Между двух огней
Этим рассказом я начинаю новый сборник- армейские байки: правдивые (или не очень?) истории, рассказанные в разные годы мне моими военными друзьями, сослуживцами и коллегами . Их достоверность остается на совести рассказчиков.
И в положении меж двух огней есть своя выгода:
во всяком случае, не замёрзнешь.
Эта историю рассказал мне один из моих друзей Вадим К., мой ровесник, закончивший в середине 70-х как и я, одно из престижных тогда киевских высших военных инженерных училищ.
Учился он хорошо и после службы на инженерной должности где-то на промышленном военном предприятии уже майором вернулся обратно в училище и стал преподавать там на одной из кафедр. Защитил кандидатскую, получил подполковника.
А у начальника его кафедры, полковника, с которым у них были хорошие отношения, была очень энергичная, властная и не терпящая возражений жена. Вадим бывал у них в гостях и она хорошо знала моего друга, как подчиненного мужа.
Летом Вадима включили, как обычно, в приемную комиссию, где должен был принимать экзамены у абитуриентов.
А незадолго до этого начальник сообщил, что на этот раз среди поступающих в училище будет его двоюродный племянник, приехавший из далекой глубинки и нужно было обеспечить успешное поступление родственничка.
Вопрос был собственно не сложный. Все члены комиссии, офицеры-преподаватели училища всегда были готовы помочь своему сослуживцу, тем более, в другой раз, в случае необходимости, они могли рассчитывать на взаимность. При полном субъективном подходе к оценке знаний, который тогда у нас везде существовал, экзаменатор всегда мог почти без зазрения совести несколько изменить свою оценку в ту, или иную сторону. Поэтому Вадик добросовестно собирался выполнить просьбу начальника. Но…
Вдруг за несколько дней до начала экзаменов на кафедру моему другу позвонила жена полковника с необычной просьбой. Она уже знала, что он будет работать в приемной комиссии, а тут как раз случайно получилось так, что поступать приехал их дальний родственник с периферии. Мальчик хороший, но совершенно из другого круга и в случае поступления в течение последующих 5 лет ведь будет постоянно ходить к ним в увольнение, иногда даже наверное ещё и оставаясь с ночевкой. А этого ей очень не хотелось. У них был свой несовершеннолетний сын, и было очень нежелательно, чтобы он попал под влияние дальнего родственника. Поэтому намного лучше для всех сделать так, чтобы парень вернулся к себе домой и оставил эту глупую идею с училищем. Пусть поступает в какой–нибудь институт там у себя в городишке. Разумеется полковник о просьбы жены не знал и она просила, чтобы этот разговор остался между ними.
Что делать? На чью сторону встать?
Конечно, полковник будет весьма удивлен, если Вадим не выполнит его несложную просьбу и будет даже очень сильно обижен. Хотя по характеру был отходчив, мягок и незлопамятен, но как он поведёт себя, если Вадим не обеспечит поступление в училище его любимого двоюродного племянника? Родственник ведь, есть родственник! Не воспримет ли это, как кровную обиду?
Жена же его однозначно навсегда стала бы его заклятым врагом, а поскольку всегда была в курсе всех дел кафедры и поддерживала очень тесные отношения с некоторыми офицерами в руководстве училища, (в первую очередь, разумеется, с их жёнами) , могла бы здорово ему навредить.
Положение было скверное. Любой вариант провальный.
Но нужно было что-то решать.
И тогда Вадим поступил по принципу ни вашим, ни нашим. Он просто внезапно заболел и сообщил и полковнику, и его жене, что в связи с болезнью от участия в приёмной комиссии освобождён, таким образом при всём своем горячем желании к своему великому сожалению выполнить их просьбы не может. Поступил ли родственник начальника кафедры в училище, мне так он и не рассказал.
Роковая ошибка жены подполковника
Постоянство — это всегдашняя мечта любви.
Л. Вовенарг.
А эту историю мне рассказал один из знакомых офицеров, служивший в конце 80-х в управлении начальника связи Вооруженных сил СССР. В те годы с письмами: обращениями и жалобами в адрес начальника войск связи маршала войск связи А.И. Белова поручали разбираться одному из офицеров соответствующего отдела управления, курировавшего воинскую часть, учреждение, или организацию к которой имел отношение обратившийся с письмом.
Однажды и моему знакомому поручили выяснить обстоятельства по обращению жены подполковника, проходившего службу в 16 Центральном научно-исследовательском институте МО СССР, в Мытищах.
Как оказалось, началось всё чисто случайно, когда она, проснувшись раньше обычного, по привычке выглянула во двор, посмотреть нет ли дождя. А этот момент из подъезда в доме напротив (там тоже жили семьи офицеров и служащих 16-го ЦНИИ) как раз выходил её муж, который в это время должен был дежурить у себя в институте.
Вечером, когда подполковник вернулся домой, дама естественно потребовала объяснений. То ли он не стал юлить и сразу сознался во всем, то ли жена узнала подробности от соседей, но оказалось, что супруг ей изменял.
Незадолго перед этим к ним в отдел института инженером пришла новая молодая сотрудница, вернувшаяся из Группы советских войск в Германии, где работала там в управлении связи служащей Советской армии. В те годы в воинских частях, учреждениях и организациях Министерства Обороны СССР принимали на работу по трудовому договору гражданских лиц, не находящихся на действительной военной службе.
Папа у неё был тоже полковником и в своё время служил в этом же 16 ЦНИИ.
Между подполковником и симпатичной сотрудницей вспыхнул стремительный служебный роман. Жила она одна в отдельной квартире как раз в том доме напротив, выходящим из которого и был замечен офицер своей женой рано утром. Жене он периодически говорил, что якобы заступает на сутки на дежурство по институту, а сам ночевал у сотрудницы, после работы, как ни в чем не бывало, возвращаясь домой. Как долго это происходило и как продолжалась бы эта идиллия, если бы не нелепая случайность, трудно сказать.
Очевидно жена офицера, после скандала потребовала у мужа немедленно прекратить безобразие, бросить любовницу и покаяться, а он отказался. Тогда она и написала Начальнику связи ВС СССР письмо с просьбой призвать офицера-коммуниста к порядку, осудить его аморальное поведение и вернуть отца двух несовершеннолетних детей и любимого мужа в семью.
Несмотря на то, что офицер был на хорошем счету- дисциплинированный, способный и перспективный научный сотрудник, даже уже кажется кандидат наук, руководство обязано было принять традиционные меры.
Естественно на партийном собрании отдела подполковника за поведение, не совместимое с высоким званием коммуниста, заклеймили позором, объявили выговор. По служебной линии посчитали, что офицер с такими низкими моральными качествами не может заниматься наукой в столичном регионе нашей Родины и было принято решение направить его для дальнейшего прохождения службы в Уральск. Там в те годы находился 29-й научно-исследовательский испытательный полигон связи , или в/ч 74863.
Жена подполковника была потрясена. Ведь своим обращением лишь хотела, чтобы мужа немного пожурив и призвав к порядку, вернули в семью, а о том что теперь она вместе с детьми будет жить в глубокой провинции, где-то на границе с Азией, ей и в страшном сне не могло присниться.
В конечном итоге к новому месту службы мужа она ехать категорически отказалась.
А вот молодая сотрудница наоборот стала летать самолётами Аэрофлота к возлюбленному на выходные.
Как сложилась судьба героев этой истории в конечном итоге можно лишь догадываться.
Усилиями великого реформатора и борца за демократию Б. Ельцина Уральск- бывшая столица Уральского Казачьего войска* в 1991 года оказалась в составе другой страны. Полигон связи перестал существовать, как сложилась судьба его офицеров и их семей в современных условиях, история умалчивает. Вполне возможно подполковник вернулся в Мытищи, но к своей возлюбленной и живет с ней до сих пор, теперь уже давно на пенсии.
* - Уральское казачье войско второе по старшинству в казачьих войсках. Старшинство с 1591 года. Войсковой штаб - г. Уральск
Бабник-военком
Не спешите мужчину называть бабником, возможно он просто коллекционер.
Из интернета, автор не известен.
Летом 77 года в конце проходивших тогда под руководством министра обороны в Хабаровске из-за совершенно отвратительного питания в офицерской столовой, у меня вдруг сильно заболел желудок. Пришлось обратится к врачу местной санчасти. Он прописал нужные таблетки, настоятельно посоветовав, не откладывая после возражения домой, обратиться для выяснения точной причины болей в нашу поликлинику. Там в свою очередь предложили для обследования лечь в госпиталь, причем не откладывая, в начале августа, пока ещё были свободные места, в отличие от осени, когда из-за множества желающих подлечиться, в основном отставников, нужно было очень долго ждать своей очереди.
Как всего лишь старшему лейтенанту, место дали не в московском госпитале, а далеко за пределами Москвы, - в Калинине (теперь Тверь). Добираться туда пришлось на электричке целых четыре часа.
Ближайшим моим соседом в офицерской палате оказался пожилой подполковник, проходивший обследование перед увольнением. Он был очень говорливым и о чём бы ни заходила речь, обязательно вспоминая какую-нибудь свою историю. К примеру, когда я вернулся от зубного, ещё не совсем успев отойти от болезненных ощущений, мне сверлили зуб под пломбу, он вспомнил, как в конце войны, в 45 году тогда лейтенант, вынужден был обратиться к местному дантисту, в только что освобождённом нашими немецком городишке. Заплатить решил найденным при прочёсывании в одном из домов мешком с рейхсмарками*, которые, как ему тогда казалось, были уже никому не нужны. Доктор очень обрадовался и деньги отрабатывал долго, тщательно, применяя обезболивающие средства, так что лейтенант совсем не чувствовал боли. И, как выяснилось много лет спустя, материалы использовались тоже отличного качества: пломба продолжая стоять и через 30 лет, когда разрушился уже вокруг весь зуб.
Несмотря на свой пенсионный возраст, все разговоры подполковник как-то в конечном итоге сводил к женщинам и своим любовным похождениям. Не обходил вниманием ни одной медсестры, (доктора в госпитале были все мужчины, офицеры) обсуждая достоинства и недостатки каждой, постоянно отпуская пикантные шуточки и намеки.
Последние годы он служил военкомом в одном из небольших городков Калининской области. По его словам в кабинете у него был раскладной кожаный диван, в огромном сейфе всегда лежали большая коробка шоколадных конфет и бутылка армянского коньяка. К нему часто с многочисленными просьбами, в основном связанными с местами предстоящей службы призывников, обращались их жены, матери и подруги. Иногда прием посетительниц по личным вопросам заканчивался намного позже рабочего времени. Нет, он никого не соблазнял, ничего не просил, не шантажировал и вообще не использовал своего служебного положения. Посетительницы якобы сами, покоренные его очарованием, задерживались допоздна в кабинете военкома.
Однажды к нему обратилась симпатичная молодая женщина по поводу службы своего брата. Гостеприимство подполковника ей так понравилось, что она стала бывать у него регулярно, приходя по вечерам, после работы. Их встречи продолжались и после возвращения парня из армии, ещё долго.
Немного позже на соседнюю койку положили прапорщика, служившего фотокорреспондентом в армейской газете какой-то воздушной армии ВВС. Как он объяснил, его специальность была сильно дефицитной тогда в армии и поэтому ему приходилось постоянно ездить в командировки по многочисленным гарнизонам и воинским частям. Он регулярно становился очевидцем и всякого рода происшествий, которые по различным причинам в средствах массовой информации не упоминались. Например, однажды где-то в одном их гарнизонов Дольнего Востока, в лётной воинской части один из летчиков узнал, что ему изменяет жена, выследил её и решил жестоко отомстить. В день когда супруга дома должна была встретиться с любовником, поднял в воздух АН-2 и, подлетев к пятиэтажке, направив его прямо в свой открытый балкон.
В доме погибли невинные люди, а изменница с хахалем по иронии судьбы, остались живы. Оказалось, что в тот день они встречались в другом месте.
В те годы многие офицеры и прапорщики стремились попасть служить за границу- в Группы советских войск в Германии, Венгрии, Чехословакии, Польше. Там платили в два раза больше , чем в Союзе, а главное, можно было купить товары повышенного спроса: хрусталь, ковры, одежду , радиотехнику, книги и т.п.
Прапорщик прослужил в Польше больше 10 лет, за это время успев обеспечить всем необходимым себя и своих ближайших родственников. Постепенно жизнь за границей стала надоедать, но запланированная замена всё время срывалась. То долго не могли найти сменщика, то он заболевал, перед самой заменой, то ещё по какой-то причине. Прапор забрасывал рапортами начальство, но ничего не помогало. В конце концов его всё же наконец перевели в Союз, как раз куда-то под Калинин и он как раз лёг подлечиться в госпиталь. Но каково же было наше удивление, когда в один из выходных, навестившая его жена сообщила, что ей накануне звонили со службы супруга. Начальство сообщало, что в связи со срочной необходимостью, принято решение отправить его служить в длительную служебную командировку…. опять за границу, на этот раз в Чехословакию. Он очень переживал, всё спрашивая нас, что же ему делать, заграница уже так надоела, а отказаться нельзя.
По выходным тогда в госпитале родственникам свободно разрешали посещать больных. Дело было летом, погода была очень тёплая и все обычно прогуливались по внутреннему парку, сидели на скамейках, поедая привезенные родными продукты.
Прапор был по темпераменту под стать подполковнику, всё время думал и говорил об одном: где бы и как бы ему уединиться с обещавшей приехать на выходные женой. Он прожужжал своей проблемой всем уши, прося совета, в первую очередь, разумеется у подполковника. В том советском госпитале специальных помещений для интимных свиданий предусмотрено не было, а обратиться к кому-то из медсестер предоставить ему с супругой какую-нибудь комнату для медперсонала, или процедур, он видимо стеснялся. Поэтому подполковник попросил всех нас запланировать в день приезда жены прапора длительную, не менее чем получасовую прогулку на свежем воздухе, а сам на всякий случай предупредил медсестру, чтобы та воздержалась в это время от посещения нашей палаты.
Среди нас не было лежачих больных и мы все с радостью откликнулись на просьбу подполковника. На прапора после получасового уединения с супругой было приятно смотреть: его физиономия светилась от счастья и полученного удовольствия. И хотя навстречу мы пошли ему исключительно из бескорыстных побуждений, он отблагодарил всех деликатесами домашнего приготовления, которые принесла ему жена.
В госпитале тогда я пробыл недолго, всего пару-тройку недель, но за это время удалось хорошо отдохнуть: регулярный сон, диетическое питание и отсутствие напряженной рабочей обстановки, пошли мне на пользу. Желудок перестал беспокоить, а через пару лет в результате хорошо спланированной и проведенной с помощью моего подчиненного операции, удалось успешно удалить в медицинской книжке запись о лечении гастрита, который считался хроническим заболеванием и зз-за чего в ближайшие 10 лет любые длительные поездки за границу с жарким климатом для меня были бы исключены. Это дало возможность в декабре 1979 попасть в заграничную командировку в Демократическую республику Афганистан. Но о том, как это удалось, читайте в другом рассказе - «Наготове будешь, все добудешь».
______________
Примечание:
* Рейхсмарка - нем. Reichsmark) — денежная единица Веймарской республики, Третьего рейха и послевоенной Германии с 1924 по 1948 год. в советской зоне оккупации рейхсмарка заменена на немецкие марки, выпущенные Немецким эмиссионным банком в 1948 году.