Как и следовало ожидать от моей сестры, дуться долго друг на друга мне и Саше она не дала. Приняв определённые меры к нашему примирению, а попросту взяв нас чуть ли не за шкирку, велела перестать маяться дурью, и помириться. Мы немного подули губы, вяло посопротивлялись, но гулять уже пошли вместе и даже взялись за руки.
В эту прогулку мы гуляли долго, уже было темно, пора было домой, вдруг в придорожных кустах услышали мяуканье, и, конечно, ломанулись туда, спасать подавшего писк о помощи. Достали из зарослей нечто пушистое с большими испуганными глазами, долго разглядывали в свете фонарей половую принадлежность животинки. Общим решением было признано, что это кот.
Думали, думали, что делать и в голову не пришло ничего лучше, как взять кому-то из нас бедную бездомную сиротинку. Ну а так как у меня была Алиска, выбор места жительства кота был определён, к Александру. Кота назвали Мурзиком. Совместные мероприятия по спасению животного окончательно нас примирили.
Надо сказать, что Мурзик оказался Муранькой. Кошка была необычайно умная. Котилась редко, и не более двух котят, которых разбирали в добрые руки с удовольствием. Прожила семнадцать лет, и до последнего охраняла свою территорию у подъезда, не давая заходить туда чужим котам и собакам.
А у нас вместе с весной расцветали и наши отношения. Мы ходили в походы, ездили на речку, не представляли и дня друг без друга.
Однажды субботним днём в дверь ко мне позвонили. Открываю, стоит симпатичная полненькая женщина. Улыбаясь звонко спросила:
– Это здесь моя сноха живёт?
– Какая сноха? – обалдело спросила я.
– У какой мой Сашка каждый вечер пропадает!
– Аа, так вы его мама? – спросила я смутившись.
– Да, вот решила посмотреть, куда это он ходит.
– Проходите, – пригласила я её.
Так и познакомились с мамой Александра.
Вечером рассказала ему, что познакомилась с его родительницей. Он нисколько не удивился, посмеялся и сказал, что это она ещё долго терпела. Думал, раньше состоится знакомство. Почему сам нас не познакомил, не знаю. Видимо,в его роду женщины весьма решительные и привыкли всё брать в свои руки. Моей маме он вместе с Мишей был представлен буквально с первых дней, как мы познакомились.
После знакомства с мамой Саши, мы стали ходить и к нему в гости. Уже в официальном статусе его девушки. И всегда это было так.
Сашка открывал дверь, пропускал меня вперёд, а в дверях уже стоит, встречает Любовь Сергеевна:
– Ой, снохи, снохи идут! Девчата сейчас пельмени есть будем!
Это она имела в виду меня и подругу старшего брата Саши. Затем шёл второй акт мерлезонского балета. Нам накладывались полные с горкой тарелки пельменей, со щедро наложенной домашней сметаной сверху. Ни разу у меня не получилось их съесть все, что огорчало маму Саши, она считала, что мы худенькие, и нас непременно надо кормить, чтоб были посправнее.
Папа Саши так и вовсе со смехом как-то выдал:
– Людка, ты такая худая, по тебе только анатомию изучать!
Ну да, в 15 лет во мне было сорок восемь кг живого веса, при росте 165 см и обхватом талии 64 см. Чуть-чуть до модели не дотягивала.
Но, как говорится, “и это пройдёт”, прошло. И вес набрался, и талия в том месте где пояс подвяжу)).
Всё больше мы привязывались друг к другу. Каждый день после работы я летела домой, чтобы приготовиться к встрече со своим парнем, который становился всё ближе и роднее. Мы переходили на новый уровень отношений. Как сейчас бы сказали, стали дружить организмами. А летом, в июле, я заболела. Накупались с Сашкой в пруду, до такой степени, что застудила почки.
Сестра готовилась к свадьбе с Михаилом, а меня экстренно положили в больницу. Моё состояние оставляло желать лучшего. Под капельницами лежала по четыре часа. И всё это время Саша ездил ко мне каждый день, я просила его привезти мне сушёную маленькую рыбку, потому что мне запретили есть солёное совсем. Эту рыбёшку я разбирала на волосинки и по микродозе ела. Без соли совсем туго было. В больнице я провела месяц.