Вот и настал прощальный ужин; за празднично накрытым столом собрались хозяева гор и их гости, и как всегда Зелейница растянула время, чтобы успеть наговориться вдоволь. А поутру гости растаяли в предрассветной дымке и пыльца, что по обыкновению дунула вслед старшая ворожея, перемешалась с робкими лучами солнца и упала на траву жемчужинами, отражавшими в себе небесную радугу.
- Вот и проводили, - грустно произнесла Зелейница. – Ну, что? – и окинула друзей нарочито бодрым взглядом. – Шагаем домой и не печалимся! Насколько помню, скоро еще одни гости пожалуют? – обратилась она к Фотинии. – Когда нам картофельный киш выпекать?
- Что-то поменялось в их планах, - ответила ученица. – Вроде как собирались, а потом перенесли визит… С чем связано, не пойму, - намотав на палец медный локон, она задумчиво прищурилась.
- И вот сдается мне, придут они в августе, как раз к тому дню, когда Гришатка вернется.
Чародеи дружно выдохнули и тут же забросали ворожею вопросами.
- Ведь это что-то значит, да?
- Неспроста, ой, неспроста все так складывается!
- Неужели… неужели все так и будет?
Фотиния лишь отмахивалась, да улыбалась.
- Да скажи же, что сама считаешь? – настойчиво затормошила ее наставница. – Посмотрите на нее! – зафырчала возмущенно. - Посмеивается над нашим волнением! Говори же!
- Да все, все! – отпрыгнула в сторону ворожея. – Я так думаю, связь отца с сыном сильна и, скорее всего, это Гришатка так обставил.
- А ты рассказывала ему об Артеме? – пуще прежнего затормошила ученицу Зелейница.
- Конечно, рассказывала, - согласно кивнула та и, заметив в глазах друзей немой вопрос, поспешно добавила. – Только хорошее.
- Мы ни капли не сомневались, - обнял ее Дымарь. – А насчет картофельного киша и не очень-то расстроены! Так и быть, испробуем в августе! Нам торопиться некуда.
Неспешно шли к дому чародеи, а Самир-ветер посвистывал рядом да озорничал, и надувались разноцветными парусами одежды друзей. Белой поземкой вьюжил наряд Дымаря, первыми изумрудными листочками трепетало платье Зелейницы. Светло серыми грозовыми облаками или же морскими волнами вздымалась одежда Водоската, опалово-желтым волновалась рубашка Алатыря. Но более бередило душу, вобравшее в себя самые таинственные оттенки всех рассветов и закатов на земле, одеяние младшей ворожеи. Плавно струясь по ветру, оно завораживало и заставляло грезить о прекрасном. О невыносимо прекрасном, чему и сравнения-то не отыскать.
Красиво возвращались на поляну кудесники, будто пять стихий и невозможно было оторвать от них взгляда. Но среди этого великолепия не хватало проблеска синего июльского неба…
Яркого индиго, что будет носить будущий воин. Но ничего, ждать осталось совсем немного; совсем скоро кисельная река перенесет на поляну шестую стихию, а Самир-ветер поможет и встретит брата.
Ближе к августу все беспокойнее и беспокойнее становилась Фотиния. Хоть и крепка была вера в положительный исход, но все равно, трепетало сердечко. Волнения добавляла мысль о том, что вскоре свидится со своей любовью, со своим Артемом и увидит его не одного, а рядом с разлучницей. Интересно, узнает ли ее любимый в сапфировом обличье…
В один из чудных августовских вечеров, когда чародеи по обыкновению собрались за столом, ворожея, что рассказывала занимательную историю, вдруг замолчала и покосилась на петлявшую в травах дорогу. Друзья тут же забыли про еду и насторожились.
- Что такое? – шевельнул белыми бровями Дымарь. – Никак картофельный киш на подходе? – не удержался от шутки.
- Кто? – не сразу поняла Фотиния, а сообразив, насмешливо фыркнула и поспешила к калитке.
Последовав следом, чародеи тихонечко пристроились рядом и навострили уши, в надежде уловить хотя бы отголоски тех звуков, что доступны слуху ворожеи.
- Ну что там, что? – первым не выдержал Дымарь. – Скрип, вой, скрежет или игра волшебной флейты?
- Не поверите… - улыбнулась Фотиния. – Воя и скрежета нет. Звуки больше похожи то на стук снежинок в окно, то на пляски дождя по крыше, то на песни одинокого ветра. Думаю, я слышу Артема. Когда-то давно в той другой жизни мы очень любили музыку снега, дождя и ветра.
- Так что же, выходит, он один идет? – удивилась Зелейница. – Саягуль не слышно?
- Нет, он не один, но его мысли сильнее. Будто знает, здесь его ждет радость.
- Еще бы не радость! – всплеснула руками властительница трав. - Так откуда же он это знает? – озадачилась вдруг.
- Гришатка… - просто ответила Фотиния. – Это все сыночек… Сдается, он частенько приходил к отцу во снах, а я научила Артема верить в сны. Верить и читать их правильно.
- Ох, до чего же приятная дрожь пробегает по телу… - признался Дымарь. – Словно и огонь, и лед по жилам пустили. Ох, люблю я гремучую смесь добра и зла! Тонизирует получше настоек нашей славной травницы!
- Больше не налью, и не проси, - шутливо откликнулась Зелейница. – Когда гости-то заявятся?
- Завтра к вечеру… - чуть помедлив, ответила ученица.
- Давайте тогда вечерять, а завтра с утра начнем приготовления, - приобняв взволнованную ворожею, наставница повела ее к столу. – Пойдем, пойдем… Плесну тебе настойки особой и тревогу как рукой снимет.
- И мне налить! – размашисто догоняя подруг, скомандовал Дымарь.
- Тебе же не особо и надо, - не удержалась от колкости Зелейница.
- Так это я так к слову сказал… А на самом деле, ой, как надо! – принялся оправдываться главный кудесник.
Алатырь же не сдвинулся с места и продолжал хмуро всматриваться в дорогу. Водоскат немедля догадался о мрачных думах соратника.
- Друже, прекрати, - немного смущаясь, что затронул личное, проговорил он. – Артем этот давно в прошлом. Только и осталось у них общего; прошлое и сын.
- Поверь, это совсем немало… - неохотно отозвался синеглазый хозяин камней. – Если честно, то я Гришатку считаю своим сыном, и не согласен делить его с каким-то там Артемом. А уж Фотеньку совсем делить не в мочь.
- Постарайся меня услышать, - грозно прорычал Водоскат. – Гриша нам всем как сын, а Фотину любовь тебе и делить ни с кем не придется. Ты и только ты ее будущее, а Артем прошлое, неужели не понимаешь! И еще уверен, как человек Артем очень хороший. Чистый и светлый. Сам увидишь и устыдишься сегодняшних мыслей.
Алатырь тяжко вздохнул.
- Согласен с тобой, - признал он. – Другого отца у Гришатки и быть не могло. Не зря его Фотенька любила…
- Вот и славно! – хлопнул его по плечу Водоскат. – Айда к столу.
Вечер звенел сотнями цикад, стрекотал армией кузнечиков, взрывался снопом вьющихся светлячков, мерцание которых перемигивалось с далекими звездами. Кто знает, может, сверху земные светлячки виделись млечным путем или большими и маленькими созвездиями. Стрельца, Девы, Водолея… Водолея… Маленького Водолея, что потихоньку собирается домой.
Продолжение
Предыдущая часть
Начало