Исключить имя Русской обители. О трудных днях Пантелеимонова монастыря
Зачем писать про Афон? Задаю себе все время этот вопрос. Понятно - историческая книга. Хотя история выносит много грязи, но, зачем выкладывать свои ощущения, свои мысли о святыне. Потому что именно эти мысли о святом являются реально действующей на человека силой, а не сухие факты, как кажется некоторым. Многие с большим вниманием читали заметки Владислава (Владимира) Альбиновича Маевского, но, думаю, мало кто кроме историка увлекся непростыми книгами епископа Порфирия (Успенского). В этом тысячелетии многие активного ездили на Афон, а интернет дал прекрасные возможности для распространения своих впечатлений. А впечатления бывают разными, и у людей, подошедших с внешней стороны к Церкви, они бывают весьма эмоциональными и богатыми. И все это идет на бумагу, простите, на экран. Никто не ожидает математической точности в изложении, но если такой малоцерковный человек начинает писать о святом, может выйти очень плохо в духовном смысле. Он постарается присочинить что-то для вящщей красоты. Вот это-то и самое страшное. В изложение, требующее духовности, добавляется сочиняйка. С этими "родословиями бесконечными" и "бабьими баснями" и боролся более всего строгий епископ Порфирий. Дерзну сказать, что есть люди, которые сами по себе возможно святы, или даже можно просто сказать: святы, но стараниями окружающих их лиц, их писания и труды подредактированы или просто придуманы ради доходов, славы или, возможно, ради политических целей. Да, и вообще, о каких трудах, к примеру, преподобного Паисия можно говорить, если в свое время монахи были удивлены, обнаружив довольно краткие, но весьма ценные записки преподобного Силуана, потому что, по их мнению, не должно монаху писать записок. Если духовник запрещал монаху Ипатию, человеку образованному, вести дневник, то наличие многотомных трудов у скромного монаха весьма неожиданно. Сам я не знал его, но знаю людей, которые знали о. Паисия, приходили к нему за советом, были с ним знакомы, видели его, говорили с ним. Все они говорили, что он святой, любвеобильный, прозорливый человек и приводили примеры его прозорливости. Но вселенским учителем, которым он представлен, после того как ушел с Афона и поселился в женском монастыре, и где были записаны его речи и переведены в печатный формат, принять этого смиренного старца весьма трудно. У одного греческого писателя-епископа я прочитал, как о. Паисий поучал физика с университетским образованием на языке физики. Дескать, святой человек и в физике должен разбираться лучше специалистов. А зачем святому знать устройство атома? Или приходилось читать, как греческие религиозные националисты поднимали старца "на щит" по больному для них македонскому вопросу. Такое впечатление, что для них святитель Василий, святить Григорий, святитель Иоанн, писавшие свои труды по-гречески, отошли на второй план - ведь мысли старца, записанные и отредактированные матушками, были растиражированы, изданы, распространены в невероятных масштабах. К распространению мыслей на русском языке приложил руку бывший иеромонах Доримедонт (Сухинин), ставший к тому же участником скандала по дележу доходов от русских изданий, в котором участвовало несколько известных издательств. К сожалению, сам я лично, когда открывал многотомные издания все время нападал на какие-то странности, и приходилось сразу же откладывать полезную книгу. Безусловно, много есть интересного, особенно для историков, в воспоминаниях старца об афонской жизни, о старцах с которыми ему приходилось встречаться. И в этих рассказах нельзя сомневаться, потому что преподобный сам все это видел, сам жил этой жизнью. Но в многотомных изданиях много неафонских историй, которые нуждаются в проверке, но попавших на страницы книг благодаря авторитету имени старца. К сожалению, в этом печать времени. Очень большую проблему в свое время, при подготовке жития блаженной Матроны, составила необходимость очистить повествование от всяких нецерковных наслоений. Так что эта проблема "бабьих басен" интернациональна.
Мы очень почитаем греческий язык, греческий народ, греческих святых за их мученичество, изложение православной веры на этом языке. И желаем более совершенствоваться в этом языке, дабы крепилось единство православных народов.
Относительно "бабьих басен". Блаженный Феодорит считает, что апостол имеет в виду иудейские прибавки к закону. "Лживое перетолкование закона и неблаговременное его хранение". Ему вторит святитель Иоанн Златоуст: "Видишь, что он называет сие и нечистым, и бабьим. И называет так частью потому, что это уже устарело, частью потому, что составляет препятствие для веры". Но нашему святителю Феофану ближе объяснения Экумения, допускавшему, что апостол имеет в виду "эллинские бредни, равно как бредни тогдашних еретиков. Ибо, поистине походят на пустыя, в бреду произносимыя старушками слова, такия, например, сказания эллинов: Зевс (Юпитер) свалялся с Ирою (Юноною); Арий (Марс) соблудил с Венерою; Ифест (Вулкан) сброшен с неба". Так что эти басни не какое-то национальное творчество. "Именно слова его имеют такой смысл: даже не принимай на себя труда, когда либо вступать в разговор с ними; кроме разве того случая, когда предвидишь какой либо вред от тог, что мы, будто по нашему бессилию, отказываемся от собеседования с ними" Святитель Иоанн Златоуст. Мне кажется, что апостол имел в виду и благочестивые добавки, даже "ложь во спасение", прозревая что, они станут популярны в последние времена и имел в виду и приукрашивания попущенной Богом действительности. При этом не помнится, что ложь всегда остается ложью, с какой бы целью не использовалась.
Будем следовать наставлениям великого святителя и вернемся в Пантелеимонов монастырь.
В центре двора находится храм вмч. Пантелеймона, выполненный в греческом стиле. По левую сторону от главного собора находятся храмы Успенский, святителя Митрофана Воронежского. Храм святителя, почитание которого в XIX веке было в России чрезвычайно велико, предложил построить его почитатель иеромонах Аникита (князь Сергий Ширинский-Шихматов) и даже заложил в его основание камень в 1835 году. Но построен был собор после некоторых мытарств из-за антирусского брожения в греческой братии только после его смерти и освящен в 1846 году 23 ноября митрополитом Григорием, проживавшем на Афоне на покое. Русским первоначально выделили для богослужения параклис святого Иоанна Предтечи. Дореволюционное описание монастыря сообщает, что временный храм святителя Митрофана был устроен в параклисе святых бессребреников Космы и Дамиана, который был в свою очередь устроен для князя Скалата на случай его пребывания в монастыре, но после поступления князя Аникиты, и, соответственно, уже после гибели молдавского Господаря, был переосвящен во имя русского святителя, потом же после построения и освящения большого храма, переименован во имя преподобного Сергия. Храм находился близ келлии духовника Иеронима, и в нём совершались службы ради духовника, который уже не мог ходить в соборный храм. После планировалось построить для русских свой параклис, посвященный чтимому святому, на это были оставлены деньги, но этого не случилось.
Князь написал в своем дневнике: «Попущением Божиим свыше сатана возбранил делу благому, возмутив старцев монастырских страшиться там, иде же не бе страх, так что, несмотря на обещание свое и увещание мое, отреклись они совершенно от своих слов и отказались вовсе от устроения в монастыре своем престола во имя великого святителя Митрофана». Интересно, что греки, впоследствии вынужденные пригласить вновь русских монахов с духовником Павлом, писали ему с покаянием: "Придите, отче Павле, в свое древнее русское наследие и обладайте. Придите, отче, и приведите с собой русского святителя Митрофана Воронежского чудотворца, которого мы изгнали вместе с князем, да испросим мы своему согрешению прощение..." То есть изгоняли не только русского инока-князя с братией, но и русского святого. Это страшное проявление национализма, в котором они покаялись. Для русского православного человека невозможно, чтобы он, имея обиду на греков, решил бы изгнать святителя Василия Великого, или святителя Григория Богослова, или даже преподобного Паисия. Мне кажется, что суть этого конфликта тщательно от нас скрыта из-за любви к церковному миру, и уже самим, не побоюсь этих слов, святым князем. "Старец Венедикт с греками просили прощения за то, что не построили храм свт. Митрофана. И сказали, что больше с русскими не хотят жить". Это все что говорит история монастыря об этом конфликте. Хотя вполне возможно, что изгоняли одни, а каялись другие, что было возможно в разнородном греческом обществе. Храм стоит на параллели с собором и с церковью Успения Богородицы, и с первого взгляда легко заметить, что он чисто русский по архитектурному стилю. Пишут, что он не очень вместительный, не знаю. Ни разу не удалось побывать внутри. Так как никогда не был на Афоне в дни памяти нашего великого святого с северной части стороны храма находится обнесенная железной решеткой могила, в которой погребен статский советник Николай Феодорович Якубовский, консул в Салониках, скончавшийся в Солуне 20 июля 1874 года и завешавший похоронить себя в монастыре Пантелеймона. К стыду своему не помню его могилы. Помню только шум вокруг подобных похорон, о котором говорят некоторые дипломатические документы. Третьего февраля 1886 г. внезапно скончался генеральный консул в Солуни г. Якобсон. По распоряжению посольства и желанию его супруги, и с дозволения турецкого правительства, тело его перевезено на Афон в Русик, где было похоронено при собрании всего братства и паломников, насколько возможно торжественно, у церкви Успения Божией Матери. Было ли это желание самого почившего, осталось для старцев неизвестным. К сожалению, при погребении не присутствовали ни дипломаты, ни родственники. Гроб с телом почившего консула сопровождал из Солуня иеромонахом Иоанникий, проживавший там по делам обители, и монахом Феодосием, находящимся при консульстве в качестве переписчика. Странно, но в русском консульстве в Салониках не оказалось никого из православных русских людей, кто бы проводил г. Якобсона на место его последнего упокоения. С полным усердием обитель отдала почившему духовный долг. Консул был хорошо расположен к Русику и сделал обители немало добра.
Покойного г. Якобсона даже греки, ругавшие при всяком удобном случае как представителя России, после смерти, к удивлению братии обители, почтили очень сочувственным отзывом.
Однако после погребения греки обвинили русских, что они из политических видов стараются сделать свой монастырь общею усыпальницею всех умирающих на Востоке русских. Об этом новом искушении старцы, разумеется, сразу информировали посла Игнатьева. На самом деле Русик поспешил откликнуться на просьбу умирающего об упокоении его тела на Святой Горе и выполнил ее, продемонстрировав свою меру уважения и любви к русским дипломатам - защитникам интересов России и Православия на Востоке.
Любопытно, что значительно раньше ‑ в 1874 ‑ году возникла подобная история с похоронами российского консула Якубовского. Вот как описывает похороны Якубовского Н.П. Игнатьев в письме к Муравьеву: «Вскоре после отъезда нашего из Солуня консул Якубовский заболел и умер скоропостижно, завещав, чтобы его похоронили на Афоне. Товарищ его, консул в Дамаске, Максимов, отвез тело его в Русик, и, по желанию русского братства, похоронили его близ церкви св. Митрофана, в ограде обители, несмотря на противодействие греков, требовавших, чтобы консул похоронен был на кладбище. Не одобряю настояния русской братии и Максимова, тем более что геронта-игумен произнес нечто вроде запрещения по этому поводу – против о. Иеронима и участвовавших в погребальном церковнослужении. Обе стороны отнеслись снова к патриарху. Я воспользовался сим, чтобы объяснить св. Иоакиму, что окончательно убеждаюсь в невозможности оставлять долее нынешнее положение дел в обители и в необходимости произвести раздел.
Патриарх преисполнен благих намерений, а равно и большинство членов синода, но духовенство бессильно и руководится вожаками светскими, ведущими церковь к разрушению и гибели. На этих днях увижусь с патриархом и тогда узнаю окончательно, какой результат можно ожидать». То есть смерть Якубовского и его погребение на Афоне подлили масла в огонь вражды, захватившей как раз в тот период Пантелеимонов монастырь. История монастыря так описывает эти события: «… После их отъезда (прим. авт. – Н.П. Игнатьева и американского и германского послов) вскоре и генеральный консул отправился в Солунь, а 6 июля обещался быть к празднику святого Великомученика Пантелеймона, но вскоре по приезде покушал мороженного и простудил горло, от чего и скончался 20 июля. Он пожелал быть погребенным в нашем монастыре, куда и был привезен 24 июля в сопровождении Консула Г.С.
Когда привезли в монастырь тело в Бозе почившего Н. Ф. Якубовского, то встретили его с подобающей честию, во главе духовника, за отсутствием о. Макария настоятель Андреевского скита священно-архимандрит Феодорит, внесли в монастырь, в смоляном гробу и предали погребению честно, с левой стороны алтаря, храма св. Митрофана, греки не хотели пускать в монастырь, но, видя, что с консулом были два вооруженных каваса, не посмели этого сделать, кавасы же обошли все коридоры греческого корпуса, греки попрятались, но пришли к игумену и донесли ему, что русские хоронят внутри монастыря какой-то еретический труп. За это геронда отлучил их ‑ геронда произнес отлучение, но вероятно не в сознании, потому что через три дня в праздник святого великомученика Пантелеймона иеромонах Иезекииль пригласил русских священнослужителей к игумену за благословением, игумен благословил всех беспрепятственно на служение Литургии».
Про храм святителя можно добавить по дореволюционному описанию, что память его празднуется с особой торжественностью. Житие переведено на греческий язык, так жене была переведена и служба. Это все усилиями греческого иеромонаха Макария, скончавшегося в 1859 году
Храм Успения, стоящий рядом с храмом святителя Митрофана, небольшого размера, построен перед греческой революцией в 1820 году греками по плану византийского собора. В этом храме по случаю ремонта собора Пантелеимона происходила встреча великого князя Константина Николаевича, во время его исторического посещения Афона в 1845 году 16 июля. Служба совершалась чаще всего на греческом языке. Храм имел статус соборного, Кириакона. Один раз, на Успение, мне довелось помолиться там на бдении. Но было это давно и в памяти остались только общие впечатления.
Напротив главного входа – колокольня, под которой находится трапезная, построенная в 1890-1897 годах. В ней может поместиться одновременно 800 человек. И в будни здесь собирается достаточно много людей, хотя, конечно, трапезная не заполнена даже наполовину. Много гостей посещает монастырь 9 августа в день вмч. Пантелеймона. Тогда и приходилось видеть полностью заполненную трапезу. Кроме того, большие праздники здесь - Покров Пресвятой Богородицы и память преподобного Силуана Афонского - 24 (11) сентября