В книге Наталии Таньшиной «Русофобия: История изобретения страха» я прочитала о любопытных путевых, так сказать, записках одного французского капитана о России. Путевыми их, конечно, можно назвать лишь с натяжкой. Поясню.
Речь идет о записках французского капитана Жака Маржерета - наемника образца XVII века, дважды бывавшего в России. В 1600-1606 годах Маржерет официально служил в качестве наемника при Борисе Годунове и Лжедмитрии, а в 1609-1611 годах воевал в армии Речи Посполитой против России.
Таким образом, объективность заметок Жака Маржерета о России и нравах русских людей довольно сомнительна.
Вот что, к примеру, пишет Маржерет о быте и характере русских людей. Цитирую по книге Таньшиной (с. 116).
Хотя съестных припасов там много и они дёшевы, простой народ довольствуется весьма малым, поскольку они не могли бы иначе обеспечить себя, не имея никаких промыслов и будучи очень ленивыми, так они не расположены к труду, но столь расположены к пьянству, что более невозможно. Когда они отдыхают, то их выпивка в основном состоит из водки и медона, который делают из мёда, добываемого ими без труда и в изобилии, как можно судить по большому количеству воска, ежегодно вывозимого из страны. У них есть также брага и прочая дешёвая выпивка. Этому пороку пьянства без меры предаются все, как мужчины, так и женщины, девушки и дети; священники не меньше, а то и больше, чем другие.
Такое вот нагромождение несостыковок, а порой и нелепиц. В котором надо разобраться.
Первое - и главное - про сбор мёда. Дело в том, что только абсолютно ничего не сведущий в данном вопросе человек может утверждать, что собирать мёд - лёгкое дело.
К слову, так получилось, что у одной из моих помощниц по работе дедушка и бабушка всю жизнь разводили пчёл и качали мёд, а другая моя помощница с мужем в ранней молодости сами занимались пчёлами. Вы даже не представляете, как сильно они возмущались, когда я зачитала им кусочек из записок Маржерета. Мол, да он сам-то хоть раз пробовал собрать мёд? А воск?
Маржерет - и это прямо следует из его суждений - никакого представления о мёде и о воске не имел. Особенно забавно (или грустно - это уж кому как) читать его выводы о лени русских на основании того, что они торговали с европейцами мёдом и воском.
И кстати: само по себе собирательство мёда в торговых масштабах ну никак не вяжется с повальным пьянством (включая детское пьянство), которое описывал Маржерет. Скорее наоборот. Ведь пчёлы - и это знают абсолютно все пчеловоды - на дух не переносят запах алкоголя и перегара. Невозможно собирать мёд, если ты не трезв. Пчёлы загрызут тебя до отёка Квинке.
И этого тоже Маржерет, судя по его словам, не знал.
Зато из его записок явственно следует тот факт, что как раз хмельные напитки французский капитан изучил в России основательно. Он, судя по всему, освоил и водку, и медон, и брагу, и другие напитки. Об этом как раз (в отличие от пчеловодства) он пишет со знанием дела.
Что же касается выпада Маржерета в сторону русских священников, то тут он, вероятно, отзеркалил имевший широкое народное хождение среди европейцев образ католического священника. Достаточно почитать такие произведения, как «Декамерон» Бокаччо или «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, чтобы составить некоторое представление о моральном облике священников-католиков (или, по крайней мере, об их народном восприятии). Извините меня, но карикатурный образ пьющего болтуна брата Горанфло из «Графини де Монсоро» Дюма тоже наверняка не с потолка взял, ведь правда?
Печаль в том, что - осознанно или нет - западная историография использует в том числе и записки Маржерета в качестве аргумента в пользу неразвитости России и отсталости русского народа. А ведь тот же Маржерет писал свой опус явно во зле, после того как в составе польского войска получил от русских хорошего пинка.
Кстати говоря, многие авторы записок о России негативного толка на поверку оказывались либо невезучими наемниками, либо участниками какого-нибудь неудавшегося посольства в нашу страну, не имевшего успеха в выторговывании тех или иных плюшек от русского государя.
Но западных историков можно понять хотя бы в их обиде. А как быть, скажем, со вступительной статьей к русскоязычному изданию записок Маржерета от 2007 года за авторством русского историка И.Н. Бороздина? Цитирую некоторые оценки Бороздина в отношении Маржерета и его книги по вышеназванному изданию Наталии Таньшиной (с. 120).
Маржерет, в общем, довольно правдиво передаёт события русской истории и русской жизни, хотя, конечно, очень многое непонятно и недоступно иностранцу.
Ну не знаю, не знаю… Пить все сорта хмельных напитков Маржерет вполне умел. Это видно из текста. А сложность пчеловодства и производства воска (тем более в XVII веке) - это показатель не степени русскости, а степени грамотности. При этом на то, чтобы написать целую книгу, сил и амбиций у того же Маржерета хватило.
Вот еще интересные суждения историка Бороздина о записках французского капитана.
[Маржерет -] заинтересованный наблюдатель жизни российского общества и государства, человек цепкого и многофокусного взгляда, системного мышления, лишённый, конечно же не целиком, но во многом, резко выраженных конфессиональных и культурно-цивилизационных пристрастий.
А теперь перечитайте слова самого Маржерета, которые я процитировала выше, и сопоставьте их с теми оценками русского историка (подчеркиваю: русского историка!), которые я процитировала только что. Скажите, пожалуйста: у вас дебет с кредитом сходится?
При том что к Маржерету как раз вопросов лично у меня меньше, чем к Бороздину. Французского капитана понять немудрено: польский наймит, за деньги воевал против русских в смутное время, а свободные от войны часы проводил в кабаках (и не факт, что в русских, а не в польских). Вернулся несолоно хлебавши в плане военных амбиций - вот и решил мелко подгадить обидчикам, накропав такую вот сомнительного вида книгу.
Мне более непонятен Бороздин с его «многофокусным взглядом» в отношении Маржерета. Нет, я не призываю историков к лозунговости и шапкозакидательству. Но уж объективно и, выражаясь словами Шерлока Холмса, «трезво взглянуть на маркёра» русский историк уметь должен. А не вот это вот извечное грибоедовское «французик из Бордо», когда какой-то записной хам, закладывающий за воротник (или, как говорят французы, за галстук), в злости на русское воинство пишет пасквили в отношении нашей страны и людей, а наш же историк этим пасквилям прихваливает. Говорит: мол, хорошая работа.
А потом мы удивляемся: как же так, у нас народ не знает историю. Ну если у нас некоторые историки учат родную историю в ключе и духе условных маржеретов, то чего хотеть от народа-то?
Но, кстати, народ - может, не зная каких-то локальных фактов, - в целом свою историю понимает гораздо глубже маржеретов и бороздиных. Во многом и поэтому народ как раз всегда в большинстве своем интуитивно понимает, где та самая сторона, на которой - Родина. На которой - свои.