Так все начиналось
Недавно, перечитывая «Живых и мертвых» Константина Симонова, поймал себя на мысли, что военная судьба одного из знакомых мне людей очень похожа на судьбу одного из героев знаменитого романа.
Эта история берет свое начало в первой половине восьмидесятых. К нам – художникам крупного предприятия, зашел коллега - заводской фотограф Петр Михайлович. За разговором он обратил внимание на висящий на стене планшет с полным собранием оригинальных планок орденов и медалей Советского Союза.
-Такие есть у моего бати, – сказал он, указывая на планки орденов Суворова и Кутузова третьих степеней. – И таких у него два, – теперь его палец указывал на планку ордена Красного Знамени.
Откровенно, сомнение у меня появилось сразу. Во-первых, немногие люди могли «прочитать» планки наград. Во-вторых, были известны случаи, когда собеседники «придумывали» подвиги и высокие награды своих родных или знакомых.
О том, что отец нашего товарища – полковник Михаил Яковлевич Жеребцов – ветеран войны и в свое время служил военным комиссаром Октябрьского района города Караганды, знали многие.
Но почему-то сведений от том, как он воевал и о его редких и уважаемых наградах, носящих имена полководцев, не было ни в тогдашней периодической печати, ни на телевидении, ни на радио, которое в те годы было популярно.
Из рассказов Петра выяснялось, что полковник Жеребцов – сибиряк, родом из Красноярского края и был человеком привычным к холоду, физически сильным, уверенным в себе и с природной сметкой.
Окончил Омское пехотное училище. На одной из предвоенных фотографий курсанты-омичи запечатлены в нижних рубахах, все, как один, широкоплечие, мускулистые, как отметил Петр, - сплошь «шварценегерры».
Лейтенантом Михаил Жеребцов прошел войну с Финляндией. От звонка до звонка воевал на Великой Отечественной.
После войны был назначен военным комиссаром отдаленного сельского района. Как военкому ему был положен конь, на котором, тогда еще подполковник, ежедневно проезжал двадцать километров до места службы и обратно, в том числе, в брод через небольшую речушку.
Весной, когда во время разлива река становилась полноводной, он на берегу раздевался догола, укладывал узел с формой на конской спине и вплавь переправлялся на другой берег.
Вечером эта же «процедура» повторялась еще раз, но уже в обратном направлении.
Знакомство
Спустя время, благодаря Петру, я стал гостем Михаила Яковлевича и его жены Анны Сергеевны в небольшом частном доме..
Хозяину шел восемьдесят третий год. Он в парадном мундире, на котором позванивали ордена и медали, на столе – альбом с фотографиями.
Михаил Яковлевич начал беседу немного настороженно, очевидно, не очень хотел вести разговор из пустого, проходящего интереса собеседника.
Но после нескольких, удачно “ввинченных” мною в разговор дат и фактов, стал говорить с долей доверия, время от времени переворачивая альбомные листы.
В Красной Армии с 1937 года, поступив в Омское пехотное училище.
В этой части беседы я увидел ту самую фотографию курсантов-«щварценеггеров»: в самом деле, парни на ней отлично сложенные, каждый – гора мышц, лица – веселые, уверенные.
Потом – советско-финляндская война (1939-1940 гг.).
С удовлетворением поделился, как выполняя приказ командования о срочной переброске подразделения на новые позиции, разместил личный состав на волокуше, которую буксировал танк.
Старшим лейтенантом в должности командира отдельного минометного батальона воевал в Сталинграде.
Немецкие окопы, – вспоминал ветеран, – часто находились очень близко, метров 60-70. Можно было и гранату добросить. И скромно констатировал: – Я добрасывал.
Награжден за подвиги
За Сталинград получил свои первые награды – орден Красной Звезды и медаль «За оборону Сталинграда».
Из наградного листа:
“Старший лейтенант Жеребцов Михаил Яковлевич, будучи командиром отдельно минометного батальона, с 31 августа на Сталинградском фронте проявил исключительное мужество, бесстрашие и оперативность действиями своей части, в результате чего… уничтожено до трех батальонов пехоты, 3 орудия, 8 станковых и 12 ручных пулеметов, подавлен огонь 5 минометных батарей, сожжено 3 склада с боеприпасами и 10 домов с автоматчиками противника.
17 октября, очутившись в окружении, тов. Жеребцов с боем вывел весь личный состав с материальной частью на новые огневые позиции…
Тов. Жеребцов за проявленный исключительный героизм и бесстрашие, за образцовую боевую деятельность минометной батареи вполне удостоен награждения правительственной награды орденом “Красного Знамени” (орфография и пунктуация оригинального текста).
В боях за село Мелихово с 7 по 17 июля 1943 года заместитель командира полка капитан Жеребцов непосредственно руководил отражением четырех атак пехоты противника, поддерживаемой 60 танками. Только за первые два дня боев было уничтожено 18 танков врага и до 500 человек пехоты.
Оставшись за командира 280 гвардейского стрелкового полка, капитан, командуя частью, в боях за высоту 222.1 Александровка с 12 по 17 июля отразил 18 атак превосходящего противника. В ходе боя было уничтожено 96 танков, 2647 солдат и офицеров, 101 автомашина с грузами и другая техника.
26 июля 1943 года командир дивизии гвардии подполковник А. Петрушин подписал наградной лист на капитана Жеребцова, в котором представлял его к ордену Красного Знамени.
В сентябре 1943 года Михаил Жеребцов отличился при освобождении левого берега Днепра. Подразделения полка, которыми он руководил, освободили остров Молдованка, населенные пункты Компанейцы, Красный Кут, Лиховка, Куковка и Холодаевка.
За уничтожение в этих боях до трех батальонов пехоты (восемнадцать врагов на личном счету капитана), 13 танков, 13 бронемашин, 23 автомашин, 5 артиллерийских орудий, 12 пулеметов; захваченных в качестве трофеев складов с боеприпасами и продовольствием, пяти орудий и двух крупнокалиберных пулеметов командир полка представил Жеребцова к ордену Ленина.
Командир дивизии понизил представление до ордена Красного Знамени.
Командующий 37 Армией своим Приказом 0197/Н от 13 декабря 1943 года наградил отважного капитана орденом Отечественной войны 2 степени.
Орден Кутузова 3 степени командир 24 гвардейского воздушно-десантного стрелкового полка гвардии майор Жеребцов заслужил за форсирование реки Днестр.
О вреде стереотипов
В представлении на М.Я. Жеребцова к награждению орденом Суворова 3 степени командир 10 гвардейской воздушно-десантной дивизии полковник А. Петрушин заслуги командира полка отметил лаконично:
“При прорыве сильно укрепленной линии обороны противника в районе южнее Бендер показал образцы мужества и умелого командования полком. Полк под его руководством нанес большой урон в живой силе и технике противника, понеся при этом незначительные потери”.
Сам Михаил Яковлевич об этой фронтовой операции рассказал так: -“Надо было захватить Бендеры, а оборона у немцев была очень мощная. Но разведка у нас работала нормально. Мы часто брали “языков” и потому хорошо представляли, что делается на той стороне. Оказалось, на той стороне “усекли”, что наши действия укладываются в один шаблон; с шести утра – артподготовка, потом атака.
Если у нас никакие особые движения не намечались, то немецкие офицеры брились-одевались и уезжали в тыл развлекаться. За ними – фельфебели. Унтер-офицерский состав дружно уходил играть в карты.
Я предложил перенести атаку на восемь часов утра. На плотиках форсировали Днестр и атаковали. В итоге, только в Бендерах захватили 260 офицеров! Так фашисты поплатилисьза свои стереотипы и разгильдяйство.”
Орденом Суворова 3 степени командир гвардейского полка был награжден 7 сентября 1944 года.
Вместо ордена Ленина
На фронте такое случалось часто: командир полка или дивизии подписывают наградной лист на командира или бойца, представляя к высокой награде. Бумага пройдет по инстанциям: корпус-армия-фронт и возвращается уже приказом вышестоящего штаба: вместо ордена Красной Звезды вручали медаль “За отвагу”; вместо ордена Красного Знамени – Отечественную войну 2 степени и так далее.
Представление на звание Героя Советского Союза могло быть заменено наградой врученной по приказу командующего армией или фронтом. Или вообще оно могло “потеряться” в вышестоящих штабах.
С командиром 24 гвардейского стрелкового ордена Кутузова III степени полка гвардии подполковником Жеребцовым тоже случались такие ситуации. За бои у венгерского озера Балатон он был представлен к ордену Ленина. Но 17 апреля 1945 года в соответствии с приказом 070/Н по войскам 57 армии ему был вручен второй орден Красного Знамени.
Когда отгремели последние залпы
После войны Михаил Яковлевич остался в армии. За выслугу лет награжден медалью “За боевые заслуги” и вторым орденом Красной Звезды.
В 1985 году – в год 40-летия Победы ему был вручен орден Отечественной войны 2 степени.
Последнее место службы – военный комиссариат Октябрьского района города Караганды Казахской ССР.
Наступила очередь разъяснения: почему отрывок из романа Константина Симонова напомнил о фронтовике-герое нашей статьи.
«Синцов думал об Ильине без зависти. Такое прошел за войну, что не жалко для него ни полка, ни звания подполковника, ни Звезды на грудь. Все дали, и правильно сделали. Если в чем и повезло на войне Ильину, в одном: что не только жив, но и не разу не ранен. Ни разу за всю войну ни на что, кроме войны, времени не терял».
Константин Симонов, “Живые и мертвые”, книга третья.
Именно возникшие аналогии в военных судьбах реального человека и персонажа романа подсказали написание этой статьи:
- оба – командиры стрелковых полков, подполковники;
- Ильин возглавил полк в 24 года, Жеребцов – в 26, то есть, они, практически, ровесники;
- оба прошли через всю войну;
- Ильин – Герой Советского Союза, Михаил Яковлевич дважды представлялся к ордену Ленина – высшему ордену Советского Союза и, с его слов, командование имело намерение представить его к Золотой Звезде;
- И, самое главное, – что один, что другой – “не только жив, но и не разу не ранен”.