Уважаемые подписчики!
Продолжаю печатать свой рассказ "Красный октябрь" (часть 5 заключительная)
Для тех, кто не читал, на предыдущие части даю ссылки:
Уже совсем рассвело. На горизонте заалел восход, озаряя небо розовым светом. В коровнике проснулась и замычала Бурёнка.
—Надо покормить и подоить – машинально подумала Ирина – животина ведь ни в чём не виновата.
Взяла ведро, вышла во двор. Положила корове сено. Курам из бочки набрала зерна. Все делала на автомате. За столько лет научилась, как робот, выполнять точные и соразмерные механические действия. Когда всех накормила, села за дойку. С Бурёнкой нужно спокойствие. Зная её своенравный характер, Ира постаралась сосредоточиться. Дома процедила молоко, разлила по банкам, поставила в холодильник. Тоже всё на автомате. Включила чайник. Есть не хотелось, но нужно было хоть что-то горячего в себя влить, чтобы душа совсем не застыла.
Пила горячий кофе мелкими глотками и снова вспоминала. Всё думала, где и когда допустила ошибку, которая привела к такому финалу.
Наверное, еще тогда, когда впервые узнала об измене Егора. Может быть, нужно было уехать без объяснений и чемоданов, а не идти на поводу у мамы Тони. Ирка сейчас и не вспомнит, кого пожалела больше. Себя, её, или кающегося мужа. Простила, потому что слишком любила.
Любовь и мягкий характер жены всегда повод для гулящего мужа, чтобы повторить измену. Почему простила на этот раз? Испугалась за себя, за маленькую дочь Анютку? Или снова просто любила? Любила не смотря на фиолетовый фингал под глазом.
Синяки прошли. Боль в душе притупилась. А измены остались, за которые Егор уже не каялся, не просил прощения. Знал:
—Куда она с ребенком денется.
Почему не ушла? Боялась. За Аньку, за маму Тоню. И, конечно любила. Кого? Егора? Или память о их счастливой любви?
Вот и мамы Тони уже нет, и Анютка выросла. Осталось бояться только за себя:
— Да кому ты нужна в свои сорок пять?
Но Ира устала бояться. Может быть, поэтому так восприняла деревенскую новость о молодой любовнице Егора.
Что муж закрутил роман, Ирке и рассказывать не надо. За двадцать пять лет совместной жизни она изучила это по особенным приметам.
Кто новая пассия Егора, тоже выяснилось сразу. Слишком уж зачастил он в местный ФАП, где появилась молоденькая фельдшерица.
Может быть, Ирине надоело был посмешищем и поводом для сплетен деревенских кумушек. Может быть, сердечко бабье не выдержало. Но однажды явилась в дом соперницы. Гордая, нарядная, с едкой усмешкой на губах.
Застала любовников за вечерним ужином. Свеч на столе не было, но шампанское стояло.
Увидев Ирину, Егор опешил. Ему и в голову не приходило, что терпеливая жена может предпринять такой шаг.
Растеряно попытался вскочить из-за стола:
—Ты чего, Ир? А меня это… Мария Павловна, на чай с малиной пригласила. Неудобно отказываться.
—Сиди, Егорушка. У тебя ж радикулит. Резкие движения противопоказаны.- ласково сказала Ира, приближаясь к столу.
Девушка, заметив на себе насмешливый взгляд гостьи, побелела, сникла и вжалась в стул.
Ира усмехнулась.
—Не бойся! Приятного аппетита!- выдохнула она. И одним ловким движением сдернула белую скатерть со стола со всем её содержимым. Затем развернулась и ни слова не говоря, вышла из дома.
Егор сидел молча, как пришибленный. Такую Ирку он знал только в молодости.
Странно, но впервые в жизни Ира не чувствовала своего настоящего возраста. Ей казалось, что она, вернувшись в юность, совершила безрассудный, но правильный поступок. И от этого на душе было спокойно. Она знала, что это временно. Что дома ей снова будет сорок пять. И за всё придется держать ответ перед мужем.
Но, войдя в дом, Ирка вдруг подумала:
—Эх, сорок пять еще на возраст! Если идти ва-банк, то нужно идти ВА-БАНК.
Найдя в кладовой чемоданы, Ира выгребла из шкафов все вещи мужа.
Егор вернулся вечером. Он на удивление был тихим и растерянным . Старые меры воздействия на жену не работали. А новых он не знал.
Увидев чемоданы, всё понял. Знал, что каяться бесполезно. Молча забрал вещи и понес в машину. Потом вернулся в дом, чтоб обсудить раздел имущества.
Егор говорил, а Ирина безучастно слушала.
—Квартира в городе – Аньке, всё равно она на нее записана. В доме пока живи. Хозяйство продадим, деньги разделим пополам. Ну а технику я всю забираю себе. Завтра приедет брат, поможет перегнать.
Ирина молча усмехнулась: две легковых, новый грузовик, мотоцикл, трактор, моторная лодка и вездеход, на который она отдала все свои сбережения. Не жирно? Но спорить не стала. Не хватило сил.
На следующий день приехал брат Егора. Технику перегнали куда-только можно. В гараже остался вездеход, который муж собирался забрать через неделю.
Новости моментально облетели село. Злые кумушки в общественных местах передавали её из уст в уста
—Слыхали, от Ирки Самохваловой муж к молодой ушёл?
Жалели Ирину. Даже мужики осуждали Егора.
Соседи с нескрываемым любопытством наблюдали, как тот вывозит технику
—Вот гад, это же Ирка на всё горбатилась, рук ног не покладая – шипела из-за забора Авдеиха.
Допив кофе, Ирина вышла во двор. Солнце уже взошло, полыхнув желтым пламенем по рубиновым рябинам и красным кленам. Начинался новый день новой жизни. Жизни, в которой не будет Егора.
Ирка села на крыльцо, укутав ноги махровым халатом. Долго смотрела вдаль. В свете солнца улица казалась золочено -рубиново- медной. Как - будто кто-то взял и разлил восход на кленовые листья и красные гроздья рябины. Ирина смотрела на эту красоту и невольно восхитилась: Какой красивый красный октябрь!
Вспомнила свой первый приезд. Как гуляли в клубе на свадьбе Маринкиного брата. Как играла на саксофоне, а Егор стоял в дверях и смотрел на нее во все глаза.
На душе было тошно и нестерпимо больно от того, что ничего уже не исправить и не вернуть назад. Нужно было срочно что-то делать, чтобы не сойти с ума. Кричать, плакать, крушить все, что попадется под руки.
Ирка молча встала и пошла к гаражу. Под навесом увидела канистру с бензином. Не задумываясь о последствиях, плеснула на закрытые двери и чиркнула спичкой
—Да гори оно, всё синим пламенем.
Позвонила дочери и спокойным голосом доложила:
Ань, я сожгла папкин гараж.
— Ма, ты что? Папка тебя убьёт!- закричала та в трубку.- Сейчас вызову пожарников. Жди меня дома, я скоро приеду.
Ирка вошла в дом. Достала из шкафа старый чемоданчик с саксофоном.
—Сколько же я на нем не играла?- подумала женщина, стирая пыль с поверхности.
Уже на крыльце достала инструмент. Губы и руки помнили всё.
Авдеиха вышла на крыльцо и увидела как полыхает гараж Самохваловых.
—Пожар!- истошно завопила старушка и бросилась к дому соседей. Подбежав к калитке, услышала музыку. Не сразу сообразила, что это Ирка играет на саксофоне. Забыв про гараж, молча во все глаза смотрела из-за забора.
—Рехнулась баба! И громко позвала:
— Ира, ты чего? У тебя гараж полыхает красным пламенем.
—А пусть горит!- спокойно ответила та.- Новый построим.
—Так Егор тебя убьет!
— Не убьет, баба Клава. Теперь не убьет – уверенно ответила Ирка и снова взялась за игру.
Послышался вой пожарной сирены. Со всех концов улицы сбегались люди.
Минут через тридцать подъехал Егор. Молча стоял во дворе и смотрел, то на полыхающий гараж, то на Ирку с саксофоном.
О чём думал? Что вспоминал? Никто не знает. Может быть, тоже красный октябрь в том далеком году. И девушку с саксофоном. И своё первое признание:
—Откуда ты такая свалилась на мою голову, которую я тут же потерял?