Только теперь до Павла дошло, что «Дайкири» — это пансионат для работников МВД Кубы, расположенный в провинции Сантьяго-де-Куба муниципалитета Сибоней на юго-востоке острова. Гид Дейси говорила по-русски с сильным акцентом, вплетая испанские слова. Особенно неразборчиво звучали названия мест на Кубе. А «Куба» она вообще выговаривала как «Кува».
- А всё-таки Пиночет зацепил тебя, — обратился к Павлу Толя, — когда ты спал и не вышел к завтраку.
- Кто-кто? — удивился Павел.
- А ты что, не знаешь, что мы дали прозвище руководителю — Пиночет? Когда ты страдал — извини, но страдал же? — мы с нашими девушками лежали на пляже. Кстати, это они первые начали. Того, обгоревшего, который на сафари всем показывал, как надо загорать, они прозвали Синьор Помидор, самую активную помощницу руководителя, женщину лет сорока пяти, — Старухой Шапокляк, а руководителю дать прозвище Пиночет предложил кто-то из ребят.
- Так, а мне какую кликуху придумали? — спросил Павел?
- Что ты, Паша, сразу — кликуху, я бы не позволил. Да и скажу тебе по секрету, наши молодые женщины и девушки тебя уважают.
- Ты не темни, Толя, говори как есть. Кто я теперь? — настаивал Павел.
- Не обижайся, ты теперь Ромео.
- Ты придумал?
- Да нет, почему ты думаешь, что я? — соврал Анатолий. — Все же видели ваше трогательное прощание с Таней. Уверяю тебя, наши девушки ей позавидовали, точно тебе говорю, да и тебе тоже.
- А у тебя какое прозвище, а, Толя? — спросил Павел.
- Не знаю, нет, наверное, никакого.
- Несправедливо, Толя, у всех есть, а у тебя — нет. Наверное, всё-таки есть. Я разузнаю и тебе скажу. Но если нет, то будет точно. Автобус резво нёсся по трассе А-1. Правда, в дороге случилась небольшая поломка — спустило одно колесо. Пока его меняли водители, некоторые пассажиры из группы решили поразмяться. Выйдя из салона, Павел ощутил зной раскаленной печи, у которой ему пришлось поработать студентом, забрасывая только что обожжённые кирпичи в кузов автомобиля. В салоне автобуса испанской фирмы «Пегасо», в котором они выехали из Варадеро, температура держалась не более двадцати трёх градусов, а здесь стоял палящий зной беспощадного кубинского солнца. Он, тем не менее, потоптался взад-вперёд возле автобуса и краем глаза метрах в двухстах от трассы заметил работающих людей.
- Кто это? — спросил он Дейси.
- А… это мачетерос, — ответила она. — Рубят тростник.
- Сахарный тростник? — переспросил Павел.
- Да, мачетерос у нас самая почётная профессия.
- Да это же каторжный труд! — воскликнул Павел. — Мы и десяти минут не можем простоять здесь без кондиционера, а они что, целый день так работают?
- Ну, не весь день, а утром и вечером, но по времени рабочий день длится семь часов. И не просто на солнце, а в сырости, потому, что тростник любит влагу. Зато Фидель предоставил им все привилегии. Например, их дети первыми получают право учиться у вас в Союзе.
Павел был поражён увиденным и услышанным, не представляя себе, как можно хоть один час проработать в этом аду.
В городе Сантьяго-де-Куба сделали остановку и далее поехали по трассе 6-712 «Саrretera Bocanao», а затем по дороге «Саrretera Resort Bucanero», которая развернулась и, пройдя по живописному побережью Карибского моря, упёрлась в пансионат «Дайкири». Умели спецслужбы Кубы конспирироваться — настоящий медвежий угол. Он даже на туристической карте не был обозначен. На карте это выглядело так: в небольшую впадинку на побережье упиралась дорога — и всё. Тут были настоящие тропики. С одной стороны к пансионату подступали горы, с другой, под обрывистым берегом внизу простиралось Карибское море. Одноэтажные домики-коттеджи, расположились наверху вдоль побережья. Они были рассчитаны на разное количество мест: от одного до семи. Здесь сотрудники МВД могли отдыхать целыми семьями с детьми. Выйдя из автобуса, руководитель зачитал список, кто в каком коттедже будет жить. Павлу и ещё четверым парням достался крайний домик на пятерых. И опять, помня наставления Саши Рябова не спешить, а осмотреться, Павел так и сделал. Пока четверо занимали кровати в двух больших смежных комнатах, он заглянул в третью. Там оказалась одна большая кровать, отдельный кондиционер, небольшой столик и светильник над кроватью. В замке двери торчал ключ. «Так, — сообразил Павел, — это комната для родителей, а те две, смежные, для детей. Отлично, буду спать отдельно от всех!» Так и разместились, а после этого заглянули в холодильник, стоявший возле входа. Его содержимое не могло не порадовать. Там было всё необходимое, начиная от «Havana Club» и пива, и заканчивая пепси-колой, но всё за отдельную плату. Это никого не остановило. Все набросились на пиво. А потом пошли в ресторан, находящийся в другом конце, а вернее, в начале пансионата. Отдых обещал быть на уровне. К ресторану вели две дороги: одна узкая, бетонная, вдоль всех коттеджей со стороны моря, а другая широкая, для автотранспорта, между домиками и джунглями с густой растительностью и горы, покрытой кустами и деревьями, спускавшейся прямо к дороге.
Между дорогой и коттеджами вилась живая изгородь из невысоких кустарников с яркими цветами. Павел понял, что нависающие со стороны дороги сопки с деревьями — это край гор Сьерра-Маэстро. Организаторы тура позаботились, чтобы русские, пребывая здесь, почувствовали настоящую тропическую экзотику. А гид Дейси предупредила, что- бы никто не вздумал зайти в лес — во избежание укусов ядовитых насекомых и змей. Павла это удивило, так как окна в коттеджах не были застеклены. Вместо стёкол стояли жалюзийные решётки, и при желании какой-нибудь паук мог залезть в комнату свободно. В первый день ещё никто не знал, что не пауков надо бояться.
После обеда все дружно, по приглашению Дейси, отправились на пляж. К нему вёл спуск довольно крутой и узкий, по ступенькам, выбитым в скале и в коридоре из смыкающихся над ними деревьев до самой его середины. Шли гуськом: по двое и по одному, насколько позволяла ширина ступеней. А с середины этой скалистой лестницы открылся живописнейший вид на лагуну между двумя невысокими хребтами, уходящими в море, — по одному из которых и спускались туристы.
Между ними был широкий пляж жёлтого песка, на который с шумом обрушивался высокий прибой. В глубине пляжа, примерно в ста метрах от прибоя, горы сходились стеной, также покрытые густой зеленью. И у этой стены расположился бар с крышей из пальмовых листьев. Несколько пляжных зонтиков из таких же листьев с небольшими столиками под ними стояли в нескольких метрах от бара. В этой лагуне была хорошая акустика, и шум прибоя заглушал голоса туристов, так что приходилось почти кричать, чтобы расслышать друг друга. Все дружно разделись и бросились в море, но не тут-то было. Мощная волна прибоя стала выбрасывать заходящих в море людей обратно на пляж. Несколько попыток не увенчалось успехом, но потом кому-то удалось нырнуть в набегающую волну, и он уже качался на волнах за прибоем. Поняв в чём дело, то же самое проделали и остальные. Море здесь отличалось от океана в Варадеро. Песок не так далеко уходил от берега, сменяясь на коралловое дно, темнеющее под водой.
После купания и ужина все разошлись по своим коттеджам. Ребята из коттеджа Павла уселись на скамейки перед входом и стали разливать ром, смешивая его с пепси-колой и бросая в бокалы кусочки льда из холодильника на манер кубинских барменов. Курящие закурили сигары, и благодушие овладело всеми. Пошли разговоры о Кубе, потом о женщинах и, конечно, анекдоты.
Вдруг крик сидевшего на краю скамейки парня всполошил всех. Из кустов высунулась голова какого-то чудища с выпученными глазами, похожего на динозавра, только небольшого размера. Оглядев всех как бы недоумённым взглядом, оно скрылось в кустах. «О, ребята, пошли спать, а то от выпитого у меня глюки пошли», — сказал один из присутствующих. Все дружно согласились. Но спать никому не дали москиты, которые роем набросились на отдыхающих. Началась паника. Эти твари жалили нещадно, оставляя долго зудящие следы. Через довольно длительное время борьбы сообразили, для чего над каждой кроватью свисал балдахин из двух слоёв марли. В комнате Павла никакой марли не было, и он в отчаянии подумал, что не доживёт до утра. Москиты свободно проникали через окно, а решётка закрывалась неплотно. Но после того как он задумался, для чего здесь нужны одеяла, свёрнутые на углу кровати, он понял, что надо делать. Утром Павел увидел измученных бессонницей приятелей, но никому не сказал о своём открытии. Со временем они сами догадались, что москиты не любят холода, и что спасение от них — в кондиционерах.
Ещё одно открытие, не очень всех обрадовавшее, было сделано отдыхающими— это крабы.
Пальмовые крабы ночью лавиной ползли со стороны примыкающих гор через дорогу к морю. От соприкосновения их панцирей с бетонной дорогой стоял страшный скрип и скрежет. В темноте, идя по дороге, необходимо было соблюдать осторожность. Наступив на членистоногого, можно было вывихнуть ногу, не лучшей была и перспектива ощутить на ноге сомкнутую клешню. Первые дни экзотика всем нравилась, но потом народ заскучал. Развлечений в пансионате никаких не было.
Зато была экзотика. Ползающие по ночам крабы; игуаны, живущие рядом с домиками; нависшие над дорогой горы с их густой дикой растительностью; шум прибоя в лагуне; непроглядная тьма ночи; мелкие летающие вампиры-москиты и осознание того, что в море акулы, создавали общую разноцветную палитру тропической экзотики. Для полной картины не хватало только крокодилов. Хотя их разводили на Кубе в питомниках. Группу возили туда на экскурсию. Возможно, они жили здесь и на воле в реках и болотах. Поездка на варьете в Сантьягос, как называла Сантьяго-де-Куба Дейси, ожидалась только через два дня. Довольствовались купанием в море и по вечерам — выпивкой в номерах или в баре при ресторане, редко внизу, в лагуне. Заскучал и Павел. Пиночет никуда не отлучался, потому что просто было некуда, а гонять автобус в Сантьягос из-за одного или двух пассажиров никто не собирался.
Продолжение следует.
Друзья, подпишитесь на мой канал. Впереди много интересного.
