Практически каждый режиссёр хотя бы раз в жизни задумывается о том, чтобы поставить шекспировского «Гамлета» (статистика неточная), а сама роль принца Датского негласно считается одной из самых сложных в театре. Мы решили разобраться, в чём секрет успеха легендарной пьесы, и узнали, что есть в ней от русской души.
«Гамлет» — это пьеса для всех
Пьеса «Гамлет» изначально была написана, как и остальные пьесы Уильяма Шекспира, для всех. Она ставилась для лондонской публики театра «Глобус», которая была чрезвычайно многообразна: пока внизу, на стоячих местах, толпился простой народ, в ложах галереи можно было встретить учёных, студентов юридических подворий и светских молодых людей.
«Гамлет» пришёлся по вкусу даже матросам. В сентябре 1607 года британский торговый корабль «Дракон» совершал долгое и утомительное путешествие к Индии. Матросов нужно было срочно чем-то занять, поэтому капитан придумал устроить театральное представление. «Гамлет» был идеальным вариантом — простая пьеса, полная таинственных преступлений, сюжетных поворотов, отравлений, любовных линий и поединков. Матросам настолько понравился спектакль, что второй раз «Гамлет» был сыгран на борту «Дракона» через несколько месяцев после «премьеры».
«Гамлет» — это популярность
Шекспир не подозревал, что его пьеса, помимо прочего, войдёт в историю мировой литературы. Ведь он даже не стремился её опубликовать — пьеса, попадавшая в печать, больше не приносила доход труппе, которая играла спектакль по ней на сцене, поэтому за права на текст отчаянно боролись.
Отсюда «пиратские» версии «Гамлета», которые учёные XIX века ошибочно принимали за черновики Шекспира. Так, в 1603 году появилась версия под заглавием «Трагическая история о Гамлете, принце Датском, Вильяма Шекспира, как её много раз играли актёры Его Величества в городе Лондоне, а также в университетах Кембриджа и Оксфорда и в других местах». Текст пьесы был сильно искажён, а где-то сокращён — больше всего пострадали монологи Гамлета, которые были урезаны вполовину, а где-то вообще отсутствовали. Но именно благодаря выходу «пиратской» версии труппа театра была вынуждена опубликовать оригинал — в 1604 году вышла версия пьесы, которая является основой всех современных переизданий: «Трагическая история Гамлета, принца Датского, Вильяма Шекспира. Заново напечатано и увеличено вдвое против прежнего, согласно подлинному и правильному тексту».
Современные исследователи называют Гамлета великим мыслителем, сосредоточившим в себе мудрость веков, а Шекспира — философом-антропологом, представившим в пьесе не только наглядную иллюстрацию человеческого духа, но и его кризисное состояние, заканчивающееся катастрофой.
Многочисленные философские вопросы, которые поднимаются в пьесе, делят на три блока: что есть жизнь, в чём противоречие жизни и смерти и что такое судьба. Таким образом, «Гамлет», написанный на переломной точке эпохи Возрождения, становится произведением, которое поднимает главные вопросы, касающиеся человечества и человека как отдельной личности.
«Гамлет» — это зеркало
История «Гамлета» на российской сцене огромна, и интерес русских режиссёров к этой пьесе не иссякает. Театровед и шекспировед Алексей Бартошевич в одной из своих лекций сказал: «Гамлет — это то зеркало, в котором Россия всегда стремилась увидеть своё лицо, стремилась через Гамлета понять себя».
«Гамлета» ставили Константин Станиславский, Владимир Немирович-Данченко, Вольдемар Пансо, Андрей Тарковский, Эймунтас Някрошюс, мечтал поставить Всеволод Мейерхольд. Полный список с именами режиссёров, ставивших «Гамлета», занял бы несколько страниц. И это притом, что весь сталинский период пьеса негласно была запрещена к постановке — глава СССР не любил Гамлета, потому что считал его слабым человеком.
«Гамлет» — это русская душа
Исследователи сходятся во мнении, что в тексте пьесы можно найти отражение и воплощение некоторых особенностей русской культуры, которые привлекают творцов. Это противоречие «духовного» и «бездуховного», особые виды переживаний о двойственности русской души, полярность русской культуры, где поиски божественного могут чередоваться с язычеством, стремление к постижению мира и трансформации души через трагедию. Именно поэтому она так привлекает театральных режиссёров, становясь «пищей для ума» и способом рефлексии.
Сейчас «Гамлета» показывают на многих отечественных сценах — в столичном Театре им. Моссовета можно увидеть постановку Евгения Марчелли «ШекспирГамлет», в Театре на Юго-Западе восстановлен «Гамлет» Валерия Беляковича, к тексту пьесы обращается Константин Богомолов в спектакле «Гамлет in Moscow» (Театр на Бронной), а Юрий Бутусов считает, что Гамлет — это женщина (его спектакль идёт в петербургском Театре им. Ленсовета). Несмотря на это многообразие постановок, шекспировед Алексей Бартошевич считает, что по-настоящему «гамлетовское» время у нас ещё только впереди.
