Друзья мои, вот и настал тот день, когда выходит окончание истории про Бобу. Мне самому очень грустно, и рука не поднимается даже начинать писать эту часть, но из истории нельзя выкинуть конец, даже если он грустный. Тем, кто привык к позитивным и веселым историям, возможно, не стоит читать это, а тем, кто все-же останется, расскажу, как было.
Боба стал сильно болеть. Начавшиеся с двух случаев заболевания пироплазмозом проблемы со здоровьем пса, к сожалению, прогрессировали. Разнообразные диагнозы неумелых врачей (тогда еще мы не знали контактов врачей хороших), препараты, убивавшие его печень и почки, капельницы, очереди в ветеринарку, дорогие лекарства, постоянные мотания нервов и переживания папы, мамы, жены и мои – вот чем запомнилось мне то время.
Ему то становилось хуже, и мы сами кололи ему прописанные лекарства, или везли пёсу в клинику, то начиналась ремиссия, он бодрился и, казалось, болезнь отступила. Потом все повторялось, и каждый новый виток проходил с общим ухудшением ситуации.
В остальном Боба жил обыкновенной своей жизнью, тусил на даче, ездил с нами на рыбалку, где я пристегивал его на длинный поводок, прихлопывая конец поводка дверью машины, чтобы он не понесся купаться. Но он уже и не особо возражал, видимо сил не было.
При этом купание по-прежнему оставалось его наилюбимейшим занятием.
Как раз в тот год он освоил совершенно великолепную забаву. Плавая в воде с прицепленным поводком, он хватал поводок зубами и тянул меня, или жену, то есть того, кто с ним плавал, на берег. Был он все еще довольно сильным, и мы реально глиссировали за ним, даже порождая небольшую волну.
А иногда, если поводок не был натянут, и стелился по дну, он натуральным образом нырял на глубину, вытаскивал со дна поводок и снова тащил кого-то из нас на берег. На берегу он бросал поводок на землю, и во весь опор снова забегал в воду, разметав вокруг себя песок и брызги. Это очень смешно смотрелось, и вообще было здорово. Я никогда до этого не видел нырявших собак, по крайней мере, по собственной инициативе. Жаль, под руками не было видеокамеры, но пара фото с тех купаний сохранились в нашем архиве. Пожалуй, это последнее мое безмятежное воспоминание о Бобе.
Осенью Бобе стало хуже. Мы все больше времени проводили по клиникам, но лучше ему уже не становилось. Он все больше лежал, гулял мало и неохотно, ел без аппетита, и все время грустил, видимо понимал, что с ним происходит. Даже сейчас, спустя столько лет, когда я пишу эти строки, на мои глаза невольно наворачиваются слезы, чего уж говорить, что тогда мы все были сильно подавлены.
Наступило бабье лето, и друзья позвали нас на прогулку в лес, Бобе в тот день стало лучше, и мы оставили его дома без особых волнений, но с собой уже взять не могли. В лесу было солнечно и пахло грибами, мы хорошо погуляли с женой, немного отвлекшись от тяжелых переживаний последних недель, срывали красивые красные, бордовые, лимонно-желтые бурые, пятнисто-зеленые листья, дышали, фотографировали чудесные пейзажи. В тот момент мне показалось что все еще может как-то, ну если и не наладиться, то хотя бы войти в стабильную колею, но увы, это была последняя Бобина ремиссия.
На неделе его стало раздувать от жидкости, и её откачивали из пузика врачи. Но все это уже приходило к своему фатальному концу.
Мы боролись всеми силами, сколько могли, и даже не обсуждали усыпление, и я призываю вас, мои читатели, не дискутировать на эту тему под последними печальными страницами жизненного пути нашего любимого пса.
В тот самый день, вечером у меня были потоковые лекции на курсе, где училась жена. Она осталась дома с Бобой, который был уже совсем плох, и практически не вставал. Во время лекции зазвонил мой мобильник, увидев откуда звонок, я понял, что все плохо. Жена сказала только: «Боба…» и заплакала. Я извинился перед студентами, прервал лекцию, и поехал домой.
Там я застал уже только тело Бобы на коленях плачущей жены. Все было кончено…
Людям очень важно иметь настоящих друзей. Мой друг Шура отвез нас с женой и с уже остывшим любимым полосатым питомцем на дачу, где, завернув Бобу в его любимое одеялко, мы похоронили его под тем самым забором, у которого он так любил караулить лошадок, снаружи дачного двора. Теперь на месте его последнего приюта выросла огромная, красивая вишня.
Мы плакали всей семьей, даже папа, чьи слезы я видел в жизни всего несколько раз. Горе невозможно описать словами, каждый сам для себя поймет, почувствует его, настолько, насколько умеет.
Должен признаться вам, сквозь черную, тягучую пелену, в тот же день прорвалась мысль, что нельзя зацикливаться на своих переживаниях, и, несмотря на то, что такого чудесного пса у нас уже никогда не будет, мы многое осмыслили и кое-чему научились, поэтому можем подарить свои любовь и внимание еще какой-нибудь собаке, точнее не можем, а просто обязаны. Тогда мы с женой дали друг другу обещание, что как бы тяжело не проходили неизбежные утраты, и нелегки были переживания, радость от присутствия в жизни псов, их любовь и пусть ограниченное временем, но настоящее счастье – важнее, и что собаки у нас будут всегда.
А потом у нас появился Джокер.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Боба был первым осознанно заведенным мною псом, и поэтому, наверное, о нем сохранилось столько теплых и добрых воспоминаний. Когда я писал эти записки, то как, как бы ни банально это звучало, действительно временами словно погружался в прошлое. В памяти всплывали обстоятельства, мысли и даже как будто ощущения того времени, которые казалось уже стерты из памяти, или завалены более поздними событиями, всяческим профессиональным и бытовым хламом. Однако мне кажется, в целом удалось воссоздать образ моего великолепного полосатого друга, его шаловливый и веселый нрав, привычки, повадки и вкусы. Для меня он, как живой бегает по этим страничкам, неистово размахивая хвостом, как умеют амстаффы, и растягивая свои темные брылья в добродушной улыбке.
Надеюсь и вам, мои дорогие читатели, удалось хотя бы на миг вернуться в годы своей юности, вспомнить своих тогдашних собак, свои ощущения, мысли и чувства. И также, очень рассчитываю, что вы тоже полюбили Бобу, простив ему недостатки и оценив по достоинству его истинную собачью натуру.
(с) Александр Елисеев, 2019
#eliseevbooks_пробобу