На зообазе в Черге у Юры Лукьянова птичек было как у старика Ноя на ковчеге. Каждой твари по паре! Кроме уларов, гуси серые и гуси белые, утки пекинские и куры лямбургские! Мне особенно понравились красивые петушки с мохнатыми ногами размером с крупного скворца. Я не орнитолог и не смогу перечислить всего этого галдящего и крякающего бедлама, где Юра был царь и бог. А на задах, в большом вольере почти парил в прыжке козлик с рожками. Так я впервые увидел и познакомился с живой косулей сибирской.
Юра к этому времени возмужал и чуть округлился, за этим терпеливо следила маленькая Оля с еще меньшим Никитой. Шикарный, по чергинским меркам, трехкомнатный коттедж, гостеприимно распахивал нам свои двери. И не только нам. Летом одни друзья уезжали, успевая поздороваться и расспросить про дорогу тех, кто прибывал на их неостывшее место. Пока Юра утром и днем приоткрывал мне многочисленные тайны алтайской охоты и рыбалки, девушки Оли находили общий язык, и это не мешало Юриной Оле готовить, готовить и готовить. Готовить нам, собакам, курям. И не просто готовить, а готовить вкусно. В огороде, под окном, всё пёрло как на опаре. Я не знаю, что такое эта опара, но овощи были как в моей любимой книге о вкусной и здоровой пище. Дети – Никита и Полина им не мешали, они крутили куцый хвост терьерше Чиките и теребили млеющего от внимания Аската, здоровенного кобеля лайки, сподвижника Юры в охотничьих делах. Аскат был добрейшим псом с родословной приличного герцога. Добрейшим с детьми. А так, по жизни, рвал всю чергинскую плебейскую псарню оптом и в розницу, за что сильно страдал, морально и физически. Морально – т.к. незаконнорожденное потомство его – столбового пёсьего дворянина, постоянно и неуклонно множилось. Юра пытался привить ему хорошие манеры, но Аскат грамотно подставлял для прививки бока, пряча морду, устало вздыхая и ожидая пока у хозяина кончится воспитательный запал. А физически – шрамы на его хитрой морде и исхудавших за период удачного полового рейда боках множились и гноились. Первое время. Пока Оля с Юрой заботливо не обрабатывали их и Аската. Да порванное в бою ухо, позволяло конкурентам загодя и издалека опознать нашего корсара и вовремя ретироваться. А иначе…
Местная собачья публика быстро поняла почем фунт лиха и предпочитала опускать перед Аскатом глаза и поджимать хвост. А просто вламывать почем зря мохнатой братве Аскат считал ниже своего достоинства. Вот здесь ему и помогала Чикита. Она, с присущей терьерам энергией, подначивала ничего не подозревающих неслабых кобелей, и со свойственным дамам коварством выводила их на Аската. Они работали в паре. И как работали! Теперь двортерьеры получали по второму кругу уже за оскорбленную дамскую честь. А особо настырным и непонятливым, как офицерам и прапорщикам, Аскат пояснял эту науку постоянно. За что был судим скорым судом и сажен на цепь во дворе. Где отъедался и приводил себя в порядок для новых турниров.
Когда мы с Юрой начинали грузить оружие и снаряжение в багажник «Нивы», Аскат сходил с ума от одного только предположения, что его могут не взять с собой на потеху. Поэтому, получив пару пинков, чтоб не путался под ногами, он заскакивал сам в багажник, затихал, притворялся веточкой, поворачивался ко всем спиной и задумчиво так смотрел в окно, как пенсионер, ждущий отправления поезда. И сердце обливалось кровью, если Юра просил его вежливо выйти на улицу. Но уж если его брали с собой, он сидел очень степенно, застегнутый на верхнюю пуговичку и с трепетом ждал новых встреч со свежими друзьями.
Одна из таких встреч особо запомнилась в хозяйстве у мараловода Бархатова, сразу за Семинским перевалом, где мы переобували «Ниву» в жуткие тракторные колеса с бешенными грунтозацепами, и она карабкалась барсом в гору. Подъехав к складу, мы расположились на дощатом крылечке живописной группой, греясь на солнышке, и ожидая, когда принесут ключи от кандейки с колесами. Аскат сидел подле нас в позе Акеллы, предупрежденный Юрой, что не гоже воспитанному псу обращать внимание на злобные выкрики из толпы местных плебеев-кобелей, устроивших Аскату демонстрацию протеста. Поистине с английским джентльменским терпением наш воспитанный спутник демонстративно изображал гордое безразличие к беснующимся сородичам. Пока Шура, допив пиво, не швырнул пустую банку в самого оголтелого и приблизившегося на наглую дистанцию. Аскат тут же воспринял это как руководство к действию. А как же! Наших бьют!
В реальном времени этот эпизод происходил, наверное, минуты полторы, а может и того меньше. Аскат пулей влетел в самую середину, и в толчее к нему смогли подступиться только штук 5-6 других собак. Рычание, визг и стоны из кучи вертящихся тел, сбитый на землю местный вожак, лежащий под ногами ощерившегося Аската с дымящейся дыбом шерстью и разбегающиеся в стороны шавки с поджатыми хвостами. Это финал картины и практические занятия для местной молодежи на тему «Кто в доме хозяин». Но это не финал истории.
Через 4-5 дней мы вернулись с горы обратно к Бархатову переобуться. К той же кандейке. Действующие лица и исполнители те же. Только пафосу что-то мало. Гавканья не слышно. Те же кобелёчки что совсем недавно до хрипоты матерились и брызгали слюной, уважительно махают кончиками поджатых хвостов, а дамы строят Аскату глазки, игриво повиливая тощими бедрами. И дистанция в два аскатовых прыжка уже никем не нарушается. Местный бугор перебирает от веселого ожидания передними лапками, приглашая Аската порезвиться. Но Аскат выше всей этой суеты и равнодушно смотрит в другую сторону, зарабатывая баллы у Юры.
За эти благословенные дни Аскат наносился по горам за козлами и белками, отъел немало сладких козлячьих ребрышек и еще больше закопал поблизости из врожденного чувства скромности и запасливости. Надо было видеть с какой степенностью, вежливо и без фамильярности, он подходил на зов, аккуратно брал нежными, натруженными в боях, зубками протянутые заслуженные трудом косточки и задумчиво их хрупал как семечки. Позже стал зарывать подальше от костра и нас. Это человек может обожраться немеряно, а собака, тем более ТАКАЯ собака…
Ей бы людей воспитывать! Хотя впрочем, что Аскат и делал.
Друзья! Если вам нравится то, что я пишу и фотографирую (только грязными тапками не швыряйте!), можете помочь автору материально. Потому как "монетизация" Дзена - это уже не слезы, а воспоминания о них. Вот номер моей карты Сбера: 2202 2063 7801 0149. Буду рад и признателен любой копеечке. И не забываем ставить лайки! За комментарии буду особо благодарен.