22 апреля 1870 года родился Владимир Ильич Ленин. Как бы кто к нему не относился, безусловно, он навсегда вошел в мировую историю. Одним из первых среди писателей, кто попытался понять фигуру В. Ленина и осмыслить его историческую роль, был Максим Горький, мнение которого и сегодня вызывает интерес. Горького связывали с лидером большевистской партии долгие, но непростые отношения.
При всем уважении Горького к Ленину и даже некоторой идеализации его как Человека с большой буквы, устремленного в будущее, писатель не являлся простым апологетом. Не будем касаться цикла статей Горького «Несвоевременные мысли» 1917-1918 годов, опубликованных в его газете «Новая жизнь». Известно, что Горький воспринял захват власти большевиками в октябре 17-го крайне негативно. Тогда писатель не стеснялся в выражениях, в тех статьях Ленин и его соратники характеризовались как «бессовестные авантюристы» и «слепые фанатики», а их политика — «самодержавием дикарей».
Обратимся к моменту, когда отношения между ними перешли в деловое русло. В 1920 году в официальном партийном журнале «Коммунистический интернационал» к юбилею большевистского вождя М. Горький опубликовал очерк «Владимир Ильич Ленин». В этом наброске политического портрета ярко проявилось противоречивое восприятие писателем фигуры Ленина. Фиксируя внимание читателя на негативных чертах Ленина, Горький пытался найти оправдание или объяснение его политики. Например, на обвинения в адрес Ленина «в том, что он является возбудителем жестокой гражданской войны, террора и других преступлений», Горький, не отрицая этого факта, оправдывал это тем, что европейские политики, развязавшие мировую войну, являются не меньшими злодеями, чем Ленин.
Признавая множество ошибок у вождя большевиков, писатель отмечал, что «ошибки Ленина — ошибки честного человека, и в мире еще не было ни одного реформатора, который действовал бы безошибочно». Соглашаясь, что деятельность Ленина носит террористический характер, Горький утверждал, что «террор стоит ему невыносимых, хотя и весьма искусно скрытых страданий». Назвав Ленина чуть ли не «святым», Горький парирует заявление Черчилля о руководителе Советской России как «самом свирепом и отвратительном человеке» доводом, будто «церковная святость» во все времена вполне уживалась со «свирепостью и жестокостью».
Правда, некоторые похвалы Горького в адрес Ленина звучат двусмысленно:
«Чувствуешь, как спокойна его вера - вера Фанатика, но фанатика-ученого, а не метафизика» «он обладает даром предвидения, гениальной интуицией мыслителя-экспериментатора».
К 1920 году Горький стал более суров к русском народу, нежели к вождю мировой революции:
«Продолжаю думать, - как думал два года тому назад, - что для Ленина Россия - только материал опыта, начатого в размерах всемирных, планетарных. Раньше эта мысль, затемненная чувством жалости к русскому народу, возмущала меня… я нахожу теперь, что если Россия и обречена служить объектом опыта, то несправедливо возлагать ответственность за это на человека, который стремится превратить потенциальную энергию русской трудовой массы в энергию кинетическую, актуальную. Каждый получает то, что заслужил, - это справедливо. Народ, загнивший в духоте монархии, бездеятельный и безвольный, лишенный веры в себя, недостаточно "буржуазный", чтобы быть сильным в сопротивлении, и недостаточно сильный, чтобы убить в себе нищенски, но цепко усвоенное стремление к буржуазному благополучию, - этот народ, по логике бездарной истории своей, очевидно, должен пережить все драмы и трагедии, обязательные для существа пассивного…».
Завершает свой очерк Горький такими строчками:
«Был момент, когда естественная жалость к народу России заставила меня считать безумие почти преступлением. Но теперь, когда я вижу, что этот народ гораздо лучше умеет терпеливо страдать, чем сознательно и честно работать, - я снова пою славу священному безумству храбрых. Из них же Владимир Ленин - первый и самый безумный».
Статья М. Горького вызвала сильное недовольство В. И. Ленина и в дальнейшем оказалась под запретом. Ее не перепечатывали. Потрясенный смертью вождя Горький в конце января 1924 года написал другой очерк «Владимир Ильич Ленин», где уже однозначно пытался взять его под защиту. Правда, он остался верен принципу - оправдывать, отталкиваясь от обвинений. Как это получилось? Каждый может судить сам.
«Должность честных вождей народа — нечеловечески трудна. Невозможен вождь, который — в той или иной степени — не был бы тираном. Вероятно, при Ленине перебито людей больше, чем при Уот Тайлоре, Фоме Мюнцере, Гарибальди. Но ведь и сопротивление революции, возглавляемой Лениным, было организовано шире и мощнее. К тому же надо принять во внимание, что с развитием «цивилизации» ценность человеческой жизни явно понижается…».
«Владимир Ленин был человеком, который так исхитрился помешать людям жить привычной для них жизнью, как никто до него не умел сделать это. Не знаю, чего больше вызвал он: любви или ненависти? Ненависть к нему обнаженно и отвратительно ясна, ее синие чумные пятна всюду блещут ярко. Но я боюсь, что и любовь к Ленину у многих только темная вера измученных и отчаявшихся в чудотворца, та любовь, которая ждет чуда, но ничего не делает…».
В марте 1930 года председатель редколлегии Госиздата А. Халатов, явно с подачи И. В. Сталина, обратился к М. Горькому с просьбой переработать его очерк 1924 года о В. И. Ленине:
«…Больше всего нас тревожат Ваши воспоминания о Ленине. Ведь собрание Ваших сочинений является изданием массовым: оно идет стотысячным тиражом к рабочему читателю. К Вашему слову этот читатель прислушивается с особым вниманием… Учитывая это обстоятельство, нужно ли, например, Ваше свидетельство об отношении Ленина к Троцкому («...а вот показали бы другого человека, который способен в год организовать почти образцовую армию, да еще завоевать уважение военных специалистов...»). За время, истекшее с момента написания Вами этих строк, произошло так много перемен. Мы не хотели бы в массовом издании дать материал, используя который тайные и явные троцкисты получили бы возможность прикрывать свои позиции Вашим именем…».
Учитывая настоятельные рекомендации Халатова, Горький в июне 1930 года переработал статью и, в частности, убрал положительную оценку В. Ленина деятельности Л. Троцкого, добавил признания и о своих «ошибках». В конце очерка была дописана фраза: «Владимир Ленин умер. Наследники разума и воли его живы. Живы и работают так успешно, как никто, никогда, нигде в мире не работал».
Александр СМИРНОВ, кандидат исторических наук.
