Маме мужа (моей маме) и всем медикам посвящаю
Снег валил с самого утра. К 9 Москва встала в одну большую пробку, и проехать стало совсем невозможно. Напрасно Иваныч врубал сирену - даже если бы водители очень хотели, пропустить «скорую» на заметённой улице было просто нереально.
– Да выруби ты ее! Оглохнем пока доедем. Толку никакого, шум один, - крикнула в сердцах врач Софья Алексеевна в окошко, ведущее в кабину водителя. Иваныч что-то пробурчал, но послушался и сирену вырубил, оставив только мигалки.
– Ох и денек нам, Машка, предстоит! Накатаемся по самые помидоры, - проворчала Софья Алексеевна, обращаясь к дремлющему фельдшеру Маше.
– Нам ли привыкать с тобой? - откликнулась Маша. - Всякое бывало и хуже, и лучше. Вспомни в 20, весной, и минуты присесть не было на каждом дежурстве. Лишь бы все живы были, и на том спасибо.
– По крайней мере, не у нас в машине умирали, - мрачно пошутила Софья Алексеевна. - Ну-ка, давай ещё раз пройдёмся по вызову, а то пока стоим с ума сойти можно.
В том, что они стояли, Софья Алексеевна была права. Снегопад усилился, поднялась метель, водители, даже самые смелые, начали совсем осторожничать, отчего скорость упала практически до нуля. Ещё и светофоры, как назло, один за другим загорались красным, и все попытки поехать прерывались, не успев начаться.
– Как дети? - спросила Софья Алексеевна у Маши, чтобы немного разрядить обстановку.
– Хорошо, сын с невесткой на праздники приезжали. Счастливые и довольные.
– Правильно, они же в праздники отдыхают. Это мы с тобой… - Софья Алексеевна не договорила и занялась зачем-то ящиком.
Маша посмотрела в окно. Начало светать, но из-за метели в полосатое стекло почти ничего видно не было. «Интересно, как невестка водит в такую погоду? И не боится. Как всегда сегодня с утра пораньше прыг за руль. Ещё и поди в своей курточке-коротышке. Сколько уже говорила - одевайся теплее и не садись на холодное сиденье. Эх, молодежь!» - Маша мечтательно вздохнула, вспомнив себя в возрасте невестки. Никогда не было у неё тёплого кабинета, стула и кучи бумажек. В 20 с небольшим сразу после училища Маша пришла на подстанцию и так пошло - вызовы, машины, ящики, носилки, больницы… Рождение, смерть, чужая боль и радость… Ничего другого в ее рабочей жизни не было, да и сама Маша не думала, что хочет что-то изменить. Может совсем чуть-чуть, чтобы немного поспокойнее, но не совсем кардинально…
Снег все падал и падал. До адреса вызова бригада добралась с трудом. В непочищенном дворе места не нашлось, «скорая» не смогла подъехать даже к подъезду, встать пришлось на помойке у соседнего дома, а Маше с Софьей Алексеевной вместе с тяжеленным ящиком идти пешком до подъезда.
– Надеюсь, на носилках никого нести не понадобится, – пробормотала Маша, оглядывая сугробы.
– Девчонки, вы если чего… - Иваныч сделал жест «звоните».
– Мы поняли. Машка, вперёд! - скомандовала Софья Алексеевна.
То ли судьба на некоторое время смилостивилась над медиками, то ли в этой жизни существует справедливость, только в этот раз повезло - никого везти не пришлось. У бабушки-старушки из-за перемены погоды подскочило давление, и с перепугу бабуля вызвала «скорую». Бригада померила давление (уже начало падать), послушала сердце, выяснила, что необходимые таблетки у старушки есть и, отказавшись от предложенного чая, поехала обратно на свою подстанцию. Но не доехала, поступил другой вызов. День только начался.
Снег все шёл, метель крутила свою круговерть над Москвой. Такой же круговертью несся рабочий день Маши, Софьи Алексеевны и Иваныча. Острая боль в животе… Прихватило сердце… Схватки 8 минут… Обморок… Авария…И так далее, и по кругу. Взрослые, дети, старики. Кто-то остаётся дома, кого-то надо отвезти в больницу. И, конечно, «тот самый» - коронавирус, хотя бригада не была инфекционной.
– Время почти 6, а мы только обедать с тобой садимся, - сказала Маша, когда они все же сумели не просто вернуться на подстанцию, но и попасть в комнату отдыха. - Ох, ей богу, не поеду на следующий вызов, пусть кого-нибудь другого посылают.
– Машка, поговори мне тут! - погрозила фельдшеру Софья Алексеевна. - Ты б не каркала, а ведь прилетит сейчас. Что там у тебя? - врач с интересом заглянула в контейнер фельдшера.
– Куриный суп. С лапшой. За пол-котлеты могу поделиться.
– Дорого берёшь, подруга. Мне котлет самой мало, а твой суп мне мертвому припарка. Давай быстрей грей.
Бригада устроилась за столом, и началась традиционная женская болтовня - о мужьях, детях, внуках, соседях, новостях и сплетнях. Но спокойный отдых закончился через полчаса после его начала - поступил новый вызов, а бригада Софьи Алексеевны и Маши была единственной доступной.
– Так, еще раз. Девочка, 12 лет, четвёртый день температура 38, сегодня 39,7, терапия без эффекта, трудно дышать… - Софья Алексеевна в машине пересматривала информацию по вызову.
– Если с утра появилась, почему вызвали только сейчас? – возмутилась Маша.
– И не спрашивай. Они ещё на праздниках были в Париже.
– Ты думаешь, «оно»?
– Вполне может быть, - Софья Алексеевна задумчиво побарабанила пальцами по носилкам. - Надо полностью защиту одеть.
У дверей квартиры медиков встретила молодая заплаканная женщина.
– Ну наконец-то! Моей девочке совсем плохо, она умирает…
– Быстро показывайте!
В роскошно обставленной комнате на белой постели обняв плюшевого мишку, лежала бледная девочка. Глаза ее были закрыты, но она металась по подушке и что-то невнятно бормотала растрескавшимися губами.
– Осторожнее, вы ее напугаете своим видом… - невпопад сказала мать, но медики не обратили на неё внимания, приступив к осмотру. Мать стояла рядом и что-то смотрела в телефоне.
Девочка была очень плоха - высоченная температура, хриплое дыхание, сатурация ниже некуда. Маша достала экспресс-тест на коронавирус, и пока шло тестирование, Софья Алексеевна расспрашивала мать девочки.
– Все было нормально. Ну, подумаешь, температура. Обычное ОРЗ, организм борется, - женщина изящно повела холёной рукой с хорошим маникюром и двумя явно не дешевыми кольцами.
– Чем сбивали?
– В смысле сбивали? Организм бо-рет-ся, вы, что не знаете?! Я не травлю молодой организм всякой химией. Только все натуральное.
– Хорошо, - Софья Алексеевна почувствовала, что закипает. - Что натуральное вы давали дочери?
– Чай с малиной, молоко с мёдом, травки от горла, чеснок..,
– В нос?!!!
– Нет, дышать и есть. Только она уже второй день не ест ничего
– Ещё бы с такой температурой, - пробормотала Маша.
– Я ещё ей кофе жевать давала. В Интернете…
– Софа, готово! - Маша позвала врача. Вместе с ней подбежала мать девочки. Все три женщины с ужасом посмотрели на тест, показывавший положительный результат.
– У вашей дочери подозрение на заражение ковид-19. Мы едем в больницу, - сказала Маша перепуганной матери. И тут у последней началась истерика:
– Вы не имеете права!!! Не существует никакого ковида, это все выдумки, чтобы на деньги развести!!!
– Какие деньги? - попыталась успокоить ее Софья Алексевна. - Мы за зарплату работаем…
– Не дам свою девочку в больницу!!! Не дам химией травить!!! Столько новых прогрессивных способов, а они все как при царе Горохе!!! В Европе уже давно по-другому лечат…
– Это как же? И какие такие прогрессивные способы мы не знаем? - вдруг громко спросила Маша.
– Интернет откройте, там все написано, – женщина немного успокоилась от неожиданного окрика.
– Много. И на заборе тоже много. Только не все правда.
– Люди пробовали, им помогло… - женщина все больше и больше терялась.
– Вы уверены в этом? Ваше право отказаться от госпитализации, но если мы такие дремучие, зачем нас вызвали?
Мать девочки ничего не ответила. Маша подошла к ней и уже вполголоса сказала:
– Мы сейчас уедем, вы снова останетесь один на один со своей бедой. И абсолютно не факт, что вы сможете чем-нибудь помочь вашей дочери, даже следуя советам из Интернета. Ну, решайтесь, что вам дороже - дочь или собственная значимость перед чужими?
Мать несколько секунд колебалась потом выдохнула:
– Спасите ее!
– Чудесно. Собирайте ее. И давайте вам тест сделаем.
Женщина кинулась к шкафу доставать вещи, а Маша подсказывала ей, что взять с собой. Софья Алексеевна в это время выясняла в какую больницу можно отвезти девочку.
– Мне можно с ней? - спросила мать у Маши. Та покачала головой:
– Нет, это инфекционное отделение. А у вас тест отрицательный.
Женщина одела дочь, которая явно не понимала, что присходит.
– Солнышко, мы сейчас поедем в больницу. Там тебе помогут, а мы с папой будем тебе постоянно навещать, пока ты не поправишься. А ты обязательно скоро поправишься, ты ведь у нас умница.
– Мишутка… - слабо застонала девочка.
– Конечно, Мишутка поедет с тобой, - мать обернулась. - Можно же? Это ее любимая игрушка. Маша кивнула и отвернулась. С одной стороны ей хотелось хорошенько врезать этой дурынде, что довела дочь до такого состояния, а с другой жалко было обеих - и больную дочь, и запутавшуюся мать.
– Готовы? - в комнату заглянула Софья Алексеевна.
– Куда едем? - спросила Маша у врача.
– В седьмую детскую, - зло бросила Софья Алексеевна.
– Куда? Мы же…
– И я о том же. Но ближе нигде мест не дают…
– Что такое? - к медикам подошла мать. – Нам отказала больница?
– Нет, все в порядке. Мы едем в самую лучшую больницу, седьмую детскую, в Тушино. Там от коронавируса лечат. Сейчас носилки принесём и поедем. Мужу пока позвоните.
Девочку, не выпускавшую из рук плюшевого Мишутку, на носилках донесли до машины.
– Иваныч, гони, родной! В седьмую детскую, в Тушино, милый, быстрее! - скомандовала Софья Алексеевна. - Маша, кислород!
Сирена взревела, и «скорая» рванула сквозь метель на другой конец Москвы. Маша и Софья Алексеевна и на ходу продолжали манипуляции. «Только бы довезти, только бы довезти,» - стучала у всех в машине в голове мысль. Кое-как Иваныч добрался до МКАДа, где удалось проскочить по обочине, кое-где и по отбойнику. Но практически у самого поворота к больнице наглухо встала пробка из возвращавшихся домой. Напрасно Иваныч терзал сирену, ни один водитель не собирался пододвинуться.
– Иваныч, чего встали? - спросила Софья Алексеевна у водителя.
– Да… - тут Иваныч ввернул пару крепких словечек, ясно показывающих его отношение к окружающим «скорую» гражданам.
– И никак?
– Никак. Главное, что осталось совсем чуть-чуть. Повернём, и помчимся. Девочка как?
– Нормально. Миленький, ты уж постарайся…
В это время Маша смотрела в окно и видела стоящую рядом машину. За рулем в ней сидела девушка в шубке и что-то напевала. «Молоденькая… Милая, если бы ты знала, что тут у нас происходит… Довезти бы девочку, а там в седьмой ей помогут… Если не сложно, голубушка, пропусти нас, пожалуйста,» - мысленно просила фельдшер невольную соседку по пробке. Девушка вдруг посмотрела то ли в окно бригады, то ли на водителя, а потом подняла правую руку и резко вывернула в сторону. Остался маленький проезд, но по нему можно было выскочить на разделительную полосу и доехать до поворота.
– Иваныч, гони! Нас пропускают, - крикнула водителю Маша. И словно в подтверждение ее слов соседняя машина призывно мигнула дальним - «проезжай». И Иваныч ринулся в освободившееся пространство, Маша едва успела махнуть девушке за рулем и прошептать «спасибо».
– Мама! - раздался слабенький голосок. Девочка, лежащая под кислородной маской, открыла глаза.
– Я здесь, доченька. И Мишутка здесь. Мы скоро приедем в больницу. Все будет хорошо, - плачущая мама взяла дочку за руку.
Уже в больнице, закончив с оформлением документов, Маша и Софья Алексеевна подошли к матери.
– Спасибо вам. И простите, я такая дура была. Доктор сказал, что если бы позже хотя бы на минуту привезли, ничего бы сделать нельзя было, - поблагодарила медиков женщина.
– Вот и замечательно. Как дочка? - спросила Маша.
– Пока плохо, но есть надежда. Она в сознании, попросила кисель клубничный. Любит очень.
– Уже неплохо. Держитесь, все хорошо будет. Доктора, самое главное, слушайтесь.
Женщина слабо улыбнулась. По коридору бежал муж женщины. Медики попрощались с семьей и вышли на улицу.
– Ох, Машка, время ведь почти девять, - Софья Алексеевна немного потянулась. - Говорила же, что накатаемся сегодня.
– Сегодня ещё не закончилось. И у нас с тобой самый разгар рабочего дня - вся ночь впереди, - философски заметила фельдшер.
– Девчонки! - позвал медиков Иваныч.
– Что?! - хором ответили обе. - Вызов?
– Нет, - засмеялся водитель. - Возвращаемся на подстанцию. И снег закончился, доедем быстро.
– Вот это хорошо. Интересно наши суп и котлеты там не сожрали? - спросила Маша у врача, открывая дверь в машину.
– И удастся ли нам их, наконец, съесть?