"Сор из избы выносить нельзя," - эту мысль прочно вбила в голову Вике ее мама очень давно, еще когда Вика была подростком. Мамины уроки она усвоила на "отлично", поэтому о проблемах, которые возникали в ее семье, не рассказывала никому, даже самым лучшим подружкам. А проблем хватало.
С тех пор, как Вика вышла на работу из декрета, ее жизнь превратилась в какой-то безумный бег по кругу, бессмысленный и бесконечный. Работа-дом, дом-работа. Выходные - уборка-готовка почти без перерыва, а ведь нужно было еще и с Ванечкой погулять, хотя бы во дворе, хотя бы час в день. И поиграть с ним, и книжку почитать. В результате к вечеру воскресенья Вика чувствовала себя выжатым лимоном.
Она много раз просила Валеру взять на себя хоть часть домашних забот, хоть немного помогать с Ванечкой, но все было бесполезно. Он таращил глаза и восклицал возмущенно-удивленно: "Яяя? А ты на что?.. Мы же договаривались!.."
И Вика была вынуждена отступить. Потому что, действительно договаривались. Договаривались, что она спокойно сидит в декрете три года, но ребенок и все бытовые вопросы полностью на ней. Свою часть договора она выполнила, причем, нельзя сказать, что ей было очень тяжело. Ванечка был, что называется, "подарочным ребенком" - почти не просился на руки, по ночам спал, практически не болел.
Вика успевала за день и еду приготовить, и квартиру убрать и даже немного позаниматься своим хобби - она любила рисовать картину "по номерам". К приходу с работы Валеры Вика выглядела свежей и отдохнувшей, встречала его горячим ужином и радостной улыбкой.
Но Валера почему-то был недоволен. Сначала он просто ворчал, что Вика бездельничает, пока он "вкалывает" на работе (он работал риэлтором и, действительно, у него выпадали такие дни, когда приходилось много ходить и ездить), а потом все чаще и чаще стал говорить о том, что "все вы сидите на моей шее" и "я один всех вас тащу". Эти слова Вике было очень обидно слышать. Как-никак, она получила хорошие декретные выплаты на работе, потом от государства деньги тоже были нормальные, да и первые полтора года она что-то получала. Сейчас, конечно, финансово было не очень, но ведь она это понимала, деньги не транжирила, экономила, крутилась и выкручивалась.
К тому же, ее родители с самого начала постоянно покупали что-то внуку: то памперсы, то что-то из одежек, то целую упаковку детских пюрешек-творожков. А сейчас, когда ребенок подрос, бабушка дважды в неделю бегала на рынок, чтобы купить у знакомого фермера молочные продукты для внука, а дед покупал развивающие игрушки и книжки.
Ничего этого Валера как будто не замечал. Он пилил и пилил жену, обзывая ее "нахлебницей". Ванечке было два года и десять месяцев, когда подошла очередь на место в детском саду, и счастливая Вика тут же вышла на работу. К счастью, Ванечка даже теперь не планировал часто болеть, что было огромным подспорьем. "Теперь-то все проблемы позади!" - радовалась Вика, однако все было не так просто.
Да, финансовая сторона сразу выправилась, но ни сил, ни времени на домашние дела теперь не хватало, даже учитывая то, что по будням нужно было готовить только ужин. Если раньше в распоряжении Вики был целый день, то теперь - от силы пара часов вечером. К тому же, Ванечка очень скучал без мамы и требовал внимания. Пообщаться, поиграть, да и почитать сказку на ночь нужно было обязательно, иначе уложить его было невозможно.
Объяснить Валере, что без его помощи ей тяжело, вика не могла. Он крутил пальцем перед ее носом, повторяя про договор и про то, что слово нужно держать. "Но это же относилось только к декрету! - пыталась возразить Вика, а Валере в этот момент память почему-то отказывала. Он твердил, что "договор" был заключен на всю оставшуюся жизнь. "Да, но ты сам меня упрекал, что я не работаю!" - "Но я же не заставлял тебя выходить на работу. Это было только твое решение!" - невозмутимо отвечал он, а Вике и возразить было нечего.
Усталость копилась, сил почти не оставалось, ничего не радовало, ничего не хотелось. Вика не знала, насколько ее хватит, и чем все это закончится. Как раз в это время к ней в гости приехала двоюродная сестра - буквально на пару часов, проездом в ожидании самолета.
"Первый раз за пять лет в отпуск собралась! - хвасталась она, - Представляешь? Одна! На целых десять дней! А ведь еще год назад мне это казалось совершенно невозможным... Знаешь, какая я была? Тощая, страшная, замученная... Сил нет, хронический недосып... На работе завал, дома что муж, что сыновья - бытовые инвалиды... Если ложку не положишь, так и будут около тарелки с супом сидеть. А уж достать их холодильника, разогреть... Ха!.. Нереально. Ни трусы, ни носки в шкафу найти не могут, о том, что грязное надо не на пол кидать, а в корзину отнести - не знают..."
"И... что? - с трепетом спросила Вика. понимая, что сейчас она узнает, как решить ее проблему. - "Да вот... Не было бы счастья, как говорится... Представляешь, упала зимой. Ключицу сломала. Больше недели в больнице. потом в гипсе еще... Потом рука долго плохо слушалась... И... Представляешь? Никто с голоду не умер! И даже не заболел! Наоборот - сразу всему научились! И Антон, и мальчишки!.. Даже мне в больницу котлетки домашние приносили, представляешь?.. И потом по дому сами суетились, меня берегли... В общем, теперь я выздоровела, а привычка у них осталась. Вот, видишь - даже в отпуск меня отпустили!.."
Вика покачала головой и вздохнула: "Везет тебе," - а про себя подумала: "Вот как бывает... Хоть специально травму получай, чтобы мужа вразумить..." - подумала и забыла о своем желании. А буквально через месяц попала в больницу с "женской" болячкой. "Бойся своих желаний," - невесело усмехалась она: предстояла хоть и не слишком серьезная, но все же операция под общим наркозом. А потом еще дней пять в стационаре.
"Слушай, а нельзя это все как-то побыстрее?" - спросил Валера, когда пришел навестить ее на следующий день после операции. Пришел он с пустыми руками, "я думал, тебе все равно ничего нельзя," зато долго сидел рядом с Викой и держал ее за руку.
"Ванька сейчас у матери твоей, - сообщил он, - она неделю за свой счет взяла. Иначе из детсада не успевает забрать. Но все равно это не дело. Ребенку мать нужна. Так что ты давай, не затягивай. Может, как-то под расписку выйдешь? Да и мне без тебя плохо..." - после таких слов Вика готова была вскочить с кровати и бежать домой прямо сейчас, но врачи были категорически против. Правда, на два дня раньше положенного ее все-таки отпустили, взяв слово, что дома она будет лежать, а не прыгать со шваброй и сковородкой.
"Ну наконец-то! - выдохнул с облегчением Валера, едва Вика переступила порог квартиры. - Я тут чуть с ума не сошел без тебя... Футболки все грязные, носки почему-то не по парам, а от этого дошика у меня уже изжога началась... Супчика сваришь, да? А убраться и завтра можно, пока не критично, тем более, что Ванька еще у бабушки два дня. Главное, что ты дома...
"И это... Вик... ты давай, не пугай меня больше... - Валера помолчал, - Давай как-то за здоровьем следи, что ли... Хорошо, что в этот раз быстро выписали, а если бы серьезное что-то? Подумай, что со мной могло случиться, если бы ты на месяц в больницу загремела?.. Так что там насчет супчика?"
"Знаешь, что... - Вика тоже помолчала, боясь выразиться грубо, - Иди ты... Сам вари, что тебе надо. А я к родителям поеду. Мне надо очень хорошо подумать..."