Невероятное преображение женщины после развода, как одно из самых ярких детских воспоминаний
Сама-то я никогда не разводилась. И большинство моих знакомых тоже. И из родственников единицы. И родители мои не разводились. Хотя мама выходила замуж за папу второй раз, но её развода я просто не могу помнить - родилась на несколько лет позже.
И вообще тема разводов, алиментов, раздела имущества и вот этого всего совсем не затронула мою личную жизнь и даже личную жизнь моих подруг. Количество знакомых мне разведённых людей я могу пересчитать по пальцам одной руки.
Однако, эта тема неизменно меня интересует. Вызывает эмоциональную реакцию. Почему так? Изрядно порывшись в самых ранних воспоминаниях я поняла, в чём дело. Маленький эпизод из детства. Преображение маминой подруги после развода. Очень, очень яркое впечатление. То, что запоминается навсегда.
У мамы было подруга - тётя Оля (её и правда так звали). Они, кажется, когда-то работали вместе. А потом так оказалось, что мы живём в соседних домах. И вот эта тётя Оля приходила к нам в гости, приводила поиграть своих сыновей-погодков. Я была маленькая, не помню даже их имена.
А вот Тётю Олю помню. У неё была ужасная причёска. Тогда вышел сериал "Зимняя вишня" и все женщины стали делать эту стрижку старого мальчика, которая почти никому не идёт. И тёте Оле она тоже не шла. Помню, как она снимала шапку, а тощие, мятые прядки волос оставались прилипшими ко лбу. И её голова с этими короткими, с ранней сединой волосами, казалась какой-то сиротской.
И вся Тётя Оля постоянно выглядела забитой. Не в смысле побитой. Хотя и побитой тоже - бывало, приходила в тёмных очках, чтоб никто не заметил фингала под глазом. Хотя все, конечно, замечали.
Казалось, ей страшно громко говорить, улыбаться, вообще как-то... быть. Ей было страшно быть. Существовать. Даже у нас дома. Это я видела, будучи маленьким ребёнком. И без того очень худенькая, даже тощая, Тётя Оля сутулилась, старалась занимать, как можно меньше пространства, быть максимально незаметной, слиться с пейзажем.
Муж тёти Оли её бил. И не только. Он натравливал на неё специально для этого привезённую овчарку. Брал на время у кого-то из знакомых ружьё и пугал, что застрелит её и детей. Я слышала эти рассказы и они навсегда запечалились в моей памяти - это же жуть какая-то! И сейчас вспоминаю - волосы дыбом. Конечно, ничего подобного у нас дома не было, может, поэтому я так хорошо помню эти разговоры.
Разумеется, он вызывала милицию. И участковый наизусть знал их квартиру, и их семью, и её мужа. Несколько раз она писала заявления. А потом их забирала - жалко же мужа. Его ж на пятнадцать суток посадят. Да и страшно: он же выйдет! А потом что? Потом совсем убьёт.
И действительно, один раз чуть не убил - дошло до поножовщины: муж тёти Оли порезал её ножом. Не насмерть. Я помню, она прибежала к нам, держась за бок. И как кровь капает на жёлтый линолеум. Мама сказала нам с сестрой не мешать. Стала, наверное, оказывать какую-то первую помощь - я не видела. Папа побежал в автомат звонить в скорую и милицию (у нас тогда ещё не было домашнего телефона).
И в этот раз мужа тёти Оли всё-таки посадили. Прямо в тюрьму. Не знаю, на сколько, но тогда казалось надолго. И она подала на развод - ей нельзя было оставаться в браке с осуждённым, это как-то влияло на работу, что ли. И стала она, как сейчас бы сказали, "разведёнкой с двумя прицепами".
Всё это я помню смутно. Кроме капель крови на линолеуме. И общего впечатления от тёти Оли, как от маленького забитого существа. Хотя я и сама была тогда маленькой, и по идее все взрослые должны были казаться большими.
И вот прошёл, может, месяц с тех пор, как тётя Оля вышла из больницы. И как раз новогодние праздники. И заходит она.
И заходит она другим человеком. В новой шубе - это была какая-то светлая овчина. С новой причёской - волосы отросли и она сделала "химию" и кудри. От неё пахло духами, чего раньше вообще никогда не было. И на губах у неё была модная тогда перламутровая сиренево-розовая помада. Больше всего меня поразила помада. Может, потому что я никогда не видела, чтоб тётя Оля была накрашенной. А может, она мне так запомнилась, потому что тётя Оля улыбалась. Улыбалась. Она улыбалась. Впервые на моей памяти.
Я была маленькой девочкой и мне нравилось всё красивое. И в тот момент в комнате не было никого красивее тёти Оли. Даже мама выглядела не так эффектно.
И вот это преображение из затравленной, забитой, несчастной женщины в улыбающуюся красавицу и стало, наверное, моим самым запоминающимся из детства впечатлением о разводе.
Мама тогда сказала:
-Конечно, кровь из неё больше никто не пьёт! Сразу видно, что зажила, как человек. Поправилась, - тогда это было ещё комплиментом.
Тут же помню разговоры, что тётя Оля работает на каком-то секретном производстве и получает пятьсот рублей в месяц. И не первый год. Но раньше у неё не было денег ни на себя ни на детей. А теперь откуда-то появились. Помню, как обсуждали, что она наконец купила холодильник (может быть, в кредит?) - у них раньше, до развода холодильника не было!
После её развода, мы стали приходить к ним в гости, у них в коридоре было зеркало, а на нём висели бусы - мне казалось, так красиво!
А потом тёте Оле дали другую квартиру (или она специально поменяла?) и она с детьми переехала, мы перестали жить рядом. И я не знаю, чем и как закончилась эта история. Бывший муж, конечно, вернулся из тюрьмы. Но пришёл ли он её третировать или оставил в покое - мне неизвестно. Давно это было.
И наверное, именно из-за этого детского впечатления меня так триггерит, когда я читаю в интернете рассказы о том, что разведёнкам должно быть стыдно. Что они развалили семью. Что ничего хорошего их теперь в жизни не ждёт. Когда я натыкаюсь на всё это в интернете, мне сразу вспоминается тётя Оля и её перламутровая сиренево-розовая помада, запах духов и бусы на зеркале.
А может, как раз после развода таких женщин и ждёт всё хорошее? Потому что в браке-то у них ничего хорошего точно не было, а главное - и в будущем ничего хорошего ожидать было нельзя.
