А через несколько дней выпал снег. Что ж, в их северных краях такое бывает. Несмотря на то, что осень еще не подобралась к своей второй половине. Снег шел долго и не растаял, а превратил город в настоящую сказку. Снег – еще робкий и пушистый, готовый вот-вот взлететь, словно пух, от малейшего порыва ветра, покрыл ветки деревьев, отчего они казались иллюстрациями к любимым зимним сказкам. Особенно чудесно было на окраине города, там, где жила Веля. Напротив ее дома была низина, там росла осока, камыш, репейник и очень высокий сорняк, похожий на огромный переросший укроп. Осенью зрелище было довольно унылым – пожухлая трава, серое, болотистое пространство… Теперь же каждое растение было украшено белоснежными воротничками, пелеринами, платьями, ожерельями – кому как выпало, кто как принял на себя эту белоснежную сказку. Веля вспомнила, как в тетрадке одного первоклассника, Саши Солдатова, прочла фразу: «Зима чисто-бело-безупречная»… Веля выскочила на крыльцо прямо в халатике, надетом на ночную рубашку – так хотелось глотнуть этого потрясающего хрустального воздуха, окунуться в этот рай земной, восхититься блеском снежинок, сияющих, словно бриллианты…
- Веля! Оденьтесь! Нельзя так! Простудитесь!
Это кричала Мария Васильевна, вышедшая из своего сарая с большой деревянной лопатой.
- Хорошо-то как, Мария Васильевна! Прямо чудо на земле! А всё говорят, что чудес нет! – откликнулась она.
- Да вы не верьте тем, кто так говорит! На земле-то ведь – рай! Думаете, он там, на том свете? Да ничуть не бывало! Здесь он! Только многие не понимают… Рубят сук, на котором… Да оденьтесь же вы наконец!
Веля послушно вернулась в дом. В свою тишину и теплые стены. Где она теперь не видела ни крошечки снов. Но зато где в сумочке ей почти улыбался со стодолларовых купюр этот великий политик и изобретатель, этот замечательный ученый Бенджамин Франклин. Человек с обостренным чувством справедливости и человеколюбия. И как они понимают друг друга… Хотя их разделяет больше века…
Сегодня вновь суббота и Барин опять придумал собрание по поводу переустройства школы. Нет, не самого здания, а всего процесса обучения и воспитания. Он хочет создать свою конструкцию школы. Чтобы дети приходили сюда как на праздник, чтобы урок превращался в спектакль, где ученик должен быть в восторге от каждой роли. Где знания будут плыть в головы сами по себе и оседать там прочно и надолго. На всю оставшуюся жизнь, как выразился Михаил Ефремович. А вот что для всего этого надо, он и хочет выслушать. Каждый должен предложить что-то свое, концепцию нового слова во всей школьной жизни. Кстати, все восприняли идиллические мечтания директора очень хорошо и спокойно, словно давно этого ждали. Людям надоели скука и серость. Люди готовы к прорыву в новую школьную жизнь. А Веля не просто готова – она уже давно ведет уроки по своей методике, не афишируя этого, и даже подумывает об аспирантуре. То есть – о диссертации. О роли соискателя. Но сейчас надо отбросить все умные мысли и – гулять, гулять! Она тепло оделась, вышла во двор, но не стала открывать свой сарайчик, чтобы вытащить оттуда лопату. Нет, пусть эта сверкающая красота остается как есть. Она не будет трогать ни одной снежинки. Марии Васильевне надо, там хозяйство, козы да куры, а у нее нет. Веля пошла к калитке по узкой тропке, которую теперь не было и видно, шла словно по пушистому ковру, усеянному звездами. Снег хрустел и, посмотрев на свои следы, она убедилась, что огоньки бриллиантов живы и там. Изумрудное свечение снежинок сопровождало ее до самой калитки, и дальше, на широкой улице, где проезжавшие мимо машины сделались какими-то необычными, праздничными. И воздух, казалось, дрожал от восторга, от этой изумительной гармонии, в которой так нуждается все живое. Как хорошо, что можно вот так, не торопясь, побродить от дома к дому… И дойти до коттеджа Гены Иванова, обладателя ее дорожной сумки… И посмотреть на то место, где она попалась ему на глаза… Он ведь объяснил, где… Ага, верно, это вот здесь… Здесь, здесь… Где тоже светло и прекрасно от выпавшего снега… Из-под которого видна еще зеленая трава… Она хорошо сохранилась в этом небольшом овражке… Не пожухла, не пожелтела… А в одном месте странным образом посинела… Надо же… Веля пожалела, что не взяла с собой очки. Она решила нагнуться и поближе рассмотреть синюю траву. И даже коснуться ее руками… И пальцы ее ощутили мягкую ткань… А потом взяли ее за краешек, потянули, стряхнули снег, и… Это был носовой платок, синий с красными цветочками по углам, смятый, сжатый и от этого какой-то замерзший и жалкий. Но это был ровно такой же платок, который она там, в автобусе, засунула в свою сумку… Большую дорожную клетчатую сумку… А рядом сидела Евфалия… У Вели закружилась голова и она быстро вернулась в свой дом, который, уходя, даже не заперла.
- Ну, как погуляли? – спросила ее Мария Васильевна, которая отчаянно скребла снег возле своего сарая.
- Все хорошо… Все хорошо, - выдавила из себя Веля и быстро вошла в дом.
Опять выстрел оттуда! Да не просто выстрел, а целая автоматная очередь! И что же делать? И как все это понимать? Веля запретила себе думать об этом, она решила взять тайм-аут, чтобы прийти в себя, успокоить нервы, дать отдохнуть мозгу. Но не тут-то было! Кто-то явно хотел, чтобы она, мучаясь от неизвестности, искала выход! Ну что ж, собственно, она ведь все эти долгие дни , недели, а то и больше, разрабатывала не только новую концепцию преподавания русского языка и литературы, но и планировала определенные действия Там, по ту сторону экрана, как мысленно называла она жизнь во сне. И самым главным, решительным и, надо думать, результативным будет ее последний бросок – поездка в тот поселок… Экскурсия в старый сарай с пчелиными ульями… И с закопанными в углу стеклянными и жестяной банками, в которых томятся, мечтая, очевидно, выбраться на волю, зеленоватые листочки… Листочки-ласточки с героическим американцем на крыльях… Сны есть сны и до появления в ее руках двух стодолларовых бумажек у Вели были сомнения. Их и не могло не быть – слишком все невероятно, слишком потрясающе и неправдоподобно. Но две бумажки – вот они! Вот! Веля открыла сумочку и еще раз коснулась стодолларовых купюр – они были на месте, настоящие, каких напечатаны миллиарды. А, может, поддельные? Да нет, она видела как-то поддельные, ей показывали… Впрочем, можно сходить в обменный пункт и проверить. Да, да, она сегодня же это сделает! Даже и до собрания! Пойдет в школу и по пути зайдет в банк. Решено.
Что же до этого платка… А вдруг совпадение? Конечно же, совпадение, только в том смысле, что именно в этом месте мальчик Гена Иванов обнаружил дорожную сумку. Из сна. С выпавшим платком. Только платок он не стал поднимать. А, может, и не заметил. И кто же все это сюда подбросил, на ее улицу, рядом с ее домом? Может, хотели определить все это ей во двор, да ошиблись номером? Но разве с потусторонними силами такое бывает? Веля остановила себя простым вопросом, на который уже сто раз пыталась ответить – а с чего это она взяла, что силы, коснувшиеся ее, именно потусторонние? С каких это пирогов? Мир так многомерен. Еще Вернадский сказал замечательную фразу, они не раз обсуждали ее в студенческой аудитории – всё есть везде. Мир многомерен, только мы этого пока не можем себе представить. Умом постигаем, а вот практически нам пока не выбраться из своего трехмерного состояния. Но ведь сфера разума и существует для того, чтобы решать подобные загадки и задачи! Она, ноосфера – это биосфера, перестроенная, переделанная научной мыслью! И никто уже не возражает против утверждения, что разум – это явление космическое. И наше сознание движет миром. И в этом, именно в этом решение ее потусторонних действий! Однако не надо мыслить столь широко. Есть, вернее, были реальные сны. С реальными предметами, перекочевавшими в ее сегодняшнее бытие. Как они это сделали? Многомерность пространства – несомненное условие. Так. Принимается. А еще? А что, если сны – это отражение наших мыслей, желаний? Причем и таких, которые промелькнули в сознании и тут же были забыты… Забыты вами, но не энергией разума, в которой они оказались… Веля четко помнила, что мечтала о долларах. Точно мечтала. О том, чтобы где-то их просто найти. А, может, и ограбление в поезде промелькнуло когда-то в ее голове? Может, и промелькнуло. Чего только там не мелькает-то. Человек мечтает, фантазирует, и мало ли что приходит ему на ум! Э, нет, голубушка, остановила себя Веля, все фантазии человеческие тоже исходят из определенного опыта, некоей памяти сознания. То есть из того, что когда-то происходило в действительности. Так что если мы видим в каком-то фильме страшного монстра с двумя головами и огромными, пылающими огнем глазами, то такие монстры действительно имели место быть… Наш мозг не способен конструировать либо описывать то или тех, чего или кого никогда не существовало… Следовательно, и фантастики нет. Только многие об этом не догадываются…
Итак… Итак, она мечтала о богатстве и она его получила. Но – Там. Теперь необходимо, чтобы оно оказалось здесь. Поехать и найти! Найти и забрать! Да… Но почему в последние дни она часто думает о свойствах зеркала… Может, тут что-то связано с зеркальным отражением ее поступков? То есть – действия наоборот… Не так, как ей хочется…
Зазвонил мобильник и она упустила эту мысль. Что ж, потом, потом…
- Слушаю! – ответила она мужчине, с которым ей хотелось разговаривать долго-долго, несмотря ни на какие сны. А, может, и благодаря им.
- Доброе утро! Вы готовы к собранию? – спросил Михаил Ефремович.
- Да. Готова.
- Я очень, очень рад. Можно будет объявить вас первой выступающей?
- Валяйте!
- Валяйте? Ну и словечко у главного знатока русского языка в школе! Ну и Веля! Велика…
Он в первый раз назвал ее по имени! Да еще как! Она ответила достойно:
- Да ладно, Миша, не парьтесь! Все будет хорошо!
Оба от души расхохотались!
- Я это запомню! – воскликнул Михаил Ефремович.
- И лишите меня премии? – спросила Веля.
- И лишу вас… одинокого состояния. Хотя бы по вечерам. Если вы, конечно, будете не против…
- Я буду не против. До… собрания!
Веля отключила телефон. Сердце прыгало от волнения, мысли путались. Какой тут космос! Какая ноосфера! Ей так хочется, чтобы он проводил ее домой! И потом…
Господи, она же не успеет зайти в банк! А еще надо позвонить маме, справиться о здоровье. И набросать хотя бы план своего выступления. А то у нее сплошные схемы на листочках…
Она все успела. В госбанке работница с интересом рассматривала ее сто долларов.
- Надо же…
- Что? – с трепетом спросила Веля.
- Да это очень, очень старая купюра. Сейчас изображение президента несколько другое.
- Так она не поддельная?
- Да нет. Машина говорит – настоящая. Менять-то будете?
- Нет пока. Спасибо.
Выходя из банка, сияющая Веля чуть не сшибла на лестнице ясновидящую Светлану. И остановилась.
- Света, вы меня вспомнили?
- Разумеется. Вы же недавно у нас были. Да если бы и давно – я всех помню.
- У меня к вам вопрос. Сейчас у нас собрание в школе, так я уж быстро, не обижайтесь. Опоздать боюсь.
- Спрашивайте.
- Мне снились сны, в которых я жила… как бы вам сказать… пожалуй, интереснее, чем в настоящей жизни… Там я была счастлива… и богата. На меня все это как с неба свалилось.
Светлана как-то криво улыбнулась и заметила, что никто не знает, где именно у нас настоящая жизнь.
- Ну да, да! Условно настоящая, - поправилась Веля. – Но после похода к вам… Вернее, после общения с вашей Павлиной я перестала их видеть! Сны то есть! Ночь проходит – и ничего! А для меня это большая потеря…
- Интересно… А вы не помните, моя шафиня держала руки у вас над головой? Либо прикасалась к вашим волосам?
Веля опешила. Господи, неужели это Павлина наколдовала и лишила ее снов? Но ведь она, Веля, не приближалась к ней так уж близко-то… Стоп! Павлина не раз взмахивала руками, когда они сочиняли стихи! Да! И потом, в разгневанном своем виде она подходила к Веле…
- Ну вот вы и вспомнили… Снимите-ка вашу шапочку, - попросила Света.
Веля сняла свое маленькое шлямпомпо, которое было надето по поводу первого снега и едва прикрывало ее роскошные и здоровые волосы, и подставила голову солнцу и Свете И свету, исходившему от нее. Во всяком случае, ей так показалось. И свет этот словно был живым существом, от которого падала тень… Свет и тень… Хорошо это или… Света несколько раз с видимым удовольствием провела ладонью над ее головой и улыбнулась:
- Ну, вот и все. Смотрите свои сны и дальше. Я открыла вам канал.
- А он что, был закрыт?
- Да. Что-то Павлине, видимо, не понравилось в ваших снах. Но вы заинтересовываете меня все больше и больше и я постараюсь узнать, понять, почему она так сделала. Хотя в последние дни она очень изменилась и говорить с ней стало неимоверно трудно. Я уж даже и уйти от нее хотела, да она уговорила остаться. Ну, что ж, бегите в вашу школу и нас не забывайте! И – странных людей тоже! Хорошо?
- Не забуду! Спасибо!
И Веля побежала в школу, радостная потому, что ждет ее там встреча с Михаилом Ефремовичем – раз, с интересными идеями коллег – два. И еще оттого, что к ней вернулось волнующее волшебное ожидание нового сна. Новых снов. И кто знает, что еще там случится!
На снимке - картина Петра Солдатова.
Приходите ко мне и по другому адресу, в VK https://vk.com/club224151564