Рождение ребенка - это всегда праздник. Праздник счастья, радости, чуда. Родители, имеющие старших детей, прекрасно знают, что ребенок - это не только милые улыбки и детский смех, а еще и огромная вариация трудностей, наваливающихся на плечи взрослых.
Почему он плачет? Может объелся, может хочет спать, но не может уснуть, может... Только предположения взрослых, перебираемые в голове. Ребенок сам не скажет, в силу возраста. Потому так важен близкий контакт матери и дитя, когда она учится общению с новым человеком, учиться понимать его благодаря вздоху, движению, нахмуренным бровкам, всхлипываниям.
А если, все варианты перебрали, устранили возможные варианты раздражения, а ребенок продолжает плакать и капризничать? И, кажется, что ничто его не успокоит. Только вымотавшись, уснет беспокойным недолгим сном. А родители будут настолько вымотаны, что в голове останется только глухое отупение и никаких светлых мыслей.
У моей знакомой родилась дочь. В семье уже было двое старших детей, подросших и не доставляющих матери больших проблем. И вот из роддома привезли нового члена семьи, положили на огромную двухспальную кровать крошечный розовый сверток, и обступили со всех сторон. Ребенок желанный и заранее любимый.
Никаких нарушений в развитии девочки врачи не выявили ни в роддоме, ни в первый год жизни. А затем начался персональный ад для матери.
Маленькая девочка росла в большой семье, где требования, предъявляемые к детям, были одинаковы для всех. Но только у младшей случались истерики по любому поводу. Если бы сама не видела, не поверила бы. Ребенок, не получив желаемого, мог орать два часа. Никакие уговоры, добрые слова, строгие слова, ничего не помогало. Ей будто было все равно на реакции окружающих. Но в то же время, девочка развивалась соответственно возрасту, общалась с окружающими людьми, и в целом ничем не отличалась от других детей. Заподозрить какое-либо ментальное нарушение не получилось. Врачи твердили, что девочка здорова.
При плановых осмотрах, никаких отклонений в здоровье не находили. Осматривали и психолог, и психиатр. С 1,5 лет девочка посещала ясли. Шла на контакт и со сверстниками, и с воспитателями. Но истерики продолжались.
Само печальное, что окружающие люди: родня, знакомые, и даже прохожие, ставшие свидетелями истерики ребенка, во всем обвиняли мать. Мать виновата, что разбаловала, что не прививает нормы поведения, что не может найти подход к ребенку. Знакомая сносила всю критику в свой адрес, крепко сжав зубы.
После двух лет начались бесконечные бронхиты и заложенный нос. Во время болезни знакомая не спала по несколько дней. Малышка засыпала на полчаса, и просыпалась с совершенно недышащим носом и хрипами в груди. Повели к лору, и были обнаружены аденоиды.
Операцию проводить собирались только после трех лет. Никаких особых рекомендаций врач не давала, только непосредственно перед операцией. Семья продолжала жить в прежнем режиме: от истерики до истерики младшего ребенка.
Когда девочке исполнилось три года, родители отвели ее на операцию. После восстановления (физического и морального: операция проводилась без общего наркоза, от чего девочка испытала огромный стресс и шок) начали происходить невероятные метаморфозы в поведении ребенка.
Мать, проводящая огромное количество времени с ребенком, заметила, что дочь стала спокойнее, нервные реакции на раздражители пропали, и ещё один невероятный момент: ребенок стал лучше слышать. Как понять, что ребенок плохо слышит? Во-первых, дитя не реагирует на определенный диапазон звуков. Во-вторых, плохой слух заметят врачи. Но ни первого, ни второго варианта у ребенка не было. Все в пределах нормы. А тут девочка стала просить делать телевизор тише и не так громко говорить.
К 4 годам поведение сгладилось. На данный момент девочке пошел 11й год. Это очень дружелюбная, спокойная, улыбчивая девочка. Никаких проблем с ней у родителей нет: учиться на отлично, в школе девиантным поведением не страдает. По дому помогает, никаких капризов.
И как расценивать прожитый опыт? Ребенок в силу болезни был нервным и потому случались истерики? Хорошо, предположим, что так и было. Хотя, стоит заметить, что врачи такого не утверждали и вообще отмахнулись.
Самое сложное бремя выпало матери: именно ей достались и крики ребенка, тычки и осуждение от окружающих, депрессивное состояние от невозможности хоть как-то исправить ситуацию.
Вернемся к тому вопросу, который задавался в начале: о чем кричат дети? Дети, если они здоровы и их ничего не беспокоит, не кричат. Но если ребенок беспричинно плачет, капризничает, истерит, то причина есть всегда. Взрослые могут ее не замечать, не понимать и не видеть. Конечно, есть вариант, что ребенок очень чувствителен и на малейшее раздражение реагирует целым спектром реакций. И такое тоже может быть. Но если ребенок здоров по вердикту врачей, раздражители убраны, а он все равно плачет, то значит что-то вы пропустили.
Почему я затрагиваю тему детских болезней и связанных с ними расстройствами поведений? В психологии всегда пытаются найти причину поведения, покопать там, где никто бы и не стал ковыряться. В обывательской жизни часто рубят с плеча: виноваты родители. Это они разбаловали, поважали, а теперь пусть расхлебывают.
В наше детоцентричное время любое поведение ребенка расценивается, как неумение родителей воспитывать. Родители виноваты во всем. На них вешают всех собак.
На самом деле родители остаются с выгоранием внутри, когда не хочется ничего, потому-что любой твой шаг заранее раскритиковали.
Наверное, в таких ситуациях следует по максимуму отгородиться от окружающих советов: будь то подруга, или родная мама. Почему-то именно близкие не выбирают выражений и могут еще сильнее ранить, возможно, не желая этого. Стараться отгородиться и попросить помощи у того, кто беспристрастно отнесется к ситуации. Увидит ее как бы со стороны и не будет никак заинтересован в выборе точки зрения. Тогда, возможно, будет найдена причина. Но не факт.
В следующей публикации я расскажу о девиантном поведении ребенка из семьи "наоборот", то есть исходно ребенок физически-психически здоров, но привык, что на любые его выходки родители не реагируют никак, и естественно не прислушиваются к нему совсем.