Ли Сие удовлетворенно осмотрел место побоища. Вперемешку лежали карлуки и арабы. Основная сила врага. Его солдат среди них не было. Весь его опыт пограничной службы пригодился в последнем сражении в Мавераннахре.
Последний бой солдат Поднебесной здесь! Ли Сие добился главного - уничтожил большую часть конницы. Теперь мусульманам некем будет преследовать его. А таджикской пехоты он не боялся.
Ли Сие приказал отходить. Меченосцы, щитоносцы и арбалетчики построились в каре. Китайская пехота мерным шагом стала втягиваться в ущелье.
Таджики успели только к тому моменту, когда китайцы уже большей частью втянулись в ущелье. Позади шел Ли Сие. Его худая долговязая фигура внушала страх даже опытным таджикским воинам, сражавшимся от Инда до Нила.
Не внушала страха только Таукемету. Дядя Мырза погиб от меткого выстрела китайского арбалетчика. Его тело закинули на его коня, которого после сражения по старому обычаю похоронят рядом с телом хозяина.
Таукемета грызла злоба. Тюрок ничего не мог сделать с ней! Бросив коротко Сарине - Похорони дядю! - молодой тюрок поскакал к Ли Сие.
Тот узнал Таукемета, несколько дней находившегося в лагере. Перекинув боевой посох спокойно остановился, дав тюрку приблизиться.
Щитоносец прикрыл Ли Сие шитом. Меченосец-охранник бросился на тюрка. Гикнув, Таукемет поднял коня на дыбы и тот обрушил передние копыта на неразумную голову китайца, отшвырнув на несколько шагов.
Таукемет начал крутиться на коне вокруг Ли Сие и щитоносца. Улучив момент бросил боевой топор в щитоносца. Попал точно в руку, та повисла как нить.
Но и Ли Сие не дремал! Боевой посох врезался в подбрюшье скакуна Таукемета. Тот от боли сбросил его прямо под ноги китайца.
Тюрок лежал в пыли, ожидая последнего тупого удара в голову, завершившего бы его земную жизнь. Этого не произошло! Китаец издал глухой смешок и сказав на тюркском - Живи, тюрок! Мы уходим и больше не возвратимся! Подхватил своего щитоносца и ушел вслед своему войску.
Поднебесная ушла из Мавераннахра. Его жители были предоставлены сами себе. Таукемет подозвал своего коня и опустошённый, выплеснувший злость вернулся к мусульманам. Теперь его жизнь была связана с ними! Как и будущее его народа.
