Предыдущая глава здесь.
Я очнулся... но не ото сна, а от дурмана, заслонявшего всё, что доселе происходило. Я увидел ясность, но она была пугающе темна. Я хотел закурить, но бросил пачку на тумбочку, и тяжело вздохнув, закрыл ладонями лицо. «Так! Друг мне больше не друг! На его личные мотивы мне плевать! Он меня подставил из корыстных целей и он, похоже, действительно мразь: продажная, жадная, мстительная. Майор – исключительная женщина, но заплутавшая в собственной жизни и судьбе. Я сам – заблудшая душа, увязшая в мошенничестве и грехе».
Я взглянул на время. Мне пора!
Я завел рабочий Форд и поехал за снарядами со склада. У меня не было детального плана, но я должен был что–то предпринять, ведь по моей вине вся подноготная аферы оказалась в руках неприятеля. Номеров телефонов у меня досадно не было, значит, придётся импровизировать на месте!
Забрав снаряды, я подъехал к работе и вышел из машины перед шлагбаумом. В этот раз сторожа в округе не было, а мне нужна была его услуга. Я заглянул в кусты. Как и в прошлый раз в их тени стоял его стул, но самого старика было не видать. «Наверное, слишком рано для прибытия гостей, поэтому его и нет!» – посмотрел я на часы, показывавшие четверть одиннадцатого.
– Не меня ищешь? – услышал я его престарелый хрип за спиной.
– Удачно, что мы встретились! Мне нужно, чтобы Вы выполнили очень важное поручение, от которого зависит существование центра и, в том числе, Ваша работа в нём! – я протянул ему пару купюр крупного номинала.
– Ого! Это что ж за просьба такая?
– Сегодня у нас ожидается проверка и об этом необходимо предупредить гостей, что приедут на аджилити. Это же Вы открываете им шлагбаум?! Так вот, необходимо развернуть отсюда абсолютно всех приехавших клиентов, сказав, что у нас форс–мажор и соревнования отменяются, а для разъяснения с ними свяжутся позже.
– Понял! На эту территорию не проедет ни одна гостевая машина и не ступит ни одна нога или лапа клиента! – он положил деньги в карман.
– Помните, существование центра...
– …зависит от моей способности охранять его. Я понял! – ответственно заверил меня сторож и любезно поднял для меня шлагбаум.
– Только с должностными лицами, что приедут на проверку, не перепутайте! Они могут быть одеты в гражданку для прикрытия и ложно называться гостями.
– У них обычно свои ключи есть. Но я у всех документы просить буду, чтоб разрешить проезд! Те, кто с проверкой, покажут «корочки», а кто нет, возмущаться станет или обычный паспорт покажет.
– Спасибо! Надеюсь, всё сработает! – крикнул я ему, и сев в машину, проехал на нашу территорию.
Не успев доехать до здания работы, я заметил, как за мной следует красное Ауди с незнакомым мужчиной в обычной одежде за рулем. «Ну, вот и пришла расплата за аферу!» – пробурчал я про себя и, припарковавшись, вышел из автомобиля, как обычно. Во дворе не было ни души. Я помнил, что подготовка к аджилити начиналась с полудня, и понимал, что за полтора часа я должен успеть, каким–то образом, предупредить коллег о проверке, или отвадить контролёра от нашего центра.
Мужчина поставил машину на стоянку и окликнул меня. Он представился подполковником МВД и, показав удостоверение, спросил о моей должности в центре.
– Я личный секретарь майора.
– Вот и отлично, личный секретарь! Поступила информация о том, что в кинологическом центре занимаются неразрешенной деятельностью по выходным. Поэтому у вас проверка! С Вас и начнём! Что Вы тут делаете в свой выходной?
– Я привёз дополнительные снаряды для тренировок наших питомцев на наступающей неделе, – я открыл дверцы фургона и показал ему инвентарь.
Подполковник глянул на снаряды и спросил:
– А почему этим занимается не кинолог?
– Просто склад ближе к моему дому и я решил помочь, тем более, что других дел у меня сегодня не намечено. А что это незаконно?
Он неодобрительно посмотрел на меня: «Вы не имеете права ни с кем общаться, пока я не проверю всю личную документацию майора. А потому пройдёмте в приёмную!».
Поднимаясь за ним на второй этаж, я чувствовал, как нервный холодок щекочет всё моё тело и выступает холодным потом на лбу. Волнение надо было скрыть, но сердце колотило так, что, кажется, его биение было слышно повсюду в этих пустых, пока ещё тёмных коридорах. Я знал, что в кабинете айтишника сейчас дорабатывают схемы и расчёты по аджилити, а ещё там весь резерв предыдущих соревнований! «Хорошо, что проверяющий только один! Теперь вопрос: Как сообщить ребятам, что мы в одном лишь шаге от разоблачения? Возможно, увидь меня кто–то из них на стоянке с этим контролёром, они могли бы догадаться о проверке и уничтожить всю документацию! А может, с них проверка бы и началась! Что делать если кто–то из них поднимется в приёмную и примет подполковника за гостя?». Холодный пот потёк со лба по выбритой щеке, и я утёр его платком, пытаясь приказать себе, по крайней мере, выглядеть спокойным.
– Вы сказали, что общение запрещено! Может, я дверь запру изнутри, чтобы никто сюда не заходил? – осмелился я предупредить катастрофу, впуская контролёра в приёмную.
– А что вас тут много сегодня?
– Как минимум персонал для обслуживания собак и дежурный кинолог! Мы же не можем оставить питомцев без присмотра и ухода на все выходные!
Подполковник приподнял левую бровь и кивнул в согласие, ибо моё разъяснение было логичным:
– Заприте дверь! К ним я отправлюсь позже!
«Уф! – выдохнул я, прикрыв хотя бы этот тыл. – Увидят закрытую дверь и решат, что меня ещё нет! Хоть так лишнего никто не скажет при контролёре!»
Мне было приказано сесть за стол, не отвечать на телефонные звонки и не прикасаться к компьютеру. Сам контролёр достал все документы, что хранились в папках в шкафу и сейфе и, усевшись на диван, начал пересматривать их, одновременно поглядывая за мной. Я же в этот момент судорожно пытался придумать способ сообщить о проверке коллегам по афере. Я посмотрел на настенные часы: «11:30! Осталось полчаса до того, как они начнут подготовку к аджилити и станут искать меня, обнаружив фургон со снарядами на парковке. Ну, либо он, неудовлетворительно закончив обыск здесь, отправится с проверкой на первый этаж, а там все «левые» бумаги!». Я осмотрелся на столе. По правую сторону от клавиатуры лежала обычная ручка с прозрачным пластмассовым корпусом. И, кажется, у меня созрел план! Медленно и аккуратно я задвинул ручку в рукав пиджака.
– А в уборную выйти можно? Она на нашем этаже, чуть дальше по коридору! – спросил я, страдальчески сведя брови.
Недовольно он отложил бумаги в сторону и сопроводил меня в туалет, где, зайдя в кабинку, я написал на кусочке туалетной бумаге: «У нас проверка!» и, закрутив обрывок трубочкой, засунул в прозрачный корпус ручки. Таким же манером в рукаве пиджаке, я пронёс ручку обратно в приёмную и взглянул на время: «11:45! Сейчас старший инспектор кинолог выйдет на перекур, и это будет мой шанс!».
– Ещё одна просьба! Можно мне покурить? Уже полтора часа как не курю! Очень хочется! – умоляюще обратился я к подполковнику.
– Нет, на улицу запрещено!
– Так я из окна покурю! Очень надо, правда! На службе привык, а я только недавно вернулся! Привычки остались!
– Кури! – понимающе ответил он.
Я открыл окно и закурил. Выпустив дым, прикрыл глаза от охватившего меня спокойствия. Иллюзия никотина! Но как же хорошо! Внизу, во внутреннем дворике у вольеров, как обычно, курил свою полуденную сигарету кинолог. Я знал, что глаза контролёра следят за моей спиной и старался держаться естественно. Я сделал ещё пару затяжек, после чего опустил руку с сигаретой вниз за окно, словно сбрасывая пепел. Спрятанная ручка, выпав из рукава, упала прямо перед ногами курившего внизу коллеги, а я закашлял, чтоб заглушить звук её удара о землю. Кинолог посмотрел наверх, и пальцами я сделал ему знак «развернуть!». Он поднял с земли упавшую ручку и зашёл с ней внутрь здания. Ещё одна затяжка! Боже, отпустило! Надеюсь, он понял, что я имел в виду!
Докурив, я призакрыл окно и снова сел за стол. Я сделал всё, что мог, и оставалось только ждать! Чем больше времени, тем чаще колотилось сердце. «Сейчас клиенты будут подъезжать, и вся надежда на глухого старика, который, честно говоря, не так уж глух и глуп! Кинолог тоже, думаю, сообразит, ведь он служил и должен понимать намёки» – пытался я успокоить себя, как вдруг меня потряс стук в дверь, и сердце, перестав безумно биться, неслышно замерло в груди.
Подполковник повернул ключ в замке и открыл входную дверь. Я бессознательно закрыл глаза, ожидая услышать голос айтишника или кинолога, а дальше … будь, что будет! «Может, мой соратник по воскресному мошенничеству подумал, что я случайно выронил ручку и решил мне её вернуть, а заодно спросить, не помогу ли я ему подготовиться к соревнованиям? Какой позор! И это я – отслуживший контракт на Ближнем Востоке, сижу тут в объятьях страха и стыда за незаконно содеянное!».
На моё удивление в дверь вошла начальница, а за ней, по всей видимости, муж – полковник МВД. Мужчина зрелых лет, остроносый, с узкими соколиными глазами, одетый в форму, с фуражкой на голове. Он небрежно и дерзко подталкивал майора за плечо к двери её кабинета:
– Открывай дверь, дрянь! Сейчас выведу тебя на чистую воду!
Я заметил, как тряслась её рука, едва попавшая ключом в замочную скважину. Обычно уверенная в себе, статная и властная, она казалась напуганной и беззащитной, а оттого слегка сгорбленной, со слезинкой в глазах.
Он втолкнул её в открывшуюся дверь, а я не выдержав, встал с кресла:
– Прошу Вас, не надо так с женщиной!
– Кто это? – презрительно «бросил» он и снова вытянул супругу из её кабинета.
– Мой личный секретарь! – еле слышно ответила она.
– Опять секретарь? – заорал он прямо ей в ухо и, оттолкнув, направился ко мне.
– Спишь с моей женой? – схватил меня за грудки полковник и начал трясти. Во мне взыграло сильное желание отпихнуть его, а может даже и ударить. Мой посттравматический синдром, полученный как сувенир по окончанию службы, невольно расшатал мне нервную систему, и было сложно вытерпеть физическое нападение кого–то на меня. Однако я уговорил себя сдержаться:
– Вы лучше подумайте с кем спите Вы!
– Что ты сказал? – разъярённо закричал он и разбрызгал гневные слюни мне в лицо.
– Послушайте плёнку! На ней человек, желающий подставить Вас и Вашу жену. И именно на его уловку Вы и клюнули! – я вытащил из кармана брюк кассету с диктофона и протянул ему. Пару секунд он, глубоко раздумывая, глядел на неё, после чего отпустил борта моего пиджака и, схватив плёнку, ушёл в кабинет супруги. Не глядя на меня, она двинулась за ним.
Подполковник приказал мне оставаться на месте и ушёл вслед за ними проверять документы и там. Я знал, что он ничего не найдёт у майора, но меня жутко беспокоило происходящее внизу, ведь из отрывков разговора между полковником и его подчинённым я понял, что прибыл ещё контролёр, сейчас «шурующий» на первом этаже. «Понял ли кинолог мой намёк? Успели ли они уничтожить документы?» – я выглянул в окно и чуть поуспокоился. Никто не готовил площадку для аджилити. Хотя, с другой стороны, им, может быть, уже успели «прикрутить хвосты».
Время шло, и было глухо. Я слышал лишь шуршание бумаг из кабинета майора и разъяснения по поводу контрактов, что она вела. Грубо и даже хамски звучало обращение полковника к супруге, и я, по–моему, стал понимать, откуда её рвение иметь свой личный капитал и страсть к романам с юными секретарями. «Я рад, что у нас был секс! Ещё какой горячий! Поделом ему! Неприятнейший тип!» – отвлекся я от насущных проблем и испытал ментальное удовлетворение от мысли, что мы «наставили ему рога». А майор, кстати, была права: пережив с ней интимные моменты, я действительно был бы готов доплачивать за то, чтобы это блаженство никогда не кончалось.
– Включай компьютер! – внезапно и резко обратился ко мне подполковник. Выйдя из кабинета, все трое подошли к моему столу и встали за спиной.
– Вставь флешку! – бросил он мне знакомый носитель на клавиатуру.
«Вот же подонок!» – вспомнил я так называемого друга и вставил флешку в компьютерный порт. Подполковник выхватил мышь у меня из–под руки и открыл тот самый злосчастный Excel–документ с записанными ставками. «Только почему тут три листа, а не два?» – удивился я про себя.
– Объясни, что это за аббревиатуры и цифры рядом с ними? – пнул меня в спину полковник. Я зажмурил глаза, пытаясь сдержаться от гнева, и вдруг меня осенило: «Я же сюда записал результаты игры и забыл стереть! Но это только первый лист, остальные два с реальными данными соревнований».
– Хорошо, я признаюсь! – решился я на блеф. – Я на работе играю в компьютерную игру! Прохожу миссии, за которые набираю очки и записываю сюда результат, чтоб не потерять, а потом анализирую его и меняю стратегии в игре!
– Что за бред? – возмутился полковник.
– Сейчас я вам покажу! – я запустил игру, которая на счастье сохранилась на компьютере, и открыл историю в ней. Названия миссий и набранные мною очки, конечно же, совпадали с аббревиатурой и цифрами в файле.
– Встань отсюда! – приказал мне подполковник.
Я уступил ему место и молился о том, чтобы бы он не полез проверять остальные листы. Сердце снова заколотилось в бешеном темпе. В горле пересохло и жутко захотелось пить. Но было не до воды!
– Он не врёт! Это и правда, результаты игры! – подтвердил мои слова подполковник.
– Сходи на первый этаж! Узнай, как там дела! – наконец–то спокойным голосом приказал подчинённому полковник, и я выдохнул про себя. Теперь главное, чтоб и там ничего не нашли!
– Так и быть, послушаю твою плёнку! – снизошёл он ко мне и вместе с майором закрылся в её кабинете.
Минут через десять оба контролёра поднялись наверх.
«Свари–ка нам кофе!» – попросил меня тот, которого я ещё не видел.
Я встал и принялся делать то, что, собственно и должен был делать на этой работе – варить кофе! Из кабинета вышел полковник.
– Всё чисто! Ложная тревога! Похоже, кто–то пошутил! – отрапортовал один из контролёров.
– Ох и задам я этому шутнику! Он у меня за незаконную слежку ответит! – сквозь зубы «процарапал» муж майора. – А тебя я видеть здесь не желаю! Ты ж дружок этого шутника! Оставь его адрес и убирайся! – обратился он ко мне. – Только потому, что ты предотвратил ужасное, передав мне плёнку, я тебя не сотру в порошок, а дам возможность уйти!
– Я и сам ухожу! – ответил я и, записав данные бывшего товарища на бумажке, положил связку рабочих ключей на стол и направился к выходу. Проходя мимо двери майора, я увидел её, стоящую у проёма и тихо плачущую, протянувшую руку уходящему мне. Впервые искренние чувства! Я улыбнулся своей начальнице, намекая, что всё будет хорошо, и вышел в коридор. Сбежал по лестнице так быстро, что, наверное, и пяти секунд не прошло. Я не хотел никого видеть, и сердце было разбито, ведь стало по–настоящему больно покидать её. Майора. Спесивую, сексуальную, несчастную!
Сев на автобус, я долго ехал домой. Ехал и размышлял и, глядя в окно, пытался всё забыть. Проезжая остановку бывшего друга, которого ныне я считал подлецом и подонком, я не смог удержаться и сошёл с автобуса, дабы навестить его и посмотреть в глаза. На подходе к его подъезду я увидел двух людей в форме, ведущих его под руки к служебной машине.
– Почему ты так поступил? Мы оба могли им отомстить! – возмущённо закричал он, увидев меня.
– Ты же сам сказал, помнишь? «Ты её правая рука и ближе тебя у неё никого на работе нет!». Я – её личный секретарь! – сказал я ему на прощание.
Вернувшись домой, я набрал номер возлюбленной, и мне снова никто не ответил. Но на деньги, полученные за аджилити, я сумел купить билет и отправился к ней в другую страну в надежде на ту любовь, которую и рисовал мой юный разум: искреннюю, романтичную и бескорыстную.
Предыдущая глава здесь.
Дорогие читатели, о жизни начальницы майора до появления лейтенанта в кинологическом центре, можно почитать в остросюжетном романе
"Приказано исполнить" (часть 1)
и "Приказано исполнить" (часть 2)
Спасибо за внимание!
С уважением, Галеб