- Ну, здравствуй, - раздался властный голос.
Перед Ирой стоял высокий очень красивый мужчина. Темные, слегка вьющиеся волосы заделаны в хвост. Удобные джинсы и рубашка подчёркивали его спортивную фигуру. Большие тёмные глаза. Не мужчина – мечта. Ира же только усмехнулась:
- И Вам здравствуйте.
Мужчина поморщился, видимо, ожидая совсем другую реакцию.
- Мы тебя ждали.
- Да, я поняла, и звали, и ждали, и спать не давали, всё на ухо всякую ерунду бормотали.
- Мы как родные люди, посылали тебе зов.
- Понятно, родственнички. Ну и где там мой главный роднуленька в виде папеньки?
Вышел мужчина, Ира заценила: понятно, ан что молодая девочка, ее мама, повелась. Отец был красив, и Ира многое взяла от него. Только отец был брюнет, а Ира – почти блондинка.
Она хмыкнула и бросилась ему на шею:
- Папа, я так тебя ждала, так искала! Наконец-то мы встретились!
Все ошарашенно взирали на эту сцену, отец пытался отодрать от себя и Ирину. Но она с детства отличалась исключительной настойчивостью. И уж прицепиться могла знатно, Павлик, брат, называл ее «клещ-захват».
Ира еще поверещала, поболтала ножками, повыражала восторг от встречи с утерянным родителем, потом неожиданно отступила от него, подняла рюкзачок и деловито сказала:
- Ну все, встреча состоялась, восторг я выразила, куда мне идти устраиваться?
Глава изумленно сказал:
- Это что было?
- Радость встречи, вы же этого ждали?
- Понятно, тогда пойдем, покажу тебе дом, где ты остановишься.
- Что значит, вы Покажете дом? Я остановлюсь исключительно у папы. А то поселите меня в дом с пятнадцатью мужиками, и будете их потом по лесу искать, община понесет убытки. А отец – человек родной. Где-то даже любящий, глубоко в душе. Так глубоко, что пока докопаешься, кровавые мозоли натрешь. Но это совершенно не влияет на ситуацию. Я девушка одинокая, не замужняя, хрупкая и слабая.
На слово «слабая» папа рефлексивно потер шею, от которой не так давно отлипла Ирина.
- Да-да, слабая и трепетная. И трепетать мне приятно в обществе родственника. Заодно он мне от маме расскажет, счастливые мгновения знакомства с ней опишет. Для истории семьи, воссоединения, это важное событие.
- У нас гости общины останавливаются в гостевом домике.
- Я не гость, я родственница, почти член общины, так что, думаю, это неуместно, селить меня в каком-то мотеле.
- Это не мотель, это гостевой домик.
- Один фиК, гостевой или мотель. У вас там, может, окна не закрываются, и на дверях засовы ненадежные. Покусится кто-нибудь на мою честь и совесть, а кто отвечать будет? Нет, я в сомнительное место не пойду, даже если силой потащите.
- Надо и потащу.
Мужчина протянул руку. Ирина тут де вцепилась в ближайшую сосенку, обняла ее руками и ногами и заверещала.
- Все-все, ты останавливаешься у отца.
Ира тут же замолкла, улыбнулась:
- То-то же. Странные вы, с первого раза мало что понимаете. Всему приходится Вас учить. Папа, где наш семейный оплот, гнездо счастья и радости, место родственных встреч?
- Оплот, гнездо? - удивленно сказал полностью дезориентированный родитель.
- Дом твоего проживания где? Я к тебе иду.
- Ааа, пойдем, провожу. Только в гостевом было бы удобнее.
- Не пойду , - протянула руку к полюбившейся сосенке.
- Я просто предложил, идем домой, - торопливо поправился отец.
И они потопали. Глава, глядя им вслед, задумчиво сказал:
- Интересно, в кого она пошла характером? Отец у нее спокойный. Мама вообще тетехой была бесхарактерной, а эта дамочка весьма харизматична, и это интересно.
Ира топала за родителем, смотрела на аккуратные избы, сделанные из светлого дерева.
- Похоже, осинка. Не боитесь? – спросила она у папы.
- Суеверия это про осиновый кол и все такое. Дерево как дерево.
- Понятно, а нам долго идти:
- Уже пришли.
Это был маленький домик с высоким крылечком и резными ставнями. Ира вошла, внутри было светло, чисто, но сразу было видно, что живет один человек.
- Чем меня с дороги кормить будешь?
- Я ничего не приготовил, думал, в гостевом домике будешь. Там еду готовят.
- Тогда я сама сделаю. Яйца и молоко есть?
- Как не быть, все есть.
Ира быстро сделала омлет, положила им с отцом, они ели омлет и молчали.
Уже позднее Ира спросила:
- А мама была красивая?
- Самая лучшая. А я ее не сберег,- грустно ответил он.- все, что с ней произошло – только моя вина.
- А что было?
- Я не могу рассказать, дочка. Прости меня.
- Ладно, ты расскажешь о вас, о тебе и маме.
- Как не рассказать, расскажу.
Отец вспоминал как они впервые встретились с Кирой, такой солнечной, позитивной.
- Мне казалось, что она улыбается, и солнышко следом за ней. Она была очень сильной. что помогло тебе остаться в живых.
- Да, увезла, дала мне вырасти и немного окрепнуть. Ты меня забрать не мог?
- Если только сюда. Но лучше не надо было.
- Да, это не вариант.
- Ты мне покажешь селение?
-Утром. Вечером старайся не выходить. Наши становятся сильнее в сумерках и ночью.
Ира пожала плечами, устроилась спать на кровати, и провалилась в сон.
Во сне ее звали какие-то голоса, что-то говорили, пытались внушить. Но Ира отмахнулась:
- Как вы мне надоели. Жужжите под ухо как мухи навозные. А ну цыц.
И наступила долгожданная тишина. И только знакомый властный голос потрясённо сказал:
- Она, помимо того, что ругается, еще и нас обозвала.
- Ага, - кто-то ответил.
- Проверить все, мы что-то делаем не так.
Утром Ира потянулась. Сквозь густые вековые сосновые кроны проглядывало солнышко. Ира погладила лучик, и он, словно котенок, начла ластиться к ней.
- Тихо, малыш, мне нельзя показывать то, что я умею общаться с силами природы. Пусть думают, что я простушка, пустоголовая и крикливая. Когда недооценивают противника, это многого стоит.