Дина бежала вдоль невысокого, деревянного забора по тропинке, пробитой в сугробе. Она задыхалась от слёз, которые бежали по щекам почему-то не замерзая на сильном морозе. Внезапно ей в голову пришла такая мысль: «А, правда, почему слёзы не замерзают зимой?»
- Наверное, потому что они горячие и солёные, – пробормотала она вслух.
Вспомнив перекошенное лицо мужа и, как он кричал на неё, Дина опять заплакала. «Всё, больше не хочу с ним жить, не хочу рожать от него детей и вообще не хочу его видеть», – думала она, торопясь перебежать маленький лесок, чтобы переночевать у матери, вдосталь наплакавшись у неё в тепле на своей девичьей кровати, а не на морозе. Конечно, безопаснее было дойти до неё по дороге, но через этот лесок получалось значительно ближе, поэтому Дина и выбрала этот путь.
С Алексеем они поженились недавно после того, как она дождалась его из армии. Другие их одноклассники устроились жить в городе, а Лёша захотел остаться в деревне. Дине, в общем, было всё равно, где жить, может, в деревне и вправду лучше, потому что мама живёт «под боком». Хорошо, когда ты «маменькина дочка», вопреки досужему мнению, потому что тогда твоя мамочка становится для тебя своеобразной подушкой безопасности. Вот и сейчас после ссоры с мужем Дина бежала к ней со своими переживаниями и с надеждой, что мама заступится за неё, отругает Лёшу, и он больше так делать не будет, а то в последнее время совсем распустился: чуть что – сразу в крик.
Как назло, зима в этом году выдалась особенно снежной и морозной, с метелями и заносами, с завыванием сильного ветра. Вот и сейчас даже слышался его вой. «Как голодный волк воет», – подумала Дина. Волки их деревню в этом году вроде не беспокоили. Вот, в прошлогоднюю зиму было дело, когда они прямо стаей заходили чуть ли не в саму деревню, не пугаясь ни собак, ни людей. Тогда и собак со двора народ домой разобрал, боялись, что волки снимут их с цепи. А потом, когда волчье племя уж совсем обнаглело и стало иногда заскакивать аж во дворы, тогда местные охотники объявили на них облаву и поставили наглецов на место. Именно поэтому Дина спокойно бежала к матери в сумерках, никого не боясь и ни о чём таком не думая.
Бежать по хорошо утоптанной тропинке было легко, и Дина бежала и бежала, уже отдалившись от своего дома порядочно, наверно, метров на триста, а то на все пятьсот. Опять завыл ветер. Дина к этому моменту уже успокоилась и даже немного сожалела, что так опрометчиво хлопнула дверью и сбежала от семейного скандала. Тогда ей казалось, что Лёша точно неправ, а теперь она уже даже толком и вспомнить не могла, из-за чего у них началась та ругань.
Вдруг в тишине февральской ночи Дина отчётливо услышала, как где-то вдалеке воет волк. Нет, это был именно волчий вой, а никакой не ветер. «Ну ничего, это где-то там, далеко, – подумала она, – Успею добежать до дома матери». Она уже прошла больше половины пути и возвращаться было бессмысленно. Прибавив шагу, Дина боковым зрение уловила какое-то движение в кустах и пошла ещё быстрее. Но было уже поздно метаться, когда тропинку ей преградили три волчьих силуэта. Она попятилась назад, но один из волков отделился от своих товарищей и, слегка увязая в глубоком снегу, сделал несколько прыжков к ней навстречу. Дина остановилась. Волки тоже застыли без движения, и только белый пар шёл из их ноздрей.
«Если повернусь спиной и побегу, то всё, смерть. Накинутся, как на слабую жертву и загрызут на раз-два. Надо кричать», – пронеслось у неё в голове.
- А-а-а-а! – закричала она что есть мочи, – А-а-а-а! Уходите прочь! А-а-а-а!
Дина кричала и тихонько пятилась назад, сама себе удивляясь, откуда в ней взялось столько храбрости. Волки были очень красивы, она никогда не видела их так близко, и сердце её замирало одновременно от страха и восхищения перед ними. Тот волк, который пытался приблизиться к ней, опять отпрыгнул в сторону, и, видимо, разгадав её тайный манёвр, решил обойти человека и отрезать ему путь к отступлению, но снег оказался таким глубоким, что он увяз в нём и снова вернулся на тропу к своим собратьям.
- А-а-а-а! – продолжала кричать Дина, – Люди! Помогите!
Волки подошли совсем близко. Метров двадцать? Десять? Наверное, в два прыжка преодолеют расстояние между ними и Диной. Крик девушки их нисколько не пугал. Она озиралась по сторонам, ища какое-нибудь орудие типа палки, чтобы отбиваться от них, если решаться напасть, но в темноте ничего подходящего не было видно. Неожиданно в кармане она нащупала пачку спичек и несколько денежных купюр. Лучше ничего не придумала, чем поджечь их и бросить в волков. Купюры хорошо занялись, но быстро потухали на снегу, всё-таки заставив волков отступить назад. Но уходить совсем серые разбойники не собирались, похоже, просто стояли в отдалении и ждали, когда огонь потухнет.
Дина пребывала в растерянности и нерешительности и не знала, что ей ещё предпринять. Зачем? Зачем она психанула и побежала из дома? Ведь сколько раз ей советовала мать, не беги от проблем, а решай их по мере возникновения или вовсе не обращай внимания на них. Надо было так и сделать. Перетерпела бы гнев мужа, скривила бы обиженную рожицу, заплакала бы на крайний случай, и он бы опомнился и прощения ещё попросил. А теперь эти ужасные звери сожрут её здесь, и никто её не спасёт от этих кровожадных лесных монстров.
- Дина-а-а-а! Дина! – послышался у неё за спиной знакомый голос.
- Лёша! Лёша! Здесь волки! Волки! – срывающимся голосом завопила она.
- Держись! Держись! У меня ружьё с собой! – заорал он и бешеными скачками помчался на выручку к жене.
Услышав мужской голос и щелчок затвора, волки замерли, прижали к голове уши, повернулись и ровной полоской аккуратно друг за другом начали уходить в лес.
- Лёша! Лёша! Они уходят! Уходят! – радостно крикнула Дина.
Но Алексей уже был рядом с ней и сам видел, как серая троица торопливо семенит в сторону леса. На всякий случай Лёша разок выстрели им вслед.
- Ату, ату вас, бродяги! – крикнул он.
Дина прижалась к нему, засовывая свои озябшие руки в его тёплый, овчинный тулуп.
- Лёшенька, Лёшенька, я так испугалась, так испугалась, у меня чуть сердце на куски не распалось от страха, – заверещала она.
- Дурёха ты моя, – обнял её Алексей, – Только ледяное сердце может распасться, а горячее, человеческое рвётся. Ледышка ты моя глупая и бесчувственная.
- Я не бесчувственная и не никакая не ледышка, ты сам виноват, – начала опять заводиться она.
Вдруг он напрягся, охнул и с тревогой в голосе сказал:
- Волки! Опять пришли!
- Где?! – испуганно повернулась к лесу Дина.
- Избушка, избушка, повернись теперь к лесу задом, а ко мне – передом, – засмеялся Лёша.
- Обманул, вот, ты какой жестокий, – обиделась она.
- Всё, давай больше не будем ругаться, а то я устал от тебя волков отгонять и спать хочу, завтра на работу вставать рано, – примирительно предложил он.
Дина ударила его кулачком в грудь, но уже не зло, а даже задорно, Алексей пропустил её вперёд себя, «чтобы волки не утащили», как сказал он, и они пошли домой. Дина что-то обиженно бубнила себе под нос, а Лёша весело над ней подтрунивал, так и дошли до своего дома. С тех пор она больше не убегала никогда к маме, как бы сильно не ссорилась с мужем, решив, что волки были знаком судьбы, которая как бы намекала ей, как нужно себя вести в таких ситуациях.
********