В Москве суд по обвинению в коррупции поместил под стражу замминистра обороны Тимура Иванова. В СИЗО он проведет ближайшие два месяца. Генералу инкриминируют получение взятки в особо крупном размере. В военном ведомстве Иванов отвечал за управление имуществом, госзакупки и оборонзаказ. Мы решили выяснить, как на Руси в разное время карали коррупционеров, в том числе армейских.
Максим СКУРАТОВ.
Иваново правосудие
Так повелось, что долгое время взяточничество вообще преступлением не считалось. Под запретом были только «посулы» - взятки судьям за нужное решение. А вот «почести» (взятка-аванс чиновнику) и «поминки» (финальная плата за завершённое дело) были в порядке вещей, ведь государевым людям жалования не платили. Они оставляли себе всё, что могли собрать с населения сверх положенных казне податей. Это называлось «кормлением».
Мздоимство (вознаграждение за услугу, которая входила в служебные полномочия) процветало, негативное отношение было только к лихоимству, когда за взятку служилые шли на преступление.
Первым официальным борцом с коррупцией в русском государстве можно считать царя Ивана Третьего, который как раз и наложил запрет на «посулы» в специальном своде законов государства того времени - «Судебнике». Впрочем, если за многие преступления наказанием была смертная казнь, то взяточников-судей карали куда мягче — отправляли на каторгу или в ссылку. За время правления Ивана Третьего за любовь к «посулам» было осуждено 235 чиновников разного уровня, но победить страсть служилых людей к взяткам царь, естественно не удалось.
Внук и тёзка, за свой особый нрав получивший прозвище «Грозный», с мздоимцами и казнокрадами не миндальничал — казнил с изощрённой жестокостью: их публично разрубали на куски или заживо варили в котле. За 37 лет у руля государства царь отправил на смерть восемь тысяч госслужащих.
Правда, системным борцом со взяточничеством Ивана Четвёртого назвать нельзя: когда казна в очередной раз пустела, служилых полностью переводили на «подножный корм».
И смех, и грех
Большевиком на троне Петра Первого называл русский мыслитель Николай Бердяев. Император и правда был, мягко говоря, правителем нетипичным.
Реформы требовали мощного государственного аппарата, который рос как на дрожжах. Бюрократы всех мастей ничуть не гнушались брать подношения и воровать: моветоном было не делать этого.
Сперва Пётр хотел преподать своему окружению урок скромности и нестяжания: решил жить на одну зарплату, то есть свое офицерское жалованье. Однако денег стало катастрофически не хватать, и закончилось всё анекдотом. полковник Романов обратился к генералиссимусу Меншикову с прошением присвоить ему звание генерала, предполагающее куда более солидное содержание.
Чтобы прекратить практику «кормления», Пётр ввёл порядок, при котором чиновников отныне должно было содержать государство. Взяточничество, казнокрадство, злоупотребление служебным положением официально были признаны тяжкими преступлениями. Наказания были выбраны соответствующие: от битья батогами до сметной казни в зависимости от серьёзности проступка. Ловила мздоимцев специально созданная фискальная служба.
Многих высокопоставленных сановников карали в знак назидания последователям: сенатору Волконскому калёным железом жгли язык, губернатора Гагарина повесили.
Сухим из воды выходил только ближайший сподвижник императора и главный вор государства, который наживался на всём, в том числе на военных подрядах. Светлейший князь Александр Данилович Меншиков поднимал фантастические по тем временам деньги, и неоднократно был уличён в своих преступлениях. Грешил, каялся, получал прощение, снова грешил… Однажды Пётр избил его и выгнал, сказав, чтобы ноги его больше не было в царских покоях. Через минуту Меншиков вошёл снова, но уже... на руках. Развеселившийся царь сменил гнев на милость.
Устав от повсеместного воровства и взяточничества, император как-то в отчаянии заговорил о новом законе: если чиновник украл сумму, на которую можно купить веревку, то приговаривается к повешению. Славившийся честностью и неподкупностью генерал-прокурор Ягужинский предостерег государя от такого необдуманного шага, ведь тогда ему пришлось бы управлять державой в одиночку.
Большевик на троне в деле борьбы с коррупцией никакой революции, увы,не сделал. Чиновники только лучше научились брать мзду без ущерба для себя. А фискалы, которые должны были за ними следить, и сами в результате перестали гнушаться незаконного вознаграждения.
Кому война, а кому — мать родна
Войны — главный источник доходов российских коррупционеров прежних времен.
В годы русско-турецкой войны с подачи начальника штаба действующей армии Непокойчицкого подряд на снабжение продовольствием воинских частей на гигантскую сумму получила компания«Грегер, Варшавский, Горвиц и Коген». Генерал, как теперь выражаются, был тесно аффилирован с новым подрядчиком и, по воспоминаниям Витте, якобы получил хороший откат — процент с суммы сделки. История не могла не бросить тень на Артура Адамовича, но никакого расследования и, соответственно, наказания, не было. Генерала тихо сместили с поста и назначили членом Госсовета.
В канун русско-японской войны 1904-1905 годов барон Гораций Гинзбург стал главным поставщиком угля для Тихоокеанского флота России, который базировался в Порт-Артуре и Дальнем в Китае. Деньги он получал на покупку высококлассного кардиффского угля, а поставлял низкокачественный местный. Из-за плохого топлива русские корабли теряли в скорости, сильно дымили, демаскируя свое положение, а разницу в цене барон оставлял себе, и говорят, делился с наместником императора на Дальнем Востоке адмиралом Алексеевым. Войну Россия проиграла, флот был погублен.
Когда во время Первой мировой войны у русской армии стало не хватать винтовок и боеприпасов, сразу появилось большое число желающих заработать на гособоронзаказе.
Посредником между бюджетом и фабрикантами выступал «Земгор» - отвечавший за снабжение армии комитет всероссийских земского и городского союзов. С 1914 по 1917 годы через организацию прокачали более 240 млн рублей, а продукцию поставили на 80 миллионов. Через подобные комитеты российские казнокрады эпохи Первой мировой провернули более полумиллиарда рублей.
А что по этому поводу думает товарищ Сталин?
В первые годы СССР взяточничество каралось максимально сурово — расстрелом.
Интересная деталь: в 1937 году Сталин отменил высшую меру наказания за подобные преступления. Существует миф о том, что при Иосифе Виссарионовиче взяток не брали. Исторические свидетельства это опровергают: и брали, и давали, особенно процветало взяточничество мелкое, однако если кто попадался, то пощады можно было не ждать. Времена были суровые, но искоренить проблему не удалось и тогда.
«Дилетант» цитирует начальника Следственного управления Прокуратуры СССР Александрова, который в 1952 году докладывал наверх:
«Сравнительно редкое возбуждение дел о взяточничестве объясняется не тем, что случаи взяточничества немногочисленны, а тем, что они редко раскрываются из-за явно неудовлетворительной борьбы со взяточничеством… Большой процент падает на факты дачи взяток работникам тех органов, которые призваны бороться со взяточничеством».
Вот как-то так и живём.