Автобус с журналистами стоял возле взлётно-посадочной полосы с открытыми дверями и окнами, а из него на всю округу разносился громкий и грубый доклад полковника.
Он, как мог, ставил журналистам задачу и объяснял принципы работы на ближайшее время. Причем делал это в лучших традициях армейской школы, как учили на командирских курсах общевойсковых училищ: чётко, максимально громко, и конечно же, с грубыми интонациями в голосе. Военные до сих пор считают, что так задача лучше усваивается в подсознании человека.
Я Александр Коцюба, военный, специальный корреспондент дирекции информационных программ ВГТРК «Телеканал «Россия 1».
Это часть 5 моей книги «Раненый Алеппо» трилогии «Охота на военкора».
Читайте книгу на моём канале в подборке https://dzen.ru/suite/e5d4a836-1e8a-48ff-a025-9da3f3bd27a3
В общем, полковник ревел так, словно перед ним сборище новобранцев. Но так как в числе отбывающих репортеров были мужчины разного возраста, большинство из которых служили в армии, то его ор можно было списать на общение с «партизанами». Сразу было понятно, что умудрённый опытом старший офицер не раз сталкивался, и, скорее всего, командовал отрядами отслуживших когда-то мужиков, которых военкоматы отправляют на военные сборы. Публика на таких манёврах, как известно, «та ещё», и управлять ею нужно соответственно. Видимо, поэтому полковник хмурил брови, стараясь придать выражению своего лица максимально грозный вид, и каждое произнесённое им слово звенело, как пуля. При этом действии по всей его наголо бритой голове волнами перекатывались громадные морщины, а маленькие уши подпрыгивали, словно серфингисты, погрузившиеся в пучину морскую.
– А чего он так орёт? – шепотом, поинтересовался у Ильи сидевший рядом оператор Витя.
– Авторитет нарабатывает, – лукаво щурясь, ответил репортёр. Коллеги синхронно заулыбались и, словно нашкодившие школьники, слегка опустили головы, прячась за спины сидевших впереди журналистов.
А полковник не унимался, продолжая чеканить свой доклад о мерах безопасности во время работы в Алеппо. А еще о том, что он здесь единственный командир, и все присутствующие обязаны его слушать и выполнять распоряжения по первому требованию. А тех, кто не согласен, он вправе оставить на базе с последующим докладом руководству о нежелании выполнять важную задачу.
Собственно говоря, из этих нескольких фраз и состоял весь смыл грозного инструктажа бывалого вояки. Но, видимо, огромное желание напугать журналистов, подчинить их себе, превалировало в сознании полковника, и он всё командовал и командовал обескураженными гражданскими лицами.
- Что же ты так надрываешься, дружище? – думал Илья.
Полковника он знал давно, не одну командировку отработали вместе. Где только не были: и на севере ракеты пускали, и на юге по астраханским степям вместе ползали, и в столице на пресс-конференциях пересекались. И всегда он казался таким простым, даже скромным, лёгким на подъём офицером. Всё время шутил и рассказывал байки из своей армейской жизни. Но тут как с цепи сорвался: орёт и какие-то глупости уже полчаса всем объясняет. Одно слово – чудит!
Полковник тем временем поднялся на самую высокую ступень прохода ПАЗика, словно до этого его не всем было видно, и продолжил ещё громче:
- Вы все будете делать только то, что я говорю! Если я дал команду не снимать, значит, никто не снимает. Если звучит приказ «НЕЛЬЗЯ!», это значит, что никто никуда не идёт!!! Это понятно? На несколько секунд в автобусе повисла пауза, но никто даже не пикнул.
– Я вижу, все меня понимают, это приятно, – попытался пошутить офицер. – Сегодня вы все в армии, и я ваш командир, – упорно чеканил он, – кому не нравится, выходите из автобуса…
Полковник был одет в полевую форму сирийского военного. Причина этого камуфляжа понятна без объяснений: предстояла поездка в район боевых действий, где на российских военных охотились террористы, особенно снайперы, которые с лёгкостью могли разглядеть в толпе солдат характерный тёмно-зелёный российский «камок» и выстрелить именно в того, кто был в него одет.
Кстати, по расценкам того времени, жизнь каждого российского военнослужащего стоила не менее тридцати тысяч долларов. Деньги для воюющей Сирии огромнейшие. Об этом Илья узнал, как только попал в эту страну. Еще ему рассказывали, что за любого журналиста боевики платили от шестидесяти тысяч долларов… Так что, массовая мимикрия у военных была продиктована особенностями военного положения в чужой стране.
- А можно покурить? – раздался робкий голос откуда-то сзади.
Полковник на полуслове прервал свою пламенную речь, задумался на секунду и выпалил:
- Можно Машку за ляжку! А у нас – РАЗ-РЕ-ШИ-ТЕ! – выделил он. И уже спокойно продолжил, — это хорошо, что меня услышали даже на галёрке. Покурить – разрешаю! И опять очень громко скомандовал, - но только далеко от автобуса никто не отходит!
– А в тенёк зайти можно, жарко возле автобуса, – задорно поинтересовался кто-то из корреспондентов.
– Никаких «теньков»! – нахмурил брови полковник. – Сказал, возле автобуса, значит, стоять тут! А я пойду, оружие получу. Минут через пятнадцать грузимся в вертолёт – удаляясь, прокричал он.
- Что за хрень такая? – начали возмущаться репортеры, выходя поочередно из автобуса. - Мы ему что, солдатня какая-нибудь? С таким отношением к журналистам он много не навоюет. - Подкуривая свои сигареты, принялись обсуждать происходящие с ними метаморфозы журналисты.
Илья не курил, но тоже вышел из автобуса, не стал жариться на солнце с остальными коллегами, а отошел подальше, где ложилась тень от невысокого здания. Впрочем, его одиночество длилось недолго, курильщики тут же составили ему компанию.
Ущемлённые в правах коллеги даже по сигарете не успели выкурить, как из здания с автоматом наперевес выбежал встревоженный полковник:
– Какого абзаца вы здесь курите? – орал он, быстро семеня своими короткими ножками, направляясь в сторону автобуса, – я так понимаю, здесь до кого-то не доходят приказы командира? Бегом все в автобус! – ещё громче скомандовал он, остановившись у дверей в салон.
Новоиспеченные подчинённые немедленно побросали свои недокуренные сигареты и с виноватыми лицами поспешили выполнять приказ раскрасневшегося от напряжения пузатого офицера. Он ещё долго выкрикивал какие-то ругательства в адрес своих вольнодумных подопечных, пока автобус медленно двигался по взлётно-посадочной полосе, но Илья его не слушал. Он смотрел на один из вертолётов с вращающимися винтами и думал о предстоящем полёте. В этот момент он почему-то пытался вспомнить, когда последний раз летал на вертолёте.
– Точно, чуть больше года назад, – пробубнил он, улыбаясь от этой догадке, – на крейсере «Москва», в Средиземном море. Мы тогда российско-китайские учения освещали. Правда, тогда это был палубный Ка-27, а этот Ми-8. Да…прикольно было!
Продолжение следует
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующую главу.
Предыдущие главы - в подборке на моём канале в хронологическом порядке (снизу вверх):