Светлана понравилась Кириллу с первого взгляда. Но проявлять интерес он, следуя своей тактике общения с противоположенным полом, не стал.
«Ничто не может заинтриговать девушку сильней, чем полное безразличие со стороны парня», — не без основания считал будущий журналист.
И подобная стратегия приносила результаты. Хотя вполне возможно, что привлекательный, умный и красноречивый молодой человек пользовался бы успехом и без всяческих ухищрений. Но Кириллу нравилось считать, что это работает его стратегия.
Светлана попалась на этот крючок. Хоть она изо всех сил и старалась не поддаваться симпатии, которая могла вылиться и в серьёзное чувство. И выглядело это довольно трогательно. Но когда Кирилл узнал про пропавшего друга девушки, то просто выключил эмоции. Как учил его первый наставник в профессии: навык управлять чувствами очень важное умение для журналиста. И это не значит зачерстветь, как камень, а исключительно работать с холодной головой.
Ко всему прочему у Кирилла взыграл профессиональный интерес. Он хотел узнать, как получилось, что положительный и любящий, со слов Светланы, парень не написал ни строчке после призыва. А проблемы в стране не могли не задеть и вооружённые силы. Можно было и помочь симпатичной ему девушке, и получить материал для публикации в центральной прессе.
Продумав план, Кирилл пошёл в редакцию набравшего в последнее время сумасшедшую популярность «Московского комсомольца». Заметки о студенческой жизни и о проблемах вузовских многотиражек будущий журналист уже публиковал в этом издании. Но, тем не менее заходя в редакцию, Кирилл испытывал несвойственную себе робость. Сейчас ему нужно было получить удостоверение внештатного корреспондента.
Кирилл обратился к девушке в первом же кабинете с вопросом возможно ли вообще ему рассчитывать на такое. Та, не отрываясь от работы, окликнула пробегающего мимо сотрудника:
— Жень, проконсультируй молодого человека. Я занята.
— Евгений, — протянул руку тот, к кому девушка обратилась, — Какие проблемы?
— Да, я хотел просто поинтересоваться, — смутился Кирилл, узнав популярного журналиста, — Я публиковался у вас, а сейчас есть заманчивая тема. Ну, и очень желательно иметь корочки внештатника «МК». Дело довольно щекотливое.
Собеседник слушал внимательно.
— Тема какая?
— Минобороны, призыв, новобранцы, ну и так далее. Есть информация. Хочу разобраться, — старался уверенно отвечать будущий журналист.
— Крут, ты брат. А, что у нас печатал?
— Заметки про вузовские многотиражки. О трудоустройстве выпускников тоже.
— Пойдём, — бросил Евгений и пошёл по коридору.
Кирилл, несмотря на свой рост, едва поспевал за журналистом. Наконец, они зашли в кабинет с табличкой на двери «Отдел кадров».
— Вика, как парню удостоверение внештатника организовать?
— Нужны материалы, у нас опубликованные, рекомендация одного из сотрудников и распоряжение главреда. Если сегодня всё сделать, то дня через три будет готово, — рассказывала молодая женщина.
— Подходит? — спросил Евгений.
— Я завтра на аэродром собираюсь, — замялся Кирилл, — Ну, ладно, попробую с корочками многотиражки…
— Радость очей моих, — обратился к Вике журналист, — Я дам рекомендации, а молодой человек обещает принести заметки, когда вернётся с материалом. Подходит?
— Женя, ты же знаешь…, — начала женщина, но её перебил Евгений.
— Вот и отлично, — и уже будущему внештатнику, — Давай паспорт, фотки. Я подпишу удостоверение у главного.
Так Кирилл получил документ, открывающий многие двери. В чём убедился на следующий день, когда приехал на аэродром, где, по его данным, проходил срочную службу Никита Романович Соколов. Нужно сказать, что молодой журналист открывал удостоверение таким образом (он специально тренировал это), чтобы средним пальцем закрывать приставку «вне» в слове «внештатный».
И его не только пропустили через КПП, но и проводили в штаб, где он мило побеседовал с секретаршей начальника в подчинении, которого служил Никита. Пока ждали командира, девушка и рассказала, что Соколов обычно в штабе с утра, но сегодня его ещё нет. Парень хороший и в компьютере разбирается.
Последнее было произнесено таким уважительным тоном, как лет двадцать назад говорили про космонавтов. А ещё секретарша рассказала, что у Никиты есть девушка. Красивая. Он фотку показывал. Кирилл умел по отзывам, а ему уже два человека поведали про Никиту, составить портрет. И было непонятно, как такой молодой человек не напишет любимой хотя бы пару строк. А именно с непонятных вещей должны начинаться громкие репортажи.
В отличие от своей словоохотливой секретарши майор Ребров оказался неразговорчивым. К тому же было заметно, как он пытается скрыть раздражение.
— Я что всех своих солдат знать должен? — резко ответил хозяин кабинета, — вы в курсе сколько у меня срочников в подчинении?
— Нет, и лучше мне не говорите, — попытался перевести общение на шутливый тон, — Я к гостайне не допущен. Я бы просто пообщался с одним конкретным бойцом.
И Кирилл выложил приготовленную заранее легенду о том, что уже несколько лет следит за успехами Никиты Соколова и хочет на его примере показать, как молодые люди не пытаются отлынивать от призыва, поступая в высшие учебные заведения, а отдают долг Родине. Но его герой, обещавший ранее делиться своими впечатлениями по ходу службы, вдруг перестал выходить на связь. Ни одного письма после призыва не написал.
До этого момента майор надеялся, что обращение журналиста — совпадение, но услышав про отсутствие писем (а Никита писал только матери и подружке) стал подозревать, что журналист явно имеет какую-то информацию. И это очень напугало. А ещё больший стресс вызвало у офицера понимание, что его страх заметил собеседник.
Кирилл действительно поначалу считал майора просто грубым солдафоном, но увидев на мгновение панику, старательно скрываемую офицером, осознал — здесь есть тема для сенсационного репортажа. Ещё больше убедило в этом дальнейшее поведение Реброва, который лично проводил гостя до КПП. Только попросил подождать в небольшом помещении, пока отметит пропуск.
Ожидание длилось минут десять. Но это не показалось странным молодому журналисту.
«Мало ли какие здесь порядки», — подумал он.
А если бы узнал, чем вызвано ожидание, то, глядишь, дальнейшие события и пошли бы совсем по-другому.
На КПП дневальный указал майору на щуплого мужчину с аккуратной бородой, в солнцезащитных очках и банданой на голове. Завершала образ байкера чёрная кожаная куртка.
— Я от тёти Лены, — тихо сказал незнакомец, — Она говорила, ты ей должен картинки передать.
План у Реброва созрел мгновенно.
— Фото ещё нет. Но сейчас выйдет человечек, я с ним на крыльце попрощаюсь. А за другой потом придёшь.
Байкер кивнул и ушёл.
Кирилл простился с майором за проходной, где офицер вдруг стал вежлив и весел, и не отпускал гостя, расспрашивая про журналистику, про редакцию «Московского комсомольца». Кириллу пришлось рассказать несколько баек, прежде чем он пошёл на железнодорожную станцию, чтобы отправиться в Москву.
Тропинка проходила через небольшой лесок и в десятке метров перед платформой Кирилл услышал, как его кто-то догонял быстрым шагом или даже бегом.
"Подходит электричка" — мелькнула мысль и Кирилл отступил в сторону пропустить спешащего.
В этот момент мужчина в кожаной куртке и зеркальных очках резко взмахнул рукой, и в левую сторону груди на удивление легко вошла сталь штык-ножа.
Кирилл схватился за рукоятку с такой силой, что нападавший вынужден был оставить нож в груди жертвы. Последнее, что видел пострадавший — это своё отражение в стёклах очков склонившегося над ним мужчины.