Олег не успел выстрелить, не успел сообразить. Он опешил от слов Нины, которые словно отрикошетили ему в сердце его же словами о любви к ней. «Любимый? Стреляй?», — майор ничего не понимал и сомневался. Олег впервые за время знакомства с Ниной и их призрачных отношений засомневался в ней. Разумеется, ему было не в пору анализировать чувства учительницы и подвергать их проверке на веру. Но он видел, с каким рвением, с какой пылкой страстью Ниночка целовала Илью.
Немцов не спал, когда ночью появился Игошин и выкрал Панфилову. Это была часть операции — Полину с подельником ловили на живца — на Нину. Дом находился в окружении группы захвата, по периметру за происходящим следили по скрытым камерам слежения, что Ольга оперативно установила, пока Полина приючала гостей. Вот только Ниночка снова стала действовать не по плану. Подразумевалось, что когда она окажется в заложниках у Ильи, то поднимет крик, попробует сбежать, и на шум отреагируют соответственно, захватят похитителя, а вместе с ним и его заступницу Полину.
«А так ли я люблю Нину?», — с горечью усомнился Олег в искренности и своих собственных чувств, остервенело стискивая в кулаке пистолет. Ревность застилала ему глаза, и он медлил с выстрелом. Уговоры сестры Ольги и лейтенанта Лаврентия Щепликова о том, что учительница в состоянии аффекта, напугана, поэтому повела себя неподобающе, не подействовали на майора. И он продолжал смотреть на ситуацию исключительно по-своему — через измену Нины, через проклятый поцелуй с Ильёй. «Если бы не этот ФСБшник, ничего криминального не произошло, и я сейчас не сомневался в нас с Ниночкой, а танцевал с ней свадебный танец», — чуть не выкрикнул Олег, нажав на курок, и услышал выстрел, но другой, где-то со стороны. Ощутив боль в плече, майор упал наземь.
— Олег?! Нет! — сдавленный, истошный крик Нины оглушил лесную чащу и заставил содрогнуться всех в группе захвата.
Учительница осмелела в секунду и озверела, стукнув ногой по колену капитана, она оттолкнула ту назад и локтем с разворота ударила по голове. Блондинка в погонах не удержалась на ногах и рухнула, выронив нож. Полная свирепой решительности и безудержного желания отомстить Нина подобрала нож и замахнулась над Полиной.
— Не на ту напоролись, Полина Аркадьевна. — Панфилова навалилась на Зимину и приставила ей нож к груди.
— Да что ты мне сделаешь, нежное создание? Ты переспать то не смогла с Игошиным в отеле, когда представилась возможность.
— Я не смогла изменить любимому и упасть ниже некуда. А тебя я убью. Я убью тебя также, как ты убила Антона, Змея и Алину, пропоров тебе грудь.
— Ээээм, нет, — закашлялась Зимина, — ты на меня всех то не вешай. Антошу твоего убила и правда Алиночка.
— Ты врёшь! — Панфилова хлестнула ту по щеке и затрясла над ней ножом.
— На кой мне врать, Ниночка Тимофеевна?! Я сяду, одним трупом больше, одним меньше, какая разница. Мне теперь в любом случае срок мотать. Я то законы знаю в отличие от тебя, — едко ухмыляясь, сплюнула блондинка в погонах.
— Ты забыла, кто я? — зло бросила Нина. — Запомни и другим передай, я бывалая училка в законе и за своих людей глотку перегрызу, и срок отмотать не боюсь. Раньше сяду — раньше выйду.
— Какие мы грозные, что же ты не убила тогда в актовом зале свою нерадивую подружку? Отомстила бы за своего любимого Денисова. Или у тебя двойные стандарты? Как за Олежку так горой, да? А за жениха, с которым жила душа в душу, и впрягаться не захотела, ручки утонченные, музыкальные марать.
— Не заговаривай мне зубы и не зли, иначе я буду разрезать тебя мучительно и долго, — учительница откинула за спину рыжие кудри и ножом отрезала прядь светлых волос у капитана.
— Тварь, — заскрежетала зубами Полина, — Оленёнок была права, ты — тварь, и от тебя одни беды.
— Чем же тебе Алина не угодила, раз вы с ней нашли общего врага в моём лице? — Нина медленно принялась разрезать куртку Полины.
— Эта психичка вдруг встала на твою сторону, умоляла меня тебя не трогать. Представляешь? Видите ли, она прониклась к Ниночке, поняла, что была к ней несправедлива. Эта неблагодарная дрянь собралась сдаться полиции и меня заодно подставить с Игошиным. Ладно бы этого дурня закрыли, но он бы потащил меня за собой. К тому же у нас с ним будет малыш, а куда нам обоим на нары. Вот и пришлось убирать Алину в срочном порядке, от Ильи то толку никакого. Ни тебя в койку не затащил. Я ему и легенду придумала, чтобы ты прониклась к разведённому и заботливому отцу прелестного мальчика Юрочки. Мне и нужны были всего-навсего фотографии с тобой полуголой, чтобы перед Немцовым скомпрометировать. Нет же, ты, ТВАРЬ, увлекла и моего женишка, и он пожалел тебя по доброте душевной. — взвизгнула Зимина, тщетно извиваясь под натиском отяжелевшего тела Панфиловой. — Ни Ерёмину усмирить не удосужился, придурок! От него требовалось лишь бабки башлять в психушку, да чтобы там держали в узде нашу маленькую, психованную девочку. Нет, он и тут облажался, упустил Алину. Так что, в случае с убиением твоей подруженьки все вопросы к Илюшеньке, могли и избежать оного.
Безжалостная ярость с мучительной скорбью ослепили учительницу. Осознание, что Оленёнок поплатилась жизнью, защищая её, туго сдавило изнутри, вызывая приступ тошноты. Нина возвела к небу глаза, налившиеся слезами, безмолвно помолилась и всадила резко нож в грудь Полины, услышав запоздалый оклик Олега: «Любимая, не надо!».