Николай Эрней искал в Европе культуру, зелёные парки с белочками и высокие заработки. Но всё это оказалось не важно, когда сына-первоклассника в школе стал "прессовать" агрессивный ребёнок мигрантов.
Нина Карпова.
Необъяснимую любовь к мигрантам испытывают не только чиновники в нашей стране, но и в Европе тоже. С этим столкнулся Николай Эрней — гражданин России с немецкими корнями.
В 2016 году вместе с женой и сыном он эмигрировал на историческую родину своих предков. Поселился в Кельне, нашел высокооплачиваемую работу — по профессии он программист, снял квартиру в элитном районе, получил гражданство. Вскоре у супругов родилась дочь.
В 2019 году семилетний сын Максим пошел в первый класс. Однажды он вернулся из школы и сказал, что его избил одноклассник-афганец.
Родители обратились с вопросом к учительнице. После этого у ребёнка начались проблемы с математикой — педагог стала занижать отметки.
Мигрант по имени Хамза не давал спокойно жить детям во всей параллели. Умудрялся избить учеников в двух первых классах. Через несколько месяцев сколотил группу единомышленников из таких же детей беженцев. Они нападали на одноклассников, отбирали телефоны и вещи.
В какой-то момент Максиму стало страшно ходить в школу. Пошли к директору. В администрации семье посоветовали менять учебное заведение на любое подобное в том же районе. По поводу избиения сказали следующее:
Дети имеют право нападать друг на друга, это процесс взросления. Мы не исключим этого ребенка, он имеет право сюда ходить и обязан посещать школу, таким образом, мы сможем его интегрировать в наше немецкое общество, привить ему наши нормы и правила поведения.
Максим возвращается в класс, где на пути к "интеграции в немецкое общество" его пребольно травмировал карандашом тот же "взрослеющий" мигрант.
Николай просит школу перевести ребенка на домашнее обучение. Выясняется, так нельзя. Дети обязаны ходить в школу. Родители даже платят за каждый пропуск. А уж если оттуда уходят — следуют долгие разбирательства, неизбежное изъятие ребенка в приемную семью. Детей таких благонадежных родителей — не наркоманов, не алкоголиков, усыновляют мгновенно. В теории можно оспаривать решение опеки в суде, но процессы длятся годами, пока суд примет сторону родителей, ребенок уже закончит школу.
Макс ходит в секцию дзюдо. Папа спрашивал, не пробовал ли он давать сдачи? Оказалось, пробовал, но лучше не стало. Белокурого сынишку сажают на отдельный стул на неделю — это такое дисциплинарное взыскание. Очень неприятно. Брюнета-обидчика не наказывают, что обидно вдвойне.
Папа, поехали обратно в Москву,
— попросил Максим.
Николай попытался еще обратиться в полицию, прокуратуру, переехать в другой город, но ничто не помогло. После всех мытарств отец семейства был вынужден спасать сына от мигрантов. Русский немец срочно вывез сына из Германии обратно в Россию. Максима отдали в обычную районную школу Москвы.
Не факт, конечно, что мальчику не встретится такой же мигрант и на родине. Они сейчас в любой школе. Да и подходы руководителей учебных заведений часто похожи на те, от которых спешно бежала семья русских немцев.
Что в Кельне, что в Челябинске — ситуации, как под копирку. Родители логопедического класса филиала школы №30 (посёлок Мелькомбинат) пожаловались на учеников-таджиков, которые избивают их сыновей и дочерей. У детей мигрантов нет логопедических проблем. Они прекрасно говорят по-таджикски. Но с трудом по-русски. И на этом основании их определяют в такие классы.
Учёба встала. Вместо того, чтобы заниматься, дети вынуждены ежедневно решать конфликты. Одного русского мальчика уже увозили на "скорой".
Руководство школы разводит руками и предпринимать ничего не собирается. Директор считает, что всё нормально. Родители иностранцев делают вид, что не понимают по-русски.
Зато ответ маме девочки, которую бьёт его племянник, написал дядя Сахиджон:
Мы, таджикский народ, живём законом! Мы живём порядком! Мы живём в достоинстве, чести, гордости, уважении! Вам столько лет, и вы бодаетесь с семилетним мальчиком. Воспитайте сначала себя, чтобы научиться разговаривать с людьми. Моя сестра не смогла с вами говорить по-русски, и вы стали давить на неё за это. Я сам лично подам на вас заявление за оскорбления! Вы не имеете права что-то говорить за мою национальность. Мы все из Советского Союза, из одной страны. Мир портится из-за таких людей, как вы. Вы злые!
В школу пришла с проверкой прокуратура, собирались комиссии в Минобре. Чиновники отреагировали вполне ожидаемо, как в любом ЧП с мигрантами:
Не стоит оценивать конфликт как межнациональный. Это конфликт детей, в котором, безусловно, нужно разобраться и принять соответствующие решения.