Проблем в Алтайском крае хватает: низкие зарплаты, бездомные животные, знаменитый музейный недострой — и это далеко не полный список. Совместно с политологом Константином Лукиным мы решили с юмором пофантазировать, насколько хуже или лучше регион мог бы жить при разных политических режимах и общественно-экономических формациях: первобытно-общинном строе, коммунизме, авторитаризме, меритократии, либеральной демократии и анархии. Не смущайтесь от частицы «бы» в тексте — ее вы увидите 124 раза. Не шутим.
Культпоход знает, куда сходить на Алтае.
Больше кулак — равнее доля
Сложно выделить одну сферу, которая больнее всего ударяет по комфорту жителей Алтайского края. Поэтому начнем с зарплат — номинально одних из самых низких в стране.
При первобытно-общинном строе край состоял бы из больших племен, каждое из которых занимало бы территорию, похожую на нынешние районы. Вместо зарплат были бы ресурсы: мясо, древесина, шкуры животных. Поэтому в первобытном мире мы были бы одним из самых богатых регионов. Уж точно богаче северных Чукотки и Ямало-Ненецкого автономного округа, где сейчас в среднем платят больше 100 тыс. рублей. Правда, вся добыча доставалась бы не заработавшему ее человеку, а делилась на всех. Но и лентяев бы не щадили — сразу выставляли бы в дремучую тайгу, на съедение медведям.
Первобытные люди.
freepik.com
При коммунизме, если бы он когда-то был, зарплат бы не было, как и в принципе платежной системы. Люди трудились бы безвозмездно, чтобы доказать свою полезность для общества. Доступ ко всем товаром и услугам каждый получал бы по потребностям. Впрочем, если бы деньги и существовали, тратить их было бы на что: каждому жителю полагалось бы по пять комплектов одежды, а продуктов было бы по одному-два вида. Поэтому супермаркеты и торговые центры не вырастали бы, как грибы, на каждом шагу — на весь ассортимент хватило бы ЦУМа.
При авторитаризме все зависело бы от одного конкретного человека у власти и группы его приближенных. Если повезет и начальник щедрый — зарплаты бы поднялись, хоть и в ущерб другим составляющим — дорогам, например. Если нет — платили бы еще меньше, чем сейчас, а налоги стали бы просто невыносимыми — по 50 и 70%. Все это, скорее всего, уходило бы не в счет бюджета края, а в оклад самого начальника и его приятелей.
При меритократии — принципе управления, согласно которому высшие руководящие должности занимают наиболее способные люди, — сложилась бы интересная ситуация. Губернатором стал бы самый мыслящий мыслитель из всех выдающихся мыслителей региона, а депутатами были бы профессора. Поэтому для меритократии характерны постоянные эксперименты. Зарплаты могли бы повышать и понижать, уравнять их во всех сферах или начать больше платить за физический труд. Все ради того, чтобы вывести идеальную формулу высокой производительности труда.
Наскальные рисунки.
wirestock / freepik.com
При либеральной демократии про равные зарплаты речи бы не шло. Специалисты могли бы выбирать компании с лучшими для себя условиями, но востребованность кадров и стоимость их труда зависели бы от рынка.
При анархии распределение ресурсов было бы похожим на систему первобытно-общинного строя, только вместо дров и шкур делили бы деньги. Централизованного правительства не было бы, но население жило бы в группах по интересам или географическому положению. Внутри таких союзов придерживались бы равного распределения средств и свободы их использования. С одним нюансом: чем лучше умеешь драться, тем равнее твоя доля.
Драки за пассажиров
Еще один бич Алтайского края — дороги и общественный транспорт. Между прочим, Алтайский край — «счастливый» обладатель самой протяженной дорожной сети в России — 53,35 тыс. км.
Разбитая дорога.
freepik.com
При первобытно-общинном строе о дорогах бы никто не заботился. Все равно из транспорта — только телеги, на которых лучше ехать по земле, чем трястись по разбитому асфальту. Еще и с ветерком. Или носильщики, которым и вовсе пофиг на качественные и безопасные дороги. Но в основном все ходили бы пешком, даже на охоту, а чтобы таскать добычу — снова использовали бы носильщиков.
При коммунизме все было бы строго стандартизировано и подконтрольно, поэтому дороги в Алтайском крае были бы идеальными. Но и было бы их не так много, потому что иметь автомобиль полагалось бы только для работы или по здоровью. В основном жители пользовались бы общественным транспортом, который бы часто ходил, был чистым, новым и не съезжал с рельсов. Ну а так как работа считалась бы некой привилегией, автобусы наполнились бы людьми со счастливыми улыбками, которые с радостью встают в шесть утра, чтобы поскорее оказаться на заводе или за монитором.
Счастливые люди в автобусе.
freepik.com
При авторитарном режиме контроль идет за обеспеченностью власти. В отличие от коммунизма, где контроль — за обеспеченностью населения. Так что стоило бы ожидать регулярного повышения цен — скорее всего, стабильно пару раз в год. И проезд стоил бы даже не 35 или 50 рублей, а все 100. Но поскольку коррупция при авторитаризме считалась бы чем-то совершенно естественным, состояние и частота движения транспорта все равно оставляли бы желать лучшего.
При меритократии с общественным транспортом и дорогами, как и со всем остальным, решили бы поэкспериментировать. Возможно, дело дошло бы не просто до трехуровневых развязок на каждом проблемном перекрестке, но и до настоящего летающего такси. Решило бы это проблему пробок и переполненных автобусов — неизвестно, но бюджет во имя науки точно ободрали бы до нитки.
Демократия открыла бы двери большому количеству частников, которые конкурировали бы за право перевозки. Люди, в свою очередь, могли бы выбирать для себя самые ровные дороги и самый инновационный транспорт по выгодным тарифам. В общем, вместо драк пассажиров за место в салоне в схватку друг с другом вступали бы водители.
Летающее такси.
freepik.com
В анархичном обществе группы людей сами организовывали бы перевозки для своих сообществ и решали, какие маршруты нужно запускать, как часто и сколько за них платить. Перевозчиками были бы члены этой же или другой группы — смотря у кого найдется автобус или хотя бы вместительный автомобиль. И никто не гарантировал бы, что водитель не решит сменить условия поездки на ходу, не заломит цену и не выкинет пассажиров на полпути.
Главное — не скончаться раньше
Самая большая нехватка специалистов и вечные очереди из пациентов уже становятся традицией в медицине. По данным алтайского минздрава, в крае не хватает 1,5 тыс. врачей и 1,2 тыс. средних медработников.
Людей первобытно-общинного строя эти проблемы не касались бы. В алтайских племенах забота о здоровье населения ложилась бы на плечи многоуважаемых шаманов. Поэтому единственное, что беспокоило бы народ, — как бы не скончаться раньше, чем закончатся удары в бубен и ритуальные песнопения.
Шаманство.
freepik.com
При коммунизме тяжелый труд заменили бы роботы, на полках магазинов была бы только здоровая еда, а с многочисленных плакатов пропагандировался ЗОЖ. Поэтому, вероятно, люди в принципе меньше болели бы. К тому же медицинский труд наверняка считался бы почетным, поэтому о дефиците кадров могли бы забыть. А за ним исчезли бы и очереди.
За авторитаризмом последовала бы жесткая цензура. О многих болезнях и эпидемиях умалчивали бы, чтобы не волновать народ, а на все слухи отвечали жесткими опровержениями и карательными мерами. Чтобы попасть к нужному врачу, недостаточно было бы взять талончик заранее за два месяца и отстоять очередь — желательна очередная взятка. Ну а при самом мрачном варианте власти бы настолько контролировали здравоохранение, что заставили бы врачей проводить исследования на людях или — самый главный страх современного мира — чипировать население.
На приёме у врача.
freepik.com/freepik
При меритократии медицинских сотрудников замучили бы бесконечными экзаменами и профессиональными проверками — точно сильнее, чем сейчас. Поэтому в системе оставались бы только повернутые на своей работе специалисты. Зато врачебные ошибки были бы практически исключены: каждый диагноз ставился бы лишь после долгих и тщательных исследований, а для лечения любого хоть немного нетипичного случая собирался бы целый консилиум. Очередей, очевидно, прибавилось бы.
Демократия породила бы множество частных клиник на любой вкус и кошелек. Ситуация была бы похожа на ту, что есть сейчас: в государственных больницах — очереди на месяцы вперед, во многом отсутствие нужного оборудования и грустные люди в коридорах. Хочешь иного — есть полная свобода выбора, но только платно.
При анархии лечением занимались бы добровольцы — персонально или организовав медицинские центры, которые в таком случае стали бы прибыльным бизнесом. Квалификация при таких условиях рисковала бы стать формальностью. Не говоря уже о расцвете альтернативных методов лечения: народной медицины, гомеопатии и прочих.
На приёме у врача.
freepik.com/gpointstudio
На открытии побывают потомки
Год назад министр культуры региона Елена Безрукова заверила, что в 2024-м в Барнауле достроят Художественный музей, который обошелся краю уже более чем в миллиард рублей. На дворе апрель, рабочих рядом с музеем не замечено, а вот трещины от времени на штукатурке появились.
При первобытно-общинном строе на глобальные строительные проекты заранее выделялось бы оговоренное количество дерева, глины, людей, инструментов и прочих ресурсов. Сам процесс сопровождался бы обрядовыми церемониями, означающими важность строительства. Так что Художественный музей, если бы он был, обязательно бы закончили. Через несколько поколений. Впрочем, может, и наши потомки когда-нибудь побывают на открытии.
Пещера.
freepik.com
При коммунизме жители Алтайского края по большей части тратили бы время на самосовершенствование: спорт, танцы, научную деятельность. Поэтому Художественный музей был бы крайне важным объектом, возвели бы его в рекордные сроки — за пару недель.
При авторитарном режиме все зависело бы от приоритетов главы края. Если бы ему захотелось достроить музей — это сделали бы любой ценой, невзирая на бюджетные потери. Но посетителей пускали бы только за большие деньги — все-таки ценный памятник архитектуры, столько простоял, что уже на ладан дышит.
При меритократии Художественный музей наконец-то ожидала бы счастливая судьба. Для подобных проектов вообще с особой тщательностью подбирали бы специалистов, а за соблюдением сроков следили бы ежеминутно. Даже если бы подрядчик обанкротился, дотошные управленцы стрясли бы с него завершение строительства.
Современное здание.
freepik.com
При демократии разнообразие возможных подрядчиков могло бы как помочь строительству, так и сыграть злую шутку. В итоге либо попалась бы порядочная компания, которая сдала бы музей в срок, еще в 2015 году. Либо обанкротиться успела бы уже не одна, а пять организаций, не сделав при этом и половины.
Анархисты, даже если бы и решили, что нужно построить такой большой проект, быстро его забросили бы. При анархии в принципе не смогли бы появиться какие-либо крупные объекты, даже торговые центры. Все было бы локальным и мелким: у каждого микросообщества — по мини-музею, и хватит.
Съели бы раньше
Бродячих собак в последнее время стало настолько много, что некоторые регионы даже разрешили эвтаназию бездомных животных. В Алтайском крае такую меру пока не приняли, но собаки кошмарят население на постоянной основе.
Собаки. Бродячие собаки.
unsplash.com
При первобытно-общинном строе животных использовали бы как инструмент: для помощи в охоте, для получения шерсти и, разумеется, для еды. Поэтому стаям собак не дали бы бесконтрольно размножаться — съели бы раньше.
При коммунизме жизнь считалась бы высшим благом, делалось бы все, чтобы избежать появления бездомных животных. Ответственность за питомцев вообще была бы непомерно большой. Поэтому, с учетом строгого контроля, собак и кошек вообще не вздумали бы выкидывать, если бы не хотели оказаться на всех позорных досках края.
В авторитарном обществе все зависело бы от мнения губернатора. Если он посчитает, что эвтаназия нужна — так тому и быть. Однако, вероятнее всего, за брошенных животных нещадно штрафовали бы, а всех питомцев ставили бы на учет и регулярно проверяли. Избавляться от них стало бы себе дороже, и в моду наконец-то вошла стерилизация.
Собаки. Бродячие собаки.
unsplash.com
При меритократии к бродячим животным не было бы однозначного отношения. Власть пробовала бы разрешать эвтаназию, запрещать или ограничивать разведение питомцев или вообще не вмешиваться в ситуацию и посмотреть на результат.
Демократы тоже не прекращали бы споры, а решения принимались бы в зависимости от мнения электората. И если бы большинство считало, что собаки должны жить и для них необходимо строить больше приютов — так и сделали бы.
Константин Лукин,
политолог:
— Я сам хотел бы жить при коммунизме. Я родился в СССР, и мне близки работы теоретиков или, точнее, мечтателей об этом строе: книги братьев Стругацких, размышления Ивана Ефремова о будущем общества. Лично для меня это — история про «дорогу к звездам» и воплощение мечты большого количества людей.
