуют в отношении смертной казни: расизм, классовость, политизация правосудия.
С днем рождения, Мумия! 70 лет, знаменательный день рождения, 70 свечей, какой большой должен быть торт, никаких подарков, но много писем, много открыток, много демонстраций, чтений, букетов цветов, которые преподносятся не дома. С прессой, чтобы все могли это увидеть.
Вчера Мумии Абу-Джамалю исполнилось 70 лет, из которых он провел в тюрьме непостижимые 42 года. Он был молодым человеком 27 лет, когда его арестовали, ему было всего 28, когда его приговорили к смерти шесть месяцев спустя в ходе судебного процесса, длившегося всего 14 дней - за убийство офицера полиции Дэниела Фолкнера, которого он не совершал.
Как это можно пережить? Как сохранить рассудок? Как не озлобиться, не впасть в отчаяние и не зачахнуть? Это чудо, и это утешает - Мумия не только сохранил рассудок, но и десятилетиями вдохновлял своими колонками, в которых хорошо и проницательно анализировал ситуацию в мире и при этом сохранял видение возможности справедливости для всех. Те, кто боролся за его освобождение уже 25 лет, и то часто временно теряли выдержку. Слишком долго заниматься одним и тем же делом - и все же нельзя просто остановиться. И они всегда помнили: если он смог продержаться так долго, то и они смогут.
Мои коллеги однажды спросили его, откуда он черпает свои темы. Он ответил: "В мире всегда есть что-то, что вдохновляет и восхищает пытливый ум. И я до сих пор обладаю этим пытливым умом. У меня никогда не было недостатка в темах для написания". Арест и осуждение Абу-Джамаля вызвали огромную волну потрясений у всех, кто хорошо знал его в то время: хладнокровное убийство, в котором его обвиняли, было слишком невероятным, совершенно немыслимым для человека, который был настолько непоколебимым и убеждённо миролюбивым, что друзья ещё подростком прозвали его "ООН" за его вечно дразнящее терпеливое посредничество во всех спорах.
В итоге его дело стало известно всему миру, потому что Мумия - особенный, и в то же время его дело "совершенно обычное" для США: симптом всего того, что критикуют в отношении смертной казни: расизм, классовость, политизация правосудия. Его судебный процесс был настолько авантюрным и очевидно несправедливым, что впоследствии Amnesty International посвятила ему один из своих редких персональных докладов. Если бы все это было фильмом, сюжет можно было бы списать на банальность классовой войны.
Судья даже не пытался скрыть свою пристрастность; стенографистка слышала, как в первый же день процесса он сказал в задней комнате: "Я помогу обвинению поймать ниггера".
Чины полиции и службы безопасности свидетельствовали, что Абу-Джамал, который сам был тяжело ранен в ночь преступления, признался в преступлении в больнице и кричал: "Я застрелил свинью и надеюсь, что свинья умрет!". Однако это "признание" пришло к ним в голову лишь спустя целых две недели. Их показания были явной ложью; очевидно, что они были подстроены не кем иным, как государственным обвинителем, которому судья хотел помочь вышеупомянутым способом.
Также давно известно, что два единственных свидетеля, которые утверждали, что могут опознать Абу-Джамаля как преступника, даже не видели преступления. Более того, вместе с третьим предполагаемым свидетелем, который не захотел опознать Абу-Джамаля, они заявили о ходе событий, который физически невозможен: классический случай сговора.
У защиты Абу-Джамаля не было средств противостоять этой непреодолимой силе; квалифицированные эксперты с легкостью разобрали бы, казалось бы, самые инкриминирующие показания. Но у Абу-Джамаля их не было. У него был только совершенно перегруженный государственный защитник, и когда он неоднократно и на законных основаниях потребовал помощи третьего лица, судья использовал это как предлог, чтобы не допустить его более чем к половине судебного процесса.
Прокурор неконституционно напомнил присяжным о радикальной активности Абу-Джамаля как члена Партии черных пантер в юности, чтобы представить его как опасного для общества. Что касается самого жюри, то в городе, на 40 процентов состоящем из афроамериканцев, только двое из двенадцати присяжных были чернокожими - в основном потому, что прокурор систематически обеспечивал отвод чернокожих присяжных.
И так далее, и так далее, и так далее. И хотя в 2001 году смертный приговор был отменён, только в 2011 году прокуратура отказалась от своих возражений при условии, что остаток жизни Мумия проведёт в тюрьме без права на досрочное освобождение.. Абу-Джамаль провел в камере смертников целых 29 лет. Когда его спросили о том, как он проводил там время, этот красноречивый человек, написавший за время заключения тысячи комментариев к текущим событиям и десяток книг, ответил: "Нет слов для этого, нет слов для этого, нет слов для этого. Нет слов".
Вчера у него был день рождения. Его спросили, в чём он до сих пор находит радость и о чём мечтает. Он ответил незатейливо: "У меня всегда было много мечтаний. Некоторые из них не сбылись. Но, что удивительно, некоторые сбылись. Никто не знает, что принесёт будущее. А делать пророчества - не моя стихия. Поэтому я надеюсь оставаться здоровым, однажды стать свободным и проводить время с семьей, где-нибудь в качестве учителя".
Свобода нигде не даётся легко, упорство в сохранении видения остается сложной задачей - и если он смог сделать это в своей ситуации, то сможем и мы. Или нет?
Приходите на мой канал ещё — буду рад. Комментируйте и подписывайтесь!
Поддержка канала скромными донатами (акулы бизнеса могут поддержать и нескромно):
Номер карты Сбербанка — 2202 2068 8896 0247 (Александр Васильевич Ж.) Пожалуйста, сопроводите сообщением: «Для Панорамы».