— Данечка, — пыталась она еще раз поговорить с сыном. — Ну неужели тебе мать родную не жалко? Совсем ведь с ног сбилась я с твоими детьми.
— Мам, ну хватит уже, а? — отмахивался Даниил. — Таблетки там попей, что ли.
И снова хлопал дверью, оставляя Наталью Артуровну наедине с ее горькими думами. А думы были невеселые. Здоровье-то и правда — не купишь. А с другой стороны — кто же, кроме нее, внуками займется? Даниил с Мариной целыми днями на работе, не до того им. Вот и получается — хочешь, не хочешь, а сиди, нянчись. Даже если из последних сил.
***
Наталья Артуровна, женщина с железным характером и нежным сердцем, смотрела на своего новорожденного сына Даниила и думала: «Ну и зачем мне сдался этот Артем? Толку от него — как от козла молока. Только и умеет, что по бабам шастать да на диване валяться. Нет уж, милый, иди-ка ты лесом, а я уж как-нибудь сама справлюсь!»
Артем, конечно, пытался вернуться. То букетик принесет, то конфетку. Но Наталья Артуровна была непреклонна:
— Артем, ты меня за дуру-то не держи. Думаешь, я не знаю, что ты к Ленке ушел? Вот к ней и вали, а ко мне не суйся. Я уж как-нибудь одна Даньку подниму, без твоих «ценных» указаний.
— Да брось, Натаха, — заискивающе улыбался Артем. — Ну с кем не бывает, с Ленкой-то я уже давно завязал. Давай начнем все сначала, а?
— Ага, начнем. А потом ты опять в кусты? Нет уж, дорогой, поезд ушел. Давай, топай отсюда, пока веником не огрела.
И Артем уходил, понурив голову. А Наталья Артуровна только посмеивалась: «Мужики — они как пластилин. Помнут, помнут, а потом новую фигурку лепят. Ну уж нет, я из этого пластилина лучше Даньке что-нибудь полезное слеплю, чем опять в это вляпаюсь».
Годы шли, Данька рос. Без отцовской руки, конечно, было непросто. Пацан-то в переходном возрасте, гормоны бушуют, а тут еще и друзья — один лучше другого.
— Ма, ну чего ты меня все контролируешь? — бурчал Данька, когда Наталья Артуровна в очередной раз спрашивала, где это он до ночи шлялся.
— А того, милый, что не хочу, чтобы ты по кривой дорожке пошел. Знаю я этих твоих дружков — у них только водка на уме да девки.
— Да ладно тебе, ма, не маленький уже. Сам разберусь, чего мне надо.
— Ага, разберешься. Вот в армию сходишь — там тебе мозги-то и прочистят.
И ведь как в воду глядела, Наталья Артуровна! Вернулся Данька из армии — не узнать. Возмужал, поумнел, даже работу нашел приличную.
— Ну что, мам, доволна? — спрашивал он, гордо демонстрируя новенькую форму охранника.
— Доволна, сынок, доволна. Только ты это, про личную жизнь не забывай. Пора бы уже и о внуках подумать.
— Да какие внуки, ма? Мне всего двадцать пять, погулять еще охота.
— Ох, Данька, Данька. Не тяни ты с этим делом. Годы-то идут, мне уж за полтинник перевалило. Хочется понянчиться, пока силы есть.
Данька только вздыхал, но перечить не смел. Знал, что мать — женщина упертая, если что решила — обязательно добьется.
И ведь добилась-таки своего, Наталья Артуровна! Не прошло и года, как привел Данька в дом молодую жену, Марину. А там и внуки не заставили себя ждать — сначала Макс родился, а через годик и Алиса.
Сидела Наталья Артуровна с малышами, помогала Марине по хозяйству и думала: «Вот оно, счастье-то женское. И сын при деле, и внуки растут. А Артем этот — и не нужен он мне вовсе. Сама справилась, без всяких там мужиков-пластилинов». И улыбалась довольно, поглядывая, как Макс с Алисой в песочнице куличики лепят. Прямо как она когда-то — нового человека из бесформенной массы, по имени жизнь.
***
Наталья Артуровна души не чаяла в своих внуках. Макс и Алиса были для нее всем — и отдушиной, и смыслом жизни. Каждую свободную минутку она проводила с ними: то в парк сходят, то в зоопарк, а то и просто дома посидят, сказки почитают.
— Бабуль, а расскажи, как ты маленькая была? — просила Алиса, забираясь к Наталье Артуровне на колени.
— Ох, милая, да что рассказывать-то? Жили мы тогда бедно, игрушек не было. Зато фантазии — хоть отбавляй! Бывало, возьмем с подружками палки, да как давай в казаков-разбойников играть. А зимой — в снежки, на санках с горки. Весело было, не то что сейчас — все в эти, как их... гад-же-ты уткнулись.
— Ба, ну ты что, это же планшеты! — хохотал Макс. — Гаджеты — это телефоны всякие, ну и другие штуки.
— Да хоть горшки с крышками! Толку от них — чуть. Только и умеете, что кнопки тыкать. Вот в наше время...
И Наталья Артуровна пускалась в воспоминания, а Макс с Алисой слушали, развесив уши. Но шло время, и здоровье начало подводить Наталью Артуровну. То давление скакнет, то сердце прихватит. Все труднее становилось управляться с шустрыми внуками.
— Данечка, — решилась она наконец на разговор с сыном. — Ты бы забирал Макса с Алисой пореже, а? Что-то я совсем сдавать стала, тяжело мне с ними целыми днями.
— Это еще что за новости? — нахмурился Даниил. — Мы же договаривались, мам. Мы с Маринкой пашем, как проклятые, а ты обещала с детьми сидеть. Ты что, слово свое назад берешь?
— Да нет же, сынок. Просто сил моих больше нет. Давление скачет, ноги отекают. Дай ты мне передышку, я ж не отказываюсь совсем. Просто пореже буду брать, пока лечиться не начну.
— Знаешь что, мам? — вскипел Даниил. — Мы тут с Маринкой не в бирюльки играем. У нас, между прочим, кредит за квартиру, за машину. А ты предлагаешь нам работу бросить и с детьми сидеть? Нет уж, уговор дороже денег. Ты обещала — вот и сиди. А про здоровье свое раньше надо было думать, когда внуков требовала.
Наталья Артуровна только руками всплеснула:
— Да что ж ты, Данечка, в самом-то деле! Я же не отказываюсь, я же...
Но Даниил уже не слушал. Хлопнул дверью и был таков. А Наталья Артуровна сидела и плакала: и от обиды, и от бессилия. Вот ведь как оно бывает — сначала внуков ей подавай, а как помощь понадобилась — так сразу в кусты. Эх, молодежь...
Но делать нечего. Собрала Наталья Артуровна остатки сил и продолжала нянчиться с Максом и Алисой. Только все труднее ей это давалось. То в спине прострелит, то голова закружится. А Даниил знай себе привозит детей, как будто не замечает ничего.
— Данечка, — пыталась она еще раз поговорить с сыном. — Ну неужели тебе мать родную не жалко? Совсем ведь с ног сбилась я с твоими детьми.
— Мам, ну хватит уже, а? — отмахивался Даниил. — О здоровье своем подумай. Таблетки там попей, что ли.
И снова хлопал дверью, оставляя Наталью Артуровну наедине с ее горькими думами. А думы были невеселые. Здоровье-то и правда — не купишь. А с другой стороны — кто же, кроме нее, внуками займется? Даниил с Мариной целыми днями на работе, не до того им. Вот и получается — хочешь, не хочешь, а сиди, нянчись. Даже если из последних сил.
***
Как-то раз, когда Наталья Артуровна в очередной раз сидела с внуками, ей позвонила старая подруга, Зинаида Павловна.
— Наташка, ты чего такая квелая? — забеспокоилась она, услышав усталый голос подруги. — Никак приболела?
— Да какое там, Зина. Совсем я с этими внуками замоталась. Ни сил, ни здоровья уже не хватает.
— А ты знаешь что? — вдруг оживилась Зинаида Павловна. — Поехали-ка со мной в санаторий! У меня как раз путевка лишняя образовалась, золовка в последний момент отказалась. Поедем, подлечимся, сил наберемся.
Наталья Артуровна аж растерялась от такого предложения. С одной стороны — внуки, с другой — здоровье. Но потом махнула рукой: а и ладно! Имеет она право хоть раз в жизни о себе подумать?
Только вот Даниил, когда узнал о планах матери, в крик:
— Какой еще санаторий? Ты что, с ума сошла? А дети? Ты же обещала с ними сидеть!
— Данечка, ну пойми ты, — взмолилась Наталья Артуровна. — Не могу я больше, сил моих нет. Дай мне хоть пару недель передышки, я ж совсем разболелась.
— Ах, передышки ей, видите ли! — разорялся Даниил. — А то, что мы с Маринкой надрываемся, тебя не волнует? Нет, мам, никуда ты не поедешь. Будешь сидеть с детьми, как и договаривались.
Наталья Артуровна только вздохнула. Эх, Данька, Данька... Ничего-то ты не понимаешь. Но спорить не стала. Молча собрала вещи и уехала с Зинаидой Павловной в санаторий.
Две недели пролетели как один миг. Наталья Артуровна и не заметила, как отдохнула душой и телом. Только вот на душе было неспокойно — как там Данька с детьми? Не обиделся ли?
Обиделся. Еще как обиделся. Когда Наталья Артуровна вернулась, сын даже трубку не брал. А когда она пришла к нему сама, открыла дверь Марина.
— Наталья Артуровна, — холодно улыбнулась она. — А мы вас и не ждали. Даня очень занят, он сейчас с детьми гуляет.
— Да я вот только хотела... — начала было Наталья Артуровна, но Марина уже захлопнула дверь. Вот тебе и поговорили.
Шли годы. Наталья Артуровна все пыталась помириться с сыном, но тот был непреклонен. Подпускал мать к внукам, но сам с ней почти не разговаривал. Обида, видать, слишком глубоко засела.
И только на семидесятилетнем юбилее Натальи Артуровны лед наконец треснул. Даниил сам пришел к матери, обнял ее и сказал:
— Прости меня, мам. Дурак я был, не понимал ничего. Ты уж извини, что так с тобой обошелся.
Наталья Артуровна только всхлипнула и прижала сына к груди. Сколько лет прошло, сколько воды утекло. Но главное — помирились. Пусть и не сразу, пусть и через годы. Но ведь помирились же!
А потом были танцы, смех, веселье. Макс с Алисой, уже совсем взрослые, кружили бабушку в вальсе. А Наталья Артуровна смотрела на них и думала: «Вот оно, счастье-то. Пусть и непутевые у меня сын с невесткой, пусть и характер у них — не сахар. Зато внуки — загляденье. И меня, старуху, не забывают. Чего еще желать?»
И улыбалась сквозь слезы. То ли от умиления, то ли от того, что мозоль, натертая новыми туфлями, нещадно болела. Но это уже, как говорится, совсем другая история.
Ставьте лайк 👍🏼 подписывайтесь на канал ✍🏼