Для достижения технологического суверенитета России необходимо создать надведомственный орган управления наукой, увеличить финансирование исследований и разработок до 3% ВВП, а также решить проблему «утечки мозгов». Такие предложения сформулировала группа экономистов Межведомственной рабочей группы по технологическому развитию при Правительственной комиссии по модернизации экономики в докладе «Экономика научно-технологического прорыва и суверенитета». В России действует несколько независимых друг от друга научно-технических политик: что-то делает Минобрнауки, что-то – Минпромторг, что-то – Минтранс, плюс каждая госкорпорация сама по себе. Отмечают, что расходы на НИОКР ниже минимальных значений. Говорят, что нужен отдельный орган, который в себя впитает все разработки отдельных министерств, ведомств, госкорпораций, и приводят в пример СССР. Вновь советский опыт, возможно, пригодится в этом направлении.
Сергей Михеев: Я считаю, что важно занимать позицию здравого смысла. Что-то было сделано хорошо, что-то - плохо, что-то работало, что-то нет. Это обычное дело для любого исторического периода. Я воспринимаю Россию как суверенную цивилизацию, продолжающуюся в веках. Каждый исторический период я готов оценивать как встроенный в длинную историю. Позиция, при которой говорят, что «до этого ничего не было, а потом всё стало», или наоборот, «до этого всё было, а после этого ничего не стало», мне не близка. Фанатично настроенным людям давай либо «черное», либо «белое». В жизни так не бывает. Даже если взять любого человека, он бывает настолько неоднозначен в разные периоды жизни, в разных ситуациях! А что такое история? Это поступки людей.
Возвращаясь к науке: я скорее за. Хотя это вопрос к специалистам, которые в этом глубоко разбираются. В советское время, по-моему, был Госкомитет по науке. Почему я за? Потому что во всём, что мы делаем, не хватает стратегии. Принципом, который был взят на вооружение после распада Советского Союза, была тотальная децентрализация. Считалось, что она даст больше свободы, всё заживет само по себе, начнет развиваться. Может быть в отношении некоторых сфер жизни это правильно. Например, сфера услуг, которая в Советском Союзе была так себе развита, расцвела. Но стратегически важные сферы жизни (развитие наук и технологий) нуждаются в централизованной стратегии. Поэтому можно и нужно создавать такой орган. Потому что раздробленность порождает ситуацию «лебедь, рак и щука». Каждый по-своему видит эту перспективу, каждый занимается только своим.
Что касается корпораций, у них узконаправленная деятельность: они рассматривают только то, что могут применить в своей деятельности.
Что в этом плохого? Не что-то общее, глобальное, а решать свои конкретные проблемы.
Сергей Михеев: В этой парадигме очень плохо развивается фундаментальная наука, которая не даёт прибыли. Потому что в научных исследованиях много сфер знаний, которые быстрые прибыли не дают, а может быть и не дадут никогда. Но они являются основой для разработки в дальнейшем практических решений и технологий. Вкладываться в фундаментальную науку корпорации не хотят - их интересует то, что может иметь прикладное значение. Это первое.
Второе: когда нет общего, есть ситуация дисбаланса. Например, одно, во что богатые люди вкладывают деньги, увеличивается, а другое - то, что нужно стране, но нет тех, кто вкладывает в это деньги, - угасает или медленно развивается. Стратегия в конце имеет комплексную картину, и в ней можно посмотреть, чему помочь больше, а чему меньше. Это как про человека: чтобы стать гармоничной личностью, надо развиваться в разных направлениях -с точки зрения физической, интеллектуальной, духовной. Государство – это подобие человеческого организма.
Если вспомнить период распада Советского Союза, то многочисленные НИИ и их сотрудники оказались за бортом рыночной экономики, и сейчас собирать их обратно сложно -поколение ушло.
Сергей Михеев: Плохо, что они оказались за бортом. Это одна из причин нашего технологического отставания. Вместо того, чтобы это развивать, их убили. Это была политическая установка. Собирать тех, кто был в конце 1980-х годов, бессмысленно, - им уже по многу лет. Хотя, когда в связи со СВО стали экстренно запускать и расширять предприятия ВПК, то привлекли 80-летних специалистов, которые еще живы и помнят. Оказалось, что больше нет никого, кто может что-то вспомнить, подсказать, и потихоньку «среднее звено» (30-40-летние) нарастает. Не нравится «НИИ» -тогда назовите по-другому, но всё равно придётся создавать, хотя может быть не в таком большом объёме, как это было раньше. НИИ занимались научными разработками и их внедрением в производство, в практику. Всевозможные институты и научные центры существуют при западных университетах и занимаются ровно тем же, что и НИИ.
За большие гранты.
Сергей Михеев: Да, за большие деньги. «Утечка мозгов» – это крайне важно. Для этого надо создавать условия для безопасной жизни, достойную оплату, подъем статуса. Одна из главных проблем по советскому обществу в том, что принципы рекрутирования элиты стали порочными. Когда развалились производство и научная сфера, то люди, которые составляют элиту общества, оказались за бортом, никому не нужны. А «элитой» стали те, кто набрал денег непонятно каким образом: кулаком, пистолетом, наглостью, хамством, воровством. Это дорога не к успеху, а к гибели. Поэтому мы эти вещи должны менять. Надо потихоньку возвращать статус уважения к ученым, конструкторам, квалифицированным рабочим. В противном случае так и останется: «звезды» шоу-бизнеса и охраняющие их (или восхищающиеся ими) бандиты.
Россия отмечает 50-летие с начала строительства Байкало-Амурской магистрали (БАМ). Проходят торжественные мероприятия, вспоминают, что это была всенародная стройка века. Если вспомнить, то в 1990-е годы про нее все забыли - была полная разруха, брошенные вдоль БАМа поселки. Были ужасающие сюжеты телерепортажей. Сейчас нужна такая всенародная стройка века, или это уже забота государства? Или нужно поднять всех россиян на что-то большое, важное для страны?
Сергей Михеев: Сейчас мы жестко расплачиваемся за 1990-е годы, за все ошибки. Да, БАМу 50 лет, но проблема возникла раньше. Огромные восточные территории Российской империи надо было развивать, а с дорогами была проблема. В первую очередь, надо было развивать дальневосточную границу, которая граничила с Японией, Китаем и находилась под угрозой. Для того, чтобы осваивать эти земли, в разные эпохи предпринимались всевозможные усилия, в том числе строились дороги и железные дороги. Транссиб, строительство которого началось ещё в царское время, вел в ту же сторону. А проект того, что назвали БАМом, появился еще в XIX веке. Он был очень нужен, когда мы проиграли Русско-японскую войну, но в силу нестроений начала XX века он был отложен и к нему вернулись в 1930-х годах.
Само по себе развитие инфраструктуры на Дальнем Востоке и связь европейской части с азиатской частью страны - это стратегическая задача. И то, что сейчас там строится и модернизируется вторая ветка, это очень важно. Учитывая, что Китай стал глобальной экономической державой, нам очень нужны дороги туда со всех точек зрения (экономической, инфраструктурной, военной, политической). Можно ли это сделать общенародным проектом по типу советского периода? Так как раньше - нельзя, потому что экономика работает на других принципах. Разговоры о том, что на БАМ ехали работать забесплатно, это неправда. Может быть так было в 1930-е годы, но в 1970-х годах люди ехали за хорошие зарплаты.
За квартирами и машинами.
Сергей Михеев: Большую роль внесли железнодорожные войска. Советский Союз понимал, что в стиле романа «Как закалялась сталь» уже не получится строить, поэтому они совмещали высокие зарплаты и социальные бонусы с комсомольско-молодежным и советско-патриотическим энтузиазмом. Можно ли что-то подобное делать сейчас? Я считаю, что вполне можно. Будут немного другие формы, а если вы склеите две вещи - материальные стимулы и перспективы с энтузиазмом (энтузиазм и есть поднятие статуса) -я думаю, что такие крупные, большие проекты могут быть востребованы. За строительство БАМа в советское время была учреждена государственная награда - медаль.
Наши слушатели пишут, что для этого нужно вернуть социализм.
Сергей Михеев: С каким знаменем американцы высадились на Луну?
С американским флагом.
Сергей Михеев: Да. Как же они без имени Ленина высадились на Луну! А с каким знаменем построили Транссиб? Как это удалось сделать без социализма? Как получилось, что США тоже электрифицировали без Ленина и плана ГОЭЛРО? Как же получилось у всего остального мира без этого прожить? Надо трезво смотреть на эти вещи. Я не люблю штампованных сказок.
Большинство из тех, кто яростно защищают те времена, не знают реальности. Могу точно сказать, что большая часть тех, кто отчаянно защищают Ленина, никогда не читали полное собрание его сочинений. Я читал всё то, что касалось обязательной программы, и плюс то, что меня интересовало. Могу сказать, что это близко не имеет никакого отношения к таким стихотворениям, как «Ленин и печник Твардовского», на которых воспитаны советские патриоты. Так что, всё строится. А как мы Крымский мост построили без социализма? В советское время его не построили, хотя проекты были.