Найти в Дзене
Болтовня буквоеда

Мрачная кинопритча «Голем» Петра Шулькина.

Оглавление
«Запомните, мессир епископ, пропаганда требует упрощений. Важно сказать нечто очень грубое и многократно повторять сказанное — так создаётся истина». (с) Жан Ануй.

Здравствуйте. Настало время поговорить о кинофильме Петра Шулькина, который называется «Голем». Это произведение является экранизацией книги Густава Майринка. Без знакомства с первоисточником сложно досмотреть эту ленту до конца, так как она кажется слишком скучной. Я вот начинал смотреть, но быстро уснул. И смог всё осилить только после текста Майринка.

Поэтому примите к сведению мои слова, а я же не буду более затягивать со вступлением и перейду к основной сути.

Все цитаты в данной статье принадлежат их авторам или правообладателям. Я цитирую исключительно в ознакомительных и полемических целях, что согласуется с положениями статьи 1274 ГК РФ.
Я не стремлюсь никого оскорбить по какому-либо признаку или принадлежности, так как делаю оценочные суждения, выражающие исключительно моё субъективное мнение как автора текста.
«Голем» Петра Шулькина (1979 г.).
«Голем» Петра Шулькина (1979 г.).

***

Повествование в целом следует книжному сюжету, но Шулькин перенёс действие картины в недалёкое будущее. Нам рассказывают, что на Земле произошла мировая ядерная война, поставившая всё человечество под угрозу скорого вымирания. Понимая глобальность угрозы, тоталитарное правительство неназванной страны приказывает учёным вывести новую породу людей, послушных и приспособленных к жизни на отравленной Земле. Иными словами, правительство планирует создать искусственного человека (голема).

Кстати, я подозреваю, что «неназванная страна» у Шулькина — это поздний СССР, а под «големом» Шулькин подразумевает утопического советского человека в представлении центральной власти Союза. Мрачная ли это сатира автора? Да. Циничный ли сарказм? Ну ещё бы. Всё это понятно при внимательном просмотре: концепция утопического советского человека пропущена Шулькиным через призму чёрного юмора, злого реализма и цинизма, и утопический человек превратился в ублюдка, манипулятора, морального (а зачастую и физического) урода.

Шулькин развил идею Майринка и вывернул её в антиутопическом ключе.
Шулькин развил идею Майринка и вывернул её в антиутопическом ключе.

Сомневаетесь в моём предположении? Тогда предлагаю вам посмотреть НФ-тетралогию Петра Шулькина и сделать свои выводы. Каждая часть тетралогии наполнена чёрным юмором и пессимизмом, неверием в силу человеческого духа и разочарованием в человеке. У Шулькина мало положительных персонажей. И, как правило, заканчивают они всегда плохо потому, что не оскотинились и пытались улучшить мир. Пётр Шулькин ясно даёт нам понять: поговорка «С волками жить и по-волчьи выть» — это не только красивая присказка, но и действительная правда нашей с вами жизни.

Так вот. Первым искусственным человеком в «Големе» становится некий «проект Пернат» — почти тот же изначально пустой сосуд, что и у Майринка. Но вскоре зритель узнаёт: первый в абсурдном големическом мире Шулькина — не значит первый как личность и уникальное существо. В контексте фильма слово «первый» обозначает понятие «экспериментальный» и, вероятно, «неудачный».

И экранный Пернат — это представитель линейки искусственных людей с одинаковой фамилией (но далеко не первый в ряду). Конвейерное производство, однотипные люди, чучела, а не люди, если выразить суть одной фразой.

Твои слова никому не нужны, Атанасиус. Делай что скажут, ты же голем.
Твои слова никому не нужны, Атанасиус. Делай что скажут, ты же голем.

Взяв за основу настоящего человека, учёные производят големов по одному в качестве опытных образцов, выпуская их в мир и наблюдая, как они смогут адаптироваться ко всем условиям. И мы, повторюсь, не знаем, какой именно по счёту голем показан на экране (но точно не самый первый, и это покажут нам прямо). Кроме того, из диалогов учёных зритель узнаёт, что учёные регулярно улучшают каждый новый экземпляр для лучшей его приспособляемости к умирающему миру. Говорю же: экспериментальные образцы…

Здесь видна параллель с «Собачьим сердцем» Михаила Булгакова, так как господин Шариков — это тоже искусственно выведенный человек, который адаптировался очень хорошо, гораздо лучше многих. Мы помним историю Шарикова. И из шулькинского Атанасиуса Перната (как и из булгаковской псины) настоящего человека сделать практически невероятно, несмотря на все усилия учёных. Но Шариков и становиться-то человеком не хотел, а у Перната принципиально не было этой возможности.

Хороший был актёр Марек Вальчевский.
Хороший был актёр Марек Вальчевский.

Я допускаю, что параллель между булгаковским Шариковым и шулькинским Пернатом неверная. А если сравнить шулькинского Перната с фантомами из «Соляриса» Станислава Лема? Допускаю, что Пернат Шулькина смог бы стать человеком, как и лемовская Хари (изначально фантом, глупый и жестокий). На подобный исход развития главного героя Пётр Шулькин намекает в самом конце. Хотя, если посмотреть на концовку под другим углом, то можно предположить, что Пернат отлично адаптировался к миру пропаганды и всё же стал ещё одним Шариковым, а никаким не «очеловеченным» фантомом Лема. Словом, гадать здесь мы будем долго.

Фамилия искусственного человека у Шулькина — прямая отсылка на Майринка и его персонажа Атанасиуса Перната. Пернат из фильма — столь же потерянный, как и Пернат книжный. Он не понимает, что происходит вокруг и отчего все остальные люди его презирают, он пытается за что-то зацепиться, но всё исчезает, будто поток, словно вихрь уносит солому. Полагаю, люди презирают голема из-за его искусственности, его неестественного происхождения, а ещё и потому, что чувствуют в нём скрытую силу и потенциал.

Иными словами, по мнению режиссёра, за подобными «пернатами» — будущее. Кто знает, кто знает, быть может, Шулькин окажется прав.

Карта «Повешенный» играет большую роль в этой истории.
Карта «Повешенный» играет большую роль в этой истории.

***

Фильм заканчивается на пессимистической ноте: прощай, гуманизм, привет, тоталитаризм. Это, по-видимому, характерная особенность научно-фантастических произведений Петра Шулькина. Да, всё заканчивается плохо. И, на мой взгляд, тут лежит принципиальное отличие работы Шулькина от книги Майринка.

Майринк даёт нам надежду. Он указывает читателю очень сложный, но продуктивный Путь, по которому необходимо пойти. Или же он хотя бы советует не мешать тем, кто уже идёт по своему Пути. А вот Шулькин в данном отношении гораздо более циничен и наполнен неверием в человека и его человечность (так как в первом далеко не всегда есть второе).

Пожалуй, я закончил свой долгий рассказ про големов в мифах, кино и литературе. Надеюсь, что вы, читатели, осилите весь мой материал, прочитаете Майринка и посмотрите Шулькина. Желаю вам удачи на вашем Пути, он ждёт каждого из вас! А на сегодня всё. Спасибо за ваше внимание.

«Философия учит нас подвергать сомнению даже то, что кажется самоочевидным. Пропаганда же, напротив, предлагает считать самоочевидным то, над чем следовало бы задуматься, в чём было бы разумно усомниться». (с) Олдос Хаксли.

***

Ссылки на мой проект «Болтовня буквоеда»:

***

Использованные картинки (в порядке появления):