Представьте, что количество девочек, которые хотят ампутировать себе ногу и обращаются с этой просьбой к врачам, вдруг резко возросло: почти с нуля до нескольких тысяч. Как бы отреагировала Национальная служба здравоохранения Великобритании [NHS]? Конечно, она бы обеспокоилась психическим здоровьем девочек. И как минимум развернула бы на всю страну кампанию: объясняла девочкам, что дискомфорт при половом созревании совершенно нормален, что он пройдёт, что его наверняка не облегчит необратимое изменение тела.
Но ничего из этого минимума не произошло, когда с 2012 по 2022 год тысячи и тысячи девочек от 12 до 17 лет внезапно заявили, что считают, будто родились не в том теле и должны быть мальчиками. Вместо этого служба развития гендерной идентичности [GIDS] — центральная клиника NHS для молодёжи с гендерными проблемами, которая закрылась в марте 2024-го, — рекомендовала многим девочкам (скольким — мы не знаем: GIDS много раз отказывалась раскрыть точные цифры) эквивалент ампутации и назначала им препараты, блокирующие половое созревание, хотя — и это становилось всё более очевидным — они не оказали благотворного влияния на психическое здоровье, зато негативно повлияли на развитие костей, фертильность и способность ощущать удовольствие от сeкса. Другие возможные причины такого состояния девочек — аутизм, расстройства пищевого поведения, пережитое изнасилование, сексуальная ориентация (большинство из них были лесбиянками) — даже не обсуждались до назначения блокаторов полового созревания. Около 98% из тех, кому они были назначены, затем начали принимать гормоны противоположного пола.
Почему девочки всё чаще не хотят превращаться в женщин? Почему с годами девочек в GIDS стало в разы больше, чем мальчиков: 6 к 1? Почему никто из руководства GIDS не задумался об этом, а врачей, которые осмеливались высказать сомнения, затыкали и даже прогоняли? Именно эти вопросы легли в основу The Cass Review — обзора старшей педиатрини докторки Хилари Касс, финальная версия которого была опубликована 10 апреля 2024 года. И всё же некоторые до сих пор этого не понимают. 11 апреля The Guardian заявила в редакционной статье, что выводы Касс «основаны на установлении связи между ростом числа девочек, переживающих кризис психического здоровья, и ростом числа девочек, у которых развивается гендерный дистресс. Такое предположение позволяет обвинить Касс в том, что её предложения равносильны отговариванию людей от желаемого изменения гендера».
Это слово — «люди» — крайне показательно. Слишком долго многие утверждали, что позволять детям менять своё тело — это часть более широкого стремления к принятию транс-взрослых. Но это две очень разные вещи. У девочки, которая страшится стать взрослой женщиной, нет ничего общего, скажем, с мужчиной средних лет, который захотел жить как женщина. Тем не менее активисты упорно настаивают на том, что все «люди» с гендерными проблемами одинаковы, а трансгендерность должна рассматриваться так же, как гомосексуальность. Поэтому любые вопросы, почему девочка-подростка не хочет становиться женщиной, столь же неприемлемы, как вопросы к гею о том, почему его не привлекают женщины.
Девочки-подростки часто не любят свои тела и боятся взрослеть. Некоторые морят себя голодом (как правило, начиная с 12—16 лет), чтобы у них уменьшилась грудь и прекратились месячные. Некоторые занимаются селфхармом. И всё чаще некоторые настаивают на том, что они мальчики. Самая многочисленная группа пациентов GIDS — это девочки в возрасте... да, вы угадали: от 12 до 16 лет. В 2023 году вышла моя книга об анорексии «Хорошие девочки» [Good Girls], и в ней один из бывших психологов GIDS называет гендерную дисфорию девочек-подросток «новой анорексией».
В своём обзоре докторка Хилари Касс пишет об огромной обеспокоенности психическим здоровьем девочек-подросток, потому что они всё чаще страдают от РПП и селфхарма. Однако гендерные активисты утверждают, что гендер — это нечто особенное, он должен быть ограждён от вопросов. Очевидно, поэтому никто из влиятельных лиц NHS не предположил, что тысячи и тысячи девочек, внезапно заявивших, что они мальчики, могут быть проявлением проблемы, а не триумфом прогресса.
Хилари Касс приводит несколько причин, которые пагубно влияют на психическое здоровье девочек. Это онлайн-харассмент (в основном он направлен против девочек и женщин) и онлайн-порнография, которая, как пишет Касс, «часто насильственна, изображает принуждение, унижение достоинства или причинение боли». Сегодня 47% молодых людей от 16 до 21 года верят, будто девушки «ожидают» от сeкса физической агрессии вроде удушения и пощёчин. Хилари Касс советует исследователям внимательнее изучить связь между онлайн-порнографией (а она сильно отличается от порнографии, которую видели родители современных подростков) и девочками с гендерными проблемами.
Мужчинам трудно понять, насколько страшен секс для многих девочек. Когда я впервые узнала об oральном сeксе в 13 лет, я пришла в ужас. Если бы я росла сейчас, зная, что все мальчики моего возраста массово смотрят видео, где душат женщин, я бы стала первой еврейской монахиней. Быть девочкой-подросткой сложно: взрослые мужчины внезапно начинают глазеть на твоё тело, но твой мозг остаётся детским. Поразительно, что так много женщин — которые, несомненно, всё это знали — были вовлечены в «лечение» этих девочек. В их числе и директорка GIDS докторка Полли Кармайкл.
Ни одна девочка-подростка не должна слышать, что она «родилась не в том теле». Точно так же, как она не должна слышать, будто похудение или увеличение груди сделает её счастливее. Единственный вариант помочь девочкам преодолеть физический дискомфорт при половом созревании — это не блокировать его, а постоянно объяснять девочкам, что не бывает одного-единственного правильного способа выглядеть как женщина, заниматься сексом как женщина, жить как женщина: что таких способов множество. Что тело не определяет их личность, а просто говорит об их поле — женском поле. Он не изменится. Но их чувства к телу могут измениться. И однажды девочки сумеют увидеть своё тело не как врага, а как чудо.
***
Текст: Хедли Фримен, The Times. Перевод и пересказ: Лена Климова