Вообще этот симпатичный дом на Кирочной улице принято именовать особняком. Внешне действительно очень похоже, но мне кажется, что некогда придуманный Александром Николаевичем Бенуа, который частенько бывал в этом доме у «дяди Сезара», термин «полуособняк» - более точно отражает исторические реалии. Скорее всего изначально здание действительно строилось как особняк, просто жизненные обстоятельства внесли свои коррективы…
Строительство двухэтажного дома с мансардой продолжалось три года и было закончено в 1867-м. Автором проекта, да собственно и владельцем фешенебельного здания, был академик архитектуры Цезарь Альбертович Кавос. Надо отметить, что в целом карьера Цезаря Альбертовича складывалась очень удачно и подобную стройку он вполне мог себе позволить. Удивительного в этом мало. Он был сыном знаменитого «строителя театров» тайного советника Альберта Катериновича Кавоса (и внуком известного композитора Катерино Камилло Кавоса) «унаследовав» от отца «архитектурные» должности в Почтовом ведомстве, Пажеском корпусе и Обществе воспитания благородных девиц. При этом, не брезговал Цезарь Альбертович и частными заказами, и участием в различных акционерных обществах, которые в ту пору входили в моду. Активная практика позволила ему к сорока годам заработать уже собственное имя в архитектурном мире столицы и довольно приличное состояние, дававшее возможность сделать такой своеобразный юбилейный «подарок» самому себе…
Стоит сказать, что собственные вкусы Кавоса явно не ориентировались на входившее тогда в моду «декоративное буйство». Фасад собственно дома – очень сдержанная но очень стильная и пропорциональная эклектика. Въездные ворота, парадные двери – солидно, но без излишеств.
Парадная сделана в лучших традициях Петербургских особняков. Просторный и светлый сводчатый холл.
Сдвинутая в сторону широкая и пологая парадная лестница с изящными лестничными ограждениями и непременной хозяйской «выемкой» на лестничной площадке между этажами.
Переход к мансарде (которая только в средине прошлого века стала полноценным этажом) имеет вид более простой, но собственно это и не играло изначально принципиальной роли.
По странной причуде автора-владельца, хорошее естественное освещение здесь имел только холл. Зато именно это освещенное пространство всегда было обильно декорировано живыми цветами, к которым питал слабость Цезарь Альбертович.
По большому счету это был действительно собственный особняк, но в какой-то момент Кавос решил, что сам он займет только первый этаж здания. На втором поселилась семейство его хорошего знакомого – надворного советника и обер-секретаря Уголовного кассационного департамента Сената Андрея Александровича Сабурова. «Доходная» часть дома и дворовые флигели (в глубину участок был весьма приличным) будут еще перестраиваться в дальнейшем, но не самим владельцем, а его сослуживцем Петром Сергеевичем Самсоновым и даже маститым академиком Александром Константиновичем Бруни. Впрочем по «красной линии» все останется по старому. Интересно, что поселившись на Кирочной и будучи еще человеком, далеким от преклонного возраста, Цезарь Альбертович практически прекратил частную практику, сосредоточившись на делах общественных (коих у него было не мало) и задачах служебных. В 1871-м он приобретет и перестроит еще и собственный, уже вполне стандартный, доходный дом, но это будет его последним реализованным проектом. Скончается Цезарь Альбертович в 1883-м в возрасте 58 лет. Наследником состояния и новым владельцем дома на Кирочной станет его приемный сын – выпускник математического отделения Императорского университета ставший инженером знаменитых Демидовских заводов на Урале Евгений Цезаревич Кавос. Ранее, будущий наследник уже имел собственную квартиру на «полуподвальном» этаже «полуособняка», а вот теперь стал его полноправным владельцем.
В принципе этот дом вполне устраивал Евгения Цезаревича, но в 1888-м он женился. Его избранницей стала начинающая художница Екатерина Сергеевна Зарудная «акварельные четверги» которой, первоначально собиравшиеся именно в этом доме, станут со временем местом встречи самых известных художников Петербурга. Не сложно предположить, что именно Екатерина Сергеевна стала инициатором строительства совершенного нового семейного дома, более отвечавшего современным модам и ее потребностям в «рабочем художественном пространстве». В результате в 1897-м на Каменноостровском проспекте появился первый в Петербурге особняк в стиле модерн который был спроектирован сводным двоюродным братом и хорошим приятелем Евгения Цезаревича - Леонтием Николаевичем Бенуа…
Тут стоит сделать небольшое отступление о достаточно тесных семейных связях во всей этой истории. Как известно, отец большого «архитектурного семейства» Бенуа – Николай Леонтьевич Бенуа был женат на родной сестре Цезаря Альбертовича Кавоса Камилле. Но этим родственные переплетения не ограничивались. Сестра Цезаря Альбертовича уже по второму браку отца – Софья – была замужем за известным юристом Митрофаном Ивановичем Зарудным. А старший брат Митрофана Ивановича – тоже очень известный юрист, сенатор и тайный советник Сергей Иванович Зарудный был отцом уже упомянутой Екатерины Сергеевны – супруги Евгения Цезаревича Кавоса. Впрочем эта очень интересная тема повод для отдельного рассказа.
В результате описанных выше событий дом на Кирочной в 1896–м обрел нового собственника, которому он и принадлежал уже вплоть до 1917-го. Приобрела сию недвижимость баронесса Варвара Ивановна Икскуль фон Гильденбанд. Личность не менее интересная. Варвара Ивановна, урожденная Лутковская - «генеральская дочь», которая умудрилась в 16 лет выйти замуж, сбежать в Париж, попробовать там начать собственную литературную карьеру, заняться переводами на французский романов Достоевского, развестись и вновь выйти замуж за русского посла в Риме – барона Карла Петровича Икскуля фон Гильденбанда. Вернувшись в Петербург эта оригинальная дама организовала собственный литературно-художественный салон и собрала там без приувеличения все «сливки» столичного общества – от министров до самых знаменитых литераторов. Купив дом Кавосов на Кирочной Варвара Ивановна поселилась в апартаментах второго этажа и ее салон продолжил свои собрания уже по новому адресу. Хотя, надо отдать справедливость, Варвара Ивановна занималась не только литературой и светскими собраниями, но и довольно активной общественной и благотворительной деятельностью, которая была засвидетельствована и описана в мемуарах и письмах современников довольно подробно. В 1917-м ей было уже 67. В 1918-м ее арестовали как заложницу, а отпустив просто выселили из этого дома. Она смогла бежать во Францию и через 10 лет скончалась в Париже. А «полуособняк» ждала уже совсем другая, типичная для советского времени участь…
Такая вот история.