Российские учёные и официальные лица неоднократно выражали недоумение и возмущение тем, как «оригинально» в Японии освещается ядерная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки. Формулировка такая: «Советский Союз объявил Японии войну, после чего по двум японским городам был нанесён атомный удар». Неудивительно, что 25% японцев полагает, что бомбы эти были советскими. Примечательно и то, что нашумевший фильм "Оппенгеймер" показали в Японии лишь совсем недавно – спустя 8 месяцев после выхода картины в прокат. Напомним, что в фильме есть сцена, где власти США с генералами и учеными выбирают цели в Японии, на которые будут сброшены "Малыш" и "Толстяк".
Тем не менее на последнем заседании Совета безопасности ООН представитель Японии Мицуко Сино вновь «блеснула» опасными слово оборотами. Обвиняя Российскую Федерацию в «ядерной риторике», она отметила: «Катастрофы Хиросимы и Нагасаки никогда больше не должны повторяться». Но «забыла» уточнить при этом, кто именно сбросил смертоносные бомбы на мирные японские города.
Всего за день до этого премьер-министр "Страны восходящего солнца" Фумио Кисида, выступая перед американскими конгрессменами, тоже живописал «русскую атомную угрозу». И тоже «забывал» уточнить, чьи же бомбы превратили в руины и пепел Хиросиму с Нагасаки.
Сверхжестокое торжество обладателей сверхмощного оружия
6 августа 1945 г. японские военные, посланные на аэроразведку к Хиросиме, сообщили страшную и неправдоподобную новость: огромный город был дотла разрушен каким-то неведомым, нереально мощным оружием.
В самом конце этого чёрного дня для Японии и всего человечества американцы, торжествуя, сообщили всему свету по радио о том, что они применили новое сверхмощное оружие. Какое именно – умалчивали, сохраняя интригу и наслаждаясь грандиозностью сделанного дела.
9 августа вторая ядерная бомба разрушила город Нагасаки. Резидентура советской разведки в Токио никак не могла оставить эти грандиозные, не совсем понятные события без внимания. Поэтому в города, пострадавшие от нового сверхмощного оружия, были направлены два офицера: капитаны Михаил Иванов и Герман Сергеев.
Иванов впоследствии вспоминал, что американская пропаганда в те дни очень шумела по поводу обретения Соединёнными Штатами могущественного оружия. Задание у офицеров было таким: на месте, своими глазами увидеть и оценить последствия применения данного оружия массового поражения, собрать образцы грунта и пепла, сфотографировать окрестности.
О радиации и лучевой болезни тогда ещё никто, понятное дело, не знал и не думал.
23 августа 1945 г. советские офицеры прибыли в Хиросиму – на обычном рейсовом поезде из Токио в Фукуоку. При подъезде к станции своего назначения Иванов и Сергеев видели в окно своего вагона сплошные руины.
На железной дороге царило ужасающее разрушение. Большое кладбище паровозов и вагонов. Выдернутые из земли дикой силой рельсы с шпалами. Металл повсюду окрасился в оранжево-красные цвета окалины.
Визитёры были тут же встречены японцем, представившимся сотрудником службы безопасности, который отговаривал «советских дипломатов» от похода в город. Там, мол, свирепствует эпидемия какой-то страшной болезни.
Но Иванов с Сергеевым всё равно пошли по центральной улице города, которой, в принципе, и не было. С каждой сотней метров – всё меньше крупных развалин и других препятствий, всё больше обгорелостей и пепла.
Впереди офицеры ожидали найти какую-то гигантскую воронку. Окружающая местность становилась желтовато-серой, с небольшим красноватым оттенком. Настроение становилось всё более подавленным, разговаривать друг с другом совсем не хотелось. На этом длинном пути они не повстречали ни одной живой души. Даже птиц не было.
Лишь потом, в отдалении от эпицентра наши разведчики увидели людей, которые были не в силах стоять или ходить. Все были поражены страшными ожогами и язвами: кошмарное зрелище.
«Час пробил!»
Ночевали Иванов и Сергеев в полу развалинах гостиницы, спали прямо на земле. Хотя, после потрясения всем увиденным, какой уж был сон? Иванов предложил напарнику выпить, но Сергеев отказался. Иванов же принял на грудь.
Утром они уехали, и в тот же день были уже в Нагасаки. Там были менее опустошительные следы атомного удара. Сказалась близость к горам и морю, бо́льшее количество каменных зданий, чем в Хиросиме.
Поэтому тут местами даже остались малые островки полуразрушенных домов, в которых теплилась жизнь.
Местные рассказали «советским дипломатам», что всего за час до ужасного авиаудара американский самолёт-разведчик сбросил на Нагасаки множество цветных листовок, в которых описывалась страшная бомбардировка Хиросимы, а заключительные слова гласили «Час пробил!» Одну такую листовку советские офицеры взяли себе.
Дети, пришедшие в школу, с любопытством смотрели, как самолёт США рассыпал цветные листовки. А когда через час опять выбежали во двор на перемену – в небе вспыхнул нереально яркий огненный шар. Следом - оглушительной силы взрыв, и невиданной мощи ураган буквально сдул детей с места, швырнув их куда-то в тартарары. Учительница увидела в окно только эту страшную картину, а потом – пламя в воздухе вокруг, и потеряла сознание…
В столицу Японии Иванов с Сергеевым вернулись потрясенные всем увиденным и услышанным. С собой у них был чемодан с образцами, который ожидали учёные в Москве.
«К огромному сожалению, мы тогда даже и не подозревали о радиоактивном заражении», - говорит Михаил Иванов.
Тяжело болели лучевой болезнью они оба. Сергееву лечение не помогло, и он вскоре скончался. А вот его напарник Иванов, наоборот, прожил очень долгую жизнь. В его биографии - работа в Турции, снова в Японии, в Китае, где Михаил Иванович возглавлял нашу разведывательную агентуру в этих государствах.
Ушёл из жизни советский исследователь Хиросимы и Нагасаки в 2014 году, уже в возрасте 101 года.